— Слава, не кипятись, еще есть время. Кстати, все хочу спросить, чем ты думал, когда брачный договор составлял?
Вячеслав фыркнул:
— На каждом заборе написано, чем я думал! Тебе по буквам произнести, или сам догадаешься?
Сидоров улыбнулся.
— Хорошо, хоть это признаешь.
— Признаю, что мне остается, — Вячеслав устало опустился на стул возле Сидорова. — Андрей, очень прошу, помоги… Не может быть, чтобы Вика себе пути отступления не подготовила. Не такой она человек. Это продуманная стерва. Она не может уходить в никуда. Ей деньги нужны, уверенность. Она первая предложила подать на развод. Не верю, что она решила уйти в никуда. У нее кто-то есть. Новая жертва.
— Почему ты так в этом уверен? В случае развода, если она тебе не изменяла, ей полагается половина твоего имущества. Это огромные деньги. Их вполне достаточно, чтобы начать новую жизнь. Такой уход — уходом «в никуда» назвать трудно. Вдруг она решила не рисковать и действительно тебе не изменяет? Чтобы не потерять деньги? Это тоже очень продуманный ход.
Вячеслав покачал головой.
— Ты плохо знаешь Вику. Она патологически боится одиночества. Ей жизненно необходимо иметь рядом человека, который будет ее любить. Без этого Вика жить не может. Она вампир! Точно! Все думал, как ее охарактеризовать, так вот оно — верное слово! Она — вампир, который питается любовью. Она выпивает, высасывает это чувство из мужика, а когда опустошает сосуд — бросает его! Меня она опустошила, значит — ей нужна новая жертва. И она уже есть, поверь мне! Есть! Нужно только найти.
Сидоров смотрел на друга с тревогой.
— Слав, ты все еще любишь ее?
Вячеслав промолчал.
— Любишь? — допытывался Сидоров.
— Хватит об этом! — рявкнул Вячеслав и стукнул кулаком по столу. — Усиль наблюдение, найми еще детективов, сделай невозможное, но добудь доказательства ее измены! Или уволю к чертовой матери, не глядя на нашу дружбу…
— Ты все еще любишь ее, — с печалью в голосе констатировал Сидоров. — За слежку не беспокойся, усилим. Окружу ее плотным кольцом, даже в туалет за ней ходить станем. Кстати, завтра она вылетает в Германию, посылать людей?
— А ты как думаешь? Я что, невнятно объяснил насчет усилить слежку?
— Просто раньше я за границу своих ребят не посылал…
— Не посылал?! Андрей, твою дивизию! Точно уволю! Ты что, головой совсем не думаешь? Там, за границей, мужики кончились? Или секс отменили? Ее любовник может быть где угодно!
— Прости, шеф, исправлюсь… Вроде там она только работает: показы, сессии, а потом сразу в Россию… Не подумал…
— Не подумал он… Андрей, достань мне доказательства, хоть из-под земли. Всю жизнь твоим должником буду… И помни! Не достанешь — уволю ко всем чертям!
Сидоров поднялся, вытянулся в струну, щелкнул каблуками на военный манер и, прикрыв одной рукой макушку, другой отдал Громову честь.
— Слушаюсь, господин шеф!
Вячеслав улыбнулся:
— Ладно, иди, работай…
Катька отдала Лизе паспорт. Они все еще сидели в машине, припаркованной у злополучного магазинчика.
— Думаю, твоя продавщица права. Вы действительно можете оказаться сестрами. Ты на даты рождения смотрела? Вы ровесники, только твой день рождение пятого мая, а у нее двадцать шестого апреля. Твой день рождения приблизительно записали, могли и ошибиться на девять дней, не велика разница.
— Вот! Что я говорила! Представляешь, как в жизни бывает!
— Стоп! — прервала радостный Лизин монолог Катька. — Погоди радоваться. В жизни всякое бывает, может случиться и так, что ваше сходство — просто совпадение. Тут проверка нужна.
— Так за чем дело стало? Поеду к Виктории, скажу, что привезла паспорт, а сама начну расспрашивать. Это будет вполне нормально — я из детдома, а мы так похожи…
— Нет, напирать нельзя. Аккуратно надо.
— Я аккуратно…
— Да не гони ты лошадей! Слушай меня. Тут может быть такая ситуация, что сама Виктория о том, что она удочеренная и знать не знает. Если ты ей сразу про детдом правду выложишь, и она поверит — может целая трагедия произойти. Представь, что с ее приемными родителями случится? Обида, как минимум, а как максимум — инфаркт. Эта правда их с Викторией может рассорить, и тебе это вряд ли простят. А если она с родными мамой и папой живет, то они тебя из принципа могут не признать, и тоже скандал будет.
— Что же делать?
— Собирать информацию. Пока ей не говори, что ты из детдома, что подозреваешь в ней сестру. Скажи просто, что вот какая дивность — вы так похожи! Что тебе всегда хотелось иметь сестру, наплети с три короба, типа вдруг у вас общие предки есть, а там, гляди, разговоритесь, и всплывет что-нибудь важное.
Лиза нахмурилась.
— Хорошо, я постараюсь…
Катька посмотрела на подругу с недоверием.
— Нет, я тебя одну не отпущу, с тобой поеду. Только с милым договорюсь…
Лиза хотела возразить, что она не маленькая и сама справится, но передумала. После пережитой истерики в теле все еще ощущалась слабость. Слишком насыщенный событиями день серьезно ударил по нервам, и новое переживание может вызвать еще один срыв. Хорошо, если Катька будет рядом, она поможет и поддержит.
Катька переговорила елейным голосом с Пал Петровичем, командирским тоном с няней сынишки, а затем забросила сотовый в сумку и завела машину со словами:
— Все, я в свободном полете! Виктория, мы едем к тебе!
Как только закончились съемки, Виктория сразу поехала домой. Хотелось уединиться, спрятаться от людей, от необходимости что-то говорить, улыбаться. Голова шла кругом. Что делать? Если она не поедет в Дрезден, Вильгельм приедет в Москву, и она потеряет деньги бывшего мужа. Если не поедет к тете — потеряет многомиллионное наследство. Тетушкин юрист звонил еще два раза, и Виктория дважды ответила «нет». Чего ей это стоило! С каждым разом желание получить наследство становилось все сильнее. Как следовало из условия тетушки — юрист должен звонить четыре раза. Первые три ответа он не принимает во внимание, и только четвертый — решающий. Первый раз Виктория сказала «нет» утром, еще два раза в течение дня. Получается, что остался только один звонок.
Виктория с опаской посмотрела на телефон. Он молчал. Надолго ли? Когда раздастся этот четвертый звонок? Через минуту? Две?
Пришла мысль просто отключить телефон, дать себе еще немного времени на раздумье. Но что изменится? При том же раскладе карт — результат будет таким же. Она не может разорваться на две части, а значит — надо выбирать то, что более доступно. Славкины деньги.
Вот если бы она смогла утром догнать ту девушку, да уговорить ее на авантюру съездить под ее именем к тетушке… но она ее не догнала, и шанс упущен. В многомиллионной Москве найти человека, даже зная имя и фамилию трудно, а тут…
