до того, что учит, как вести себя, как стоять, как си-
деть, даже как наливать воду в стакан… Но раз Лея все
это терпит – значит, он ее устраивает. Так что поищи
себе другую девушку. – Показывая на танцплощад-
ку, говорил друг. – На немецкой свадьбе тебе вряд
ли встретится еще одна Лея, но красивых девушек
здесь достаточно…
– Я хочу познакомиться именно с ней. Никогда
не прощу себе, если этого не сделаю… Клаус, дружи-
ще, ты же понимаешь: эта девушка – именно мой ти-
паж. Спокойная, красивая, нежная, с хорошими мане-
рами и к тому же учительница. Она будет прекрасной
женой и матерью. Ты согласен?
– Гарри, я теперь понял, почему мы с тобой
столько лет дружим. Дело в том, что нам нравятся раз-
ные девушки, – улыбнулся Клаус. – Мы и в универ-
ситете всегда выбирали разных и никогда не спорили
и уже тем более не конфликтовали по этому вопросу.
Скажу тебе прямо, Лея не в моем вкусе: мне нравят-
ся более раскрепощенные девушки, такие, как Тильда,
стройные блондинки с голубыми глазами. Ну ты меня
понимаешь…
– Нет, не понимаю, – перебил друга Гарри. —
Я сейчас ничего не понимаю и ни о чем не могу ду-
мать. Все мои мысли – только о ней.
– А мои – лишь о том, чтобы это все поскорее за-
кончилось, и мы с Тильдой остались наедине. А если
она увидит, что я подошел к другой… Ты же знаешь,
чем это может мне грозить.
– Вот что тебе точно будет грозить – это если
Тильда узнает об интрижке с той блондинкой в Гамбур-
ге прошлым летом. Как ее звали? Марта, да? И если ты
сейчас же не исполнишь мою просьбу, то этой ночью
точно останешься наедине, но с самим собой.
– Перестань шантажировать меня той истори-
ей! – недовольно пробурчал Клаус. – Ты же знаешь,
что я был пьян… и если об этом хоть что-то узнает
Тильда, мне несдобровать.
– Даю слово, что перестану – с той самой ми-
нуты, как ты познакомишь меня с Леей. Пожалуйста,
Клаус, сделай это ради меня, я тебя очень прошу.
– Ты что, решил жениться? – усмехнулся друг.
– Пока не знаю, но ничего подобного со мной
раньше не случалось. У меня такое чувство, будто
я встретил девушку из своих грез. – Гарри мечтатель-
но закатил глаза. – Я должен с ней познакомиться,
и ты можешь мне в этом помочь.
– Каким образом?
– Ты же знаешь ее! Подойдешь и представишь
меня: «Это мой друг Гарри, он – мой коллега, тоже
врач, и желает с вами познакомиться».
– А если появится этот зануда? – спросил Клаус.
– Тогда пройдем мимо и просто поздороваемся.
Сделай это ради нашей дружбы.
– Ты всегда умел находить веские аргументы, —
встав со стула и набравшись решимости, вздохнул
Клаус.
– Спасибо, друг, – произнес Гарри, также под-
нявшись, застегнув верхнею пуговицу пиджака и по-
правив прическу.
– Только дай мне подумать, как сделать так, что-
бы не испортить отношения с занудой. – Клаус намор-
щил лоб. – Если они поженятся и мы будем дружить
семьями, то он станет до самой старости напоминать
мне, что я познакомил тебя с его невестой.
– Не волнуйся заранее, – усмехнулся Гарри. —
Она может в любой момент передумать.
– Пойдем, пока я не передумал. Постараюсь тебе
помочь, но помни, что я делаю это только ради тебя,
так как ты – мой лучший друг, а не из-за твоего под-
лого шантажа, – подчеркнул Клаус.
Когда они подошли к Лее, Клаус представил их
друг другу. Гарри же, внимательно рассмотрев девуш-
ку и, услышав нежный голос, подумал: «Вблизи она
еще прекраснее, нежнее и изящнее… Она – именно та,
кого я всегда мечтал встретить».
* * *
Просидев около получаса, Джули свернула и третье
полотно. Положив холсты на стоящий в прихожей
шкаф, она решила, что завтра непременно отнесет
их в багетную мастерскую, чтобы одеть в рамы. Ради
этого она готова расстаться даже с оставшимися у нее
в кошельке тридцатью фунтами.
Третья глава
Воскресенье
Несмотря на выходной день, актеры и другие работни-
ки театра по просьбе мистера Гоулда беспрекословно
согласились провести внеочередную репетицию в вос-
кресенье днем. Мистер Гоулд, который начал обзвани-
вать всех в субботу после обеда, говоря о срочных при-
чинах переноса репетиции с понедельника на воскре-
сенье, сослался на свое улучшившееся самочувствие,
но мисс Уотсон догадалась, что это было связано с ее
отъездом.
В этот воскресный день Джули, как обычно, не-
много опаздывала на репетицию, но все же реши-
ла первым делом отнести картины в багетную ма-
стерскую неподалеку от театра. Разложив полотна
перед Вольфом, пожилым сотрудником мастерской,
актриса произнесла:
– Добрый день, Вольф. Хорошо, что вы открыты,
несмотря на выходной.
– Здравствуйте, мисс Уотсон, – сказал работник.
– У нас семейный бизнес, и лишние заказы не поме-
шают. Чем могу быть полезен?
– Вы можете оформить в багет три эти картины?
– Конечно. А какой цвет вы предпочитаете? —
разворачивая полотна, спросил Вольф.
– К сожалению, я ничего не смыслю в оформле-
нии картин. Хотелось бы целиком довериться вашему
вкусу. Какие у вас расценки?
– Если исходить из размеров данного полотна,
то одна рама может стоить от семи фунтов.
– А как они выглядят?
– Я сейчас принесу вам несколько образцов,
они, по моему мнению, будут гармонично сочетать-
ся с красками на этих полотнах. А вы выберете тот,
что понравится вам больше всего.
Свернув полотна, Вольф направился вглубь ма-
стерской и уже через минуту выложил перед актрисой
несколько образцов. Мисс Уотсон выбрала понравив-
шийся багет и поинтересовалась, сколько все это будет
стоить.
– Оформить все три картины именно так – сорок
пять фунтов, – ответил Вольф. – Вы выбрали один
из самых дорогих вариантов, такой багет прекрасно
подойдет к этим картинам. Если дорого, вы можете
выбрать, например, эти белые – всего по семь фунтов
за картину…
– Нет, мне понравились именно эти, и цена тут
не главное. У меня с собой тридцать фунтов, я могу
отдать вам их сейчас, а оставшиеся пятнадцать прине-
су завтра.
– Вы можете оплатить после окончания работы,
– сказал Вольф, сворачивая полотна. – Мисс Уотсон,
мы знакомы с вами уже не первый год. Хотя вы нечасто
балуете нас своим присутствием, афиша с вашим изо-
бражением всегда у нас перед глазами.
Он указал на стеклянную дверь. Сквозь нее Джу-
ли увидела рекламный шит, изображавший ее и Чака.
Большими буквами было выведено: «Акива и Рахель»,
