Продавщица порылась под прилавком, достала оттуда маленькую книжицу и протянула ее Лизе.
— Что это?
— Паспорт.
— Чей? — удивилась Лиза.
— Боже ж мой, вот я дурная баба! Думала, вы уже знаете. Это паспорт вашей сестры, близняшки. Виктории! Она утром заходила в магазин после вас и забыла его тут.
Лиза во все глаза смотрела на продавщицу.
— Вы что-то путаете…
— Да нет же! — уверяла продавщица. — Ваша сестра пришла в магазин сразу после вас. Костик ее с вами перепутал и начал приставать. Так вот, как только ваша сестра услышала, что вы тут были, так опрометью выскочила из магазина, а паспорт на прилавке забыла. Передайте его ей.
Лиза выставила ладони вперед, будто пыталась защитить себя от безумного бреда продавщицы.
— Простите, но вы точно что-то перепутали! Я выросла в детском доме, у меня нет никакой сестры-близняшки! У меня вообще никого родных нет, ни матери, ни отца, никого!
Продавщица прижала руки к полной груди и ахнула:
— Божечки мой… неужто такое на самом деле бывает…
Лиза разозлилась:
— Прекратите нести чушь! И возьмите обратно этот паспорт!
Паспорт продавщица не взяла, она косилась на него, как на чудо чудное, диковинку дивную.
— Откройте его, на фото гляньте, — проговорила продавщица голосом, в котором уже чувствовались еле сдерживаемые всхлипы. — Сами все поймете.
Лиза открыла паспорт на странице с фотографией. Оттуда на нее смотрело очень знакомое и в то же время чужое лицо. Лицо той девушки, ее двойника, с которой она встретилась утром у входа в магазин.
— Виктория Громова, — прочитала Лиза вслух.
— Вы сестры! Такого сходства просто так не бывает. Вы точно сестры — близнецы! — говорила продавщица и утирала слезы тыльной стороной пухлой ладони. — Послушайте совет старой тетки, поезжайте к этой Виктории под предлогом отдать паспорт, поговорите, наведите справки. Всяко может быть. Вдруг вас в детстве разлучили? Вы в детдоме выросли, а ее, может, удочерили. А может, только вас одну в детдом сдали… всяко бывает… Главное, что вы сейчас встретились.
Лиза переводила взгляд с фотографии на продавщицу и обратно. А что? В словах этой женщины есть смысл. Насколько Лизе известно, она — подкидыш. Ее, пару недель от роду, нашли на пороге детского дома, завернутую в одеяло. Милиция искала мать-кукушку, но поиски результатом не увенчались. Директор детского дома, любительница классической литературы, взяв девочку на руки, назвала ее бедной Лизой, а кто-то из персонала всерьез или для шутки предложил дать девочке фамилию — Карамзина. На том и порешили. Так появилась на свет Елизавета Карамзина, а кто уж она была по роду-племени — неизвестно. Может и сестра-близнец у нее есть, может и фамилия у нее по крови другая — Громова.
Сжимая паспорт в руке, Лиза развернулась и побрела к выходу.
— Вы только обязательно расскажите, чем дело кончилось! — прокричала ей вслед продавщица. — Обещаете?
— Обещаю, — ответила Лиза, не оборачиваясь.
Лиза села в машину, при этом она продолжала сжимать открытый паспорт в руке.
— А где водка? — спросила Катька. Лиза не ответила. — Эй! Лизончик, что с тобой?
— Я забыла про водку.
— Как забыла? А что ты там так долго делала?
— Вот, — Лиза протянула подруге паспорт.
Катька долго изучала документ, вертела его, рассматривала на свет. Все это время Лиза сидела, глядя в одну точку перед собой.
— Ты где это взяла?
— В магазине.
— Зачем?
— Продавщица дала.
— Зачем?
— Чтобы я к сестре-близняшке сходила.
— Бред какой-то…
— Я тоже так говорила…
— Ну-ка, посмотри на меня! — приказала Катька и, схватив Лизу за плечо, развернула ее к себе. — Посмотри мне в глаза! Что там произошло?
— Продавщица дала мне паспорт.
— Чей это паспорт?
— Моей сестры-близняшки…
— Бред какой-то, — снова фыркнула Катька, а Лиза рассмеялась.
— Ты повторяешься!
Катька не выдержала и затрясла Лизу за плечи.
— Лиза, очнись! У тебя глаза стеклянные! Что за сестра? Откуда она взялась?
— Утром из машины вышла и пошла в этот магазин. Я с ней встретилась, но не поверила, что мы можем быть так похожи. А пропойца так вообще ее за меня принял! Она даже паспорт забыла! О! Катька! Она паспорт забыла, потому что услышала обо мне и за мной побежала! Как я сразу об этом не подумала! Она меня искала! Ты понимаешь?! Понимаешь, что это значит?!
Лиза продолжала кричать, громко, сама того не замечая. Катька смотрела на подругу с ужасом, не зная что делать: хвататься за телефон и вызывать скорую, или надавать пощечин и облить водой.
Воды под рукой не оказалось, зато пощечину Катька Лизе все-таки влепила. Она трясла подругу за плечи, пытаясь прервать истеричный поток несвязной речи. Наконец Лиза резко оттолкнула ее от себя.
— Хватит! — вскрикнула она и закрыла лицо ладонями. — Хватит…
— Сиди здесь, — скомандовала Катька и пулей вылетела из машины, побежала к стоящему неподалеку ларьку за бутылкой воды. Вернувшись, протянула воду Лизе: — выпей, а когда успокоишься, расскажи все по порядку.
Лиза пила жадно, и с каждым глотком ей становилось легче. Вскоре она откинулась на спинку сиденья и, уже полностью владея своим телом и мыслями, спросила у Катьки:
— Хочешь услышать этот бред еще раз?
— Очень хочу. Только, пожалуйста, членораздельно, подробно и по-порядку.
— Хорошо, — согласилась Лиза и начала рассказ с утреннего визита в магазин.
Вячеслав Борисович Громов, владелец крупной инвестиционно-строительной корпорации, метался по своему большому, дорого и стильно обставленному кабинету, как дикий зверь в клетке. При этом он беспрестанно лохматил посеребренные ранней сединой волосы, отчего они уже стояли дыбом, и метал грозные взгляды на своего друга и начальника службы безопасности — Андрея Олеговича Сидорова. Тот сидел за длинным столом для переговоров спокойно и следил за передвижениями шефа без тени паники — с маской безмятежности на непримечательном лице.
— Вот чего ты такой спокойный? — возмутился Вячеслав Громов, подойдя к столу. Он склонился над Сидоровым, испепеляя его грозным взглядом. — Не твои деньги на кону! Андрей, пойми, если твои ребята не откопают компромат — мне крышка. Что мне! Все это, — Вячеслав раскинул руки, показывая на стены кабинета, — пропадет к чертям! Вика уничтожает все, к чему прикасается! Развод через две недели. Если не будет доказательств ее измены, все пропало!
— Слава, не кипятись, еще есть время. Кстати, все хочу спросить, чем ты думал, когда брачный договор составлял?
