Марни слышала, как он спускается вниз по лестнице старого дома, и вместо счастливой улыбки на лице ее появились слезы.
Анонимные письма, С того самого дня, когда Шэрон сообщила о своей беременности, Марни мечтала о том, что ребенок соединит их вместе. В своих фантазиях ей представлялось, что в результате катастрофы Дэвиду может понадобиться трансплантация почки или переливание крови. Письма… Такое ей никогда не приходило в голову.
Но Ло все-таки вошел в ее жизнь еще раз и без остатка заполнил ее.
Его бирюзовые глаза, улыбка, небрежная уверенная походка классного летчика все эти семнадцать лет оставались в ее сердце.
Воспоминания о нем не могли стереть несчастья: гибель сестры и смерть отца, постоянно ухудшающееся здоровье матери. Любовь к нему давала ей силы, когда одновременно надо было учиться в колледже, работать и воспитывать Дэвида. Эта же любовь лишила ее и личной жизни.
Единственный человек, которого она любила, снова появился на ее пути. И опять будущее было в его руках. Только сейчас он уже понимал это.
В происходящем Марни часто винила себя. Она должна была посмеяться над этими глупыми письмами и сказать Ло, что над ним зло подшутили. Наверняка кто-то, кто заметил его сходство с Дэвидом.
Из-за своей порядочности Марни не могла солгать Ло. Однако правда могла серьезно осложнить ее жизнь. Если Дэвид догадается, что Ло его отец, а Ло оттолкнет сына, как мальчик перенесет это? Или если Ло решит признать ребенка, как она будет жить без Дэвида? Он ее единственная радость. Ло дал ей этого ребенка, он же может и отобрать его.
Марни посмотрела на обожженную руку. Краснота почти исчезла, однако на коже остались следы масла. Закрыв глаза, она вспомнила его нежные прикосновения, когда он смазывал руку, и невольно застонала.
Марни любила Ло Кинкейда безответно, и это доставляло ей огромную боль. Так же сильно она любила его сына. Ло никогда не принадлежал ей, а сегодня Марни может потерять и Дэвида.
— Содовую, пожалуйста.
— Две.
От его голоса у Марни закружилась голова.
— Что ты здесь делаешь?
— Пью содовую, — сказал он, невинно улыбаясь. — И пакетик поп-корна, пожалуйста.
Человек, стоящий за стойкой бара, принес им две содовые и поп-корн и почти все время, не отрываясь, смотрел на Ло.
— Мы с вами знакомы?
Ло широко улыбнулся.
— Может быть.
Мужчина продолжал изучать его лицо, даже когда давал ему сдачу с десяти долларов. Марни пыталась заплатить за себя сама, но он отвел ее руку, и она сдалась.
— О, черт, вспомнил, — захохотал бармен. — Вы работаете в «Уолмарте», в отделе спортивных товаров.
Ло криво улыбнулся.
— Правильно.
— За какую команду болеете?
— За «Торнадо».
— Наш человек.
Ло взял Марни под руку, и вместе они пошли по дорожке, ведущей на школьный стадион.
Она еле сдерживала смех.
— Перестань, — смущенно пробормотал он. — Это встречается довольно часто.
Однако Ло не казался ей скромником. Он производил впечатление очень уверенного в себе человека. На нем были шорты и темно-синяя спортивная майка, которая плотно облегала фигуру, фирменная кепка НАСА и авиационные очки, которые больше привлекали внимание, чем позволяли сохранить свое инкогнито. Идя рядом с ним, Марни заметила с любопытством повернувшиеся в их сторону головы.
— Спасибо за содовую.
— Пожалуйста. Хочешь поп-корн?
— Нет, спасибо.
— Между прочим, я получил еще одно письмо.
— Правда?
— В тот же день, когда я приезжал к вам. Куда идти?
Она показала в сторону стадиона, на котором уже собралась толпа ликующих болельщиков.
— И что же в этом письме?
— То же самое. Мы поговорим об этом после игры.
— Я думала, что раз ты не позвонил и не приехал, то…
— Что мы больше не увидимся?
— Да, — честно ответила она.
— И тебе было все равно?
— Не знаю.
Марни не могла разобраться в своих чувствах, когда он не позвонил ни через день, ни через два. С одной стороны, она почувствовала облегчение, а с другой — боялась никогда больше не увидеть его.
Дэвид тоже очень расстроился, когда его кумир не позвонил.
— Здесь будет хорошо? — спросил Ло, найдя подходящее место.
— Отлично.
Марни помахала своим знакомым, которые тут же отвлеклись от игры и стали рассматривать их. Раньше она никогда не приходила на футбольные матчи с кавалером. Прошлой весной ее пытались познакомить с тренером по футболу, но из этого ничего не вышло. В этом году у него уже появилась девушка, поэтому Марни не боялась, что он будет настаивать на встрече. Два раза тренер назначал ей свидание, но у нее всегда были такие не правдоподобные отговорки, что ему это надоело.
Когда Ло садился рядом с ней, почти весь стадион устремил на них взгляды.
— Как дела с телефонным справочником? — спросил Ло.
— Пока никак, но я надеюсь, — она скрестила пальцы. Он поймал ее руку и снял солнечные очки, чтобы получше рассмотреть ожог.
— Болит?
— Даже не было волдыря. Я думаю, благодаря маслу.
— Отлично. — На секунду он задержал ее руку в своей. — Ты как талисман для команды. Тебе надо было пойти на поле, чтобы принести ей удачу.
На ней были черные шорты и полосатая черно-синяя футболка, на которой было вышито: «Мама Дэвида».
— Все мамы в футболках нашей команды.
— Но никому она так не идет, как тебе.
За стеклами очков Марни не видела его глаз, но чувствовала, что он рассматривает ее. Теплая волна пробежала по телу. Она посмотрела на поле.
— Вон Дэвид.
— Какой номер? Вижу, вон он.
Дэвид и его товарищи по команде бежали вдоль боковой линии. Когда он увидел их вместе, то даже на таком расстоянии было заметно, что глаза его заблестели. Дэвид широко улыбнулся и помахал им. Ло помахал ему в ответ и, подняв большой палец, показал, что все отлично.
— Его команда должна победить, — заметил Ло.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что по своей натуре Дэвид — победитель. Это же сразу видно.
В конце первого периода Марни боялась, что его прогнозы не оправдаются. «Торнадо» проигрывало 0:1, много раз каждая команда пыталась забить гол, но всегда положение спасали хорошие вратари. Страсти на трибунах сильно накалились.
Марни резко отдернула свою ногу, когда он нечаянно задел ее. Ей казалось, что каждый волосок на его ноге был наэлектризован.
— Извини, — тихо произнесла она.
— Ну что ты.
Машинально Марни провела рукой по тому месту, которым коснулась его ноги.
— Расслабься, — добавил он. — Я не заразный.
Она перестала тереть ногу и смущенно спросила:
