Элизабет надеялась, что к тому времени ее сестра забудет о Николасе. Пока, однако, казалось, что она только о нем и говорит. Прошлым вечером она спросила:
– Лиз, как ты думаешь, стоит мне позвонить Николасу?
– Звони, если хочешь, – ответила Элизабет, прекрасно зная, что на самом деле Джессика вовсе не нуждается в ее совете и сделает так, как сочтет нужным.
Позднее, когда Лиз была в ванной, находившейся между ее комнатой и комнатой Джессики, она услышала, как сестра разговаривает с Николасом.
– Ты такой умный, Ник, – говорила она, захлебываясь от восторга, – ты, наверное, будешь поступать в один из этих элитных университетов на востоке, правда? А может, даже в МТИ??[1] Ведь именно туда поступают, чтобы изучать электронику?
Сейчас, когда Элизабет вела машину к школе, Джессика объявила:
– Знаешь, Лиз, я встречаюсь с ним после занятий.
Мысли Элизабет были заняты другим. Но, услышав это, она резко выпрямилась на сиденье и с испугом посмотрела на Джессику:
– С Николасом Морроу?
– Лиз, – сказала Джессика, надувая губы, – ты что, не слышала ни слова из того, что я говорила? Я только что сказала тебе, что у меня после школы серьезное дело с Рэнди Мейсоном, так что я не поеду с тобой домой.
– Я ничего не имею против, – сказала Элизабет.
«Бедный Рэнди, – добавила она про себя, – ему все это не сулит ничего, кроме неприятностей».
Рэнди ждал Джессику под большими часами в романском стиле, которые были гордостью школы Ласковой Долины. Он с беспокойством оглядывался вокруг, то и дело проверяя свои часы. Когда он наконец заметил девушку, шедшую в его сторону неторопливым шагом, его лицо прояснилось. Он помахал рукой и бросился ей навстречу.
Та улыбнулась ему тщательно подготовленной приветливой улыбкой и затараторила:
– Ах, Рэнди! Я так тронута, что ты не жалеешь своего времени и усилий только для того, чтобы показать мне, как работают компьютеры.
Она казалась охваченной таким бурным восторгом, что у Рэнди едва не остановилось сердце. Покраснев как рак, он смущенно пробормотал:
– Что ты, Джессика, это ерунда.
– Рэнди! – девушка уставилась на него в изумлении. – Это не ерунда! Нет, не ерунда!
Она придвинулась ближе к нему, так, что ее голова оказалась у него на плече. Рэнди смущенно поежился и отодвинулся – еще ни разу в жизни он не испытывал такой неловкости. В горле у него пересохло.
– Ну тогда пойдем, – еле выговорил он. – Нам лучше поспешить.
Джессика хохотала в душе. Рэнди действительно принял ее игру за чистую монету. Она всерьез интересуется им – да такое даже на миг невозможно представить! Он что, сам не знает, какая он зануда? Компьютеры-то ей нужны, только чтобы произвести впечатление на Николаса. Иначе она бы на этого Рэнди даже и не взглянула.
Но сейчас он был нужен Джессике, поэтому она села в разбитый старый драндулет, который Рэнди выдавал за машину. Когда он поехал по направлению к своему дому, она кинула на него восхищенный взгляд. Хотя мысли ее были только о Николасе, она поддерживала оживленный разговор.
– Это же смешно, – настаивала она. – Я живу в двадцатом веке и не имею ни малейшего представления о компьютерах.
– Да будет тебе, Джес. Так многие говорят. Ты сама удивишься, когда увидишь, как много уже знаешь.
– Рэнди! Я ведь сказала тебе, что с трудом могу сложить два и два.
– Компьютеру это все равно, – решительно сказал Рэнди.
– Ну, что бы там ни думал компьютер, я знаю что знаю. – Джессика застенчиво улыбнулась. – Или чего я не знаю.
Рэнди подъехал к построенному на разных уровнях дому, который был почти таким же, как дом Уэйкфилдов.
– Давай мы это выясним, – сказал он.
Они вошли в дом, и Рэнди повел Джессику в свою комнату. Мебели там было мало: шкаф с зеркалом, кровать у стены, а возле нее стул. Большая же часть комнаты была занята тем, что Рэнди называл своим «рабочим центром» – компьютером, терминалом и принтером.
– Здорово, да? – Он гордо погладил свой компьютер – примерно так же, как Брюс Пэтмен гладил капот своего «порше».
Джессике стало интересно, уж не наводит ли он ежедневно на него глянец, как это делал Пэтмен.
– Здорово, – согласилась Джессика, заставляя себя улыбнуться. – Но у меня все еще нет ни малейшего представления о том, как за ним работать. Я хочу сказать, что это мне кажется ужасно трудным. Все эти клавиши, приспособления… И этот экран. Как можно догадаться, для чего они?
– Это просто! Давай я тебе покажу. – Рэнди включил компьютер, затем достал дискету и протянул ее Джессике. – Это называется гибким диском.
– В самом деле? – Джессика широко открыла глаза, имитируя изумление. – Мне кажется, я никогда его раньше не видела, – солгала она.
– Не видела? – Рэнди казался таким удивленным, что лгунья испугалась, не перестаралась ли она в этот раз.
Но, на ее счастье, он ничего не заподозрил, будучи так увлечен своими объяснениями, что почти не замечал ее.
«Это первый случай в моей жизни, – подумала девушка, – когда приходится конкурировать с машиной!»
– Ты вставляешь диск вот так, – начал объяснять Рэнди.
Джессика кивнула:
– Да, понимаю.
– Конечно, понимаешь. Ты такая умная! Ты сможешь сделать все, если захочешь, – сказал Рэнди с искренним восхищением.
– Я так не думаю, – лицемерка скромно потупила глаза.
Ей было смертельно скучно слушать Рэнди. Но если она узнает достаточно, чтобы произвести впечатление на Николаса и он назначит ей свидание, жертва будет не напрасной. Для Николаса она бы сделала все, что угодно!
Рэнди и понятия не имел о том, что было в мыслях у Джессики. Он все говорил и говорил, то и дело повторяя: «СИ-ПИ-ЭМ», «ФОРТРАН», «генерация операционной системы» и тому подобные словечки. Наконец он предложил девушке самой запустить программу.
Она сделала это так легко, что Рэнди пришел в восторг.
– Вот видишь! – радостно воскликнул он. – Я же сказал тебе, что ты сможешь. У тебя это заняло так мало времени, а смотри, как много ты уже усвоила.
Джессика одарила Рэнди улыбкой столь лучезарной, что она почти ослепила его.
– У меня бы самой никогда не получилось, – сказала она. – Ты так увлекательно об этом рассказываешь… Держу пари, что, если бы ты преподавал математику в школе Ласковой Долины, я бы никогда не провалилась, – добавила она, рассыпая комплименты.
Темные глаза Рэнди сияли за стеклами очков.
– Я мог бы помочь тебе и с математикой, – предложил он с надеждой в голосе.
– Этого не может никто, – сказала Джессика с тяжелейшим вздохом. Она покачала головой, думая о своих трудностях с этим предметом. – Абсолютно никто.
