Морин Мартелла - Девушка хочет повеселиться

Ее вера в меня не знала границ. Берни без конца поощряла и хвалила меня. Особенно за мой блестящий интеллект, как она это называла. Несмотря на то, что мои школьные отметки этого не подтверждали. Я отличалась успехами в математике, но все остальные предметы мне не давались. Впрочем, Берни всегда знала причину моих удручающе низких баллов.

— Ох уж эти учителя! Энни, ты слишком умна для них.

Не сказав ни слова ни моему вечно озабоченному отцу, ни мне, она перевела меня в другую школу, которая была отделена от нас как географической, так и финансовой пропастью.

— Да, конечно, это далековато, придется поездить, но там она сумеет найти себе ровню. Кроме того, там преподают только монахини! — заявила она, пытаясь развеять страхи моего отца (для которых он имел все основания).

— Что ж, Берни, будь по-твоему, — кивнул Фрэнк, как делал всегда, когда она принимала необычное решение. Мой отец был очень уступчивым человеком. Впрочем, это был совсем не мой отец.

Я стояла у чугунных ворот роскошной резиденции Бичемов и чувствовала, что смелость стремительно покидает меня. Слово «страх» не могло точно охарактеризовать мои ощущения. Скорее то был смертельный ужас. А вдруг они спустят на меня собаку? Или даже собак? Парочку ротвейлеров и кровожадного эльзасца? Люди, которые живут в таких домах, защищают свои владения столь рьяно, что это доходит до психоза. По крайней мере так говорили последние дублинские слухи.

А вдруг Бичемы примут меня за воровку? Это вполне возможно. Джерри, у которого был большой опыт в таких делах, советовал приближаться к дому осторожно.

— Энни, не лезь напролом. Это было бы ошибкой. Советую тебе не торопиться. Как говорится, тише едешь, дальше будешь. — Но он и должен был говорить так, правда? В конце концов, оплата у него была повременная. Именно этим и объяснялась его психология «поспешай медленно».

Лично мне больше нравится другая тактика: раз, и в дамки. Глядя на внушительное здание, я думала о том, что иногда приходится надеяться только на стремительный штурм. Стоит промедлить, и момент будет упущен. Придется ждать еще тридцать лет, чтобы набраться храбрости. А тогда будет слишком поздно. Для всех заинтересованных лиц.

Я решилась. Встречусь с миссис Бичем лицом к лицу, причем немедленно. Подойду к ней и задам вопрос в лоб.

Вскину голову и спрошу: вы действительно моя мать? И как бы она ни реагировала, буду стоять на своем. Требовать ответа. В конце концов, у меня есть на это право.

Я распахнула ворота.

Вблизи дом производил еще более сильное впечатление. Это было огромное здание с двумя фронтонами и густой живой изгородью, защищавшей его от любопытных глаз. А от ближайших соседей его прикрывали высаженные в ряд раскидистые березы.

Я подняла глаза на окна. Может быть, за мной оттуда наблюдают? Наверно, следовало заехать домой и переодеться. Сегодня утром я нарочно оделась позатрапезнее на случай, если придется торговаться из-за квартирной платы.

Женщина, вышедшая на стук в тяжелую дубовую дверь, сильно разочаровала меня. Я сама не знала, чего ждала, но она эти ожидания не оправдывала. Маленькая, кривоногая и невзрачная. Почти уродина.

— Миссис Бичем? — набравшись смелости, спросила я.

Не успела она открыть рот, как из коридора донесся злобный крик:

— Нет! Нет, я сказала! И не собираюсь передумывать!

Потом раздался звон бьющегося стекла.

— Ну вот! И все из-за тебя! Чем я заменю эту вазу? Что скажет мама, когда узнает об этом?

Маленькая женщина нерешительно обернулась. Я сделала шаг назад.

— Зайду в другой раз.

— Нет. Не уходите. Подождите здесь.

— Интересно, где их взять? — Голос, доносившийся из коридора, стал еще громче. — Как тебе пришло в голову пригласить их в дом? И расстраивать маму? Я предпочла бы, чтобы она оставалась одна до конца своих дней, чем расстраивалась из-за этих… этих безграмотных идиоток!

— Не кипятись, Франческа, — ответил ей более тихий и спокойный голос. — Найти подходящего человека нелегко. Особенно такого, который согласится остаться.

— Я в этом не участвую, — прервал ее властный голос. — Почему бы тебе не нанять сиделку через агентство и не покончить с этой историей?

— Ты сама знаешь, что сиделка ей не нужна.

— Значит, единственный выход — это взять какую-нибудь дурочку, которую выставят через неделю? Та, последняя, была просто невыносима.

— Извините, милочка, одну секунду. Маленькая женщина закрыла за собой дверь, но недостаточно плотно, и я услышала яростный шепот, донесшийся из коридора. Слов я не могла разобрать, но было ясно, что спор разгорелся не на шутку.

Затем снова раздался громкий голос:

— Нет! Только не это! Говорю тебе, Пенелопа, я умываю руки! И если ты не откажешься от своей идеи, я больше не скажу тебе ни слова!

Затем раздался топот, и дверь открылась. На пороге показалась поразительно красивая женщина, смуглое лицо которой горело от гнева. Она была очень высокая, в белой рубашке-поло, светлых бриджах для верховой езды и темно-коричневых сапогах. И грозно размахивала плеткой.

Я шарахнулась в сторону.

Незнакомка смерила меня взглядом; ее большие зеленые глаза напоминали лучи лазера.

— О боже, Пенелопа! — обернувшись, воскликнула она. — Ну, эта хоть выглядит более-менее нормальной. Как вас зовут? — Красавица ткнула меня плеткой.

Я шарахнулась еще дальше и прижалась к газонокосилке, стоявшей на гравийной дорожке.

— О, не обращай внимания. Она такая же безмозглая, как и все остальные. Или вы пьяны? — Она потянула носом воздух. — Послушайте, дорогая, сделайте нам всем одолжение. В следующий раз наденьте табличку с именем. И не прикладывайтесь с утра к бутылке.

Она протиснулась мимо меня и зашагала к заляпанному грязью «Лендроверу», передок которого упирался в лавровый куст.

— Франческа! Пожалуйста, не уходи! Мы должны принять решение.

На пороге появилась чуть уменьшенная копия высокой блондинки. На ней была сиреневая шляпа с вуалью, из-под которой виднелся один хорошо накрашенный глаз.

— Твоя идея, ты и решай! — крикнула в ответ Франческа. — Я отказываюсь сидеть и слушать этих идиоток! С этой занимайся сама. — Красавица махнула плеткой в мою сторону. — Может быть, она не так глупа, как кажется!

Мотор взревел, машина рванула по аллее, оставила позади облако дыма и фонтан гравия и стремительно свернула на оживленную улицу, вызвав какофонию возмущенных гудков.

Франческа злобно просигналила им в ответ.

Сиреневая вуаль повернулась ко мне, но ее владелица все еще выглядела сбитой с толку.

Я ощущала себя соглядатаем. В сущности, так оно и было.