Да, Элли знала этот мир. Удивительно, как она соскучилась по нему.
Пухлая, аккуратная негритянка лет сорока пяти боролась с замком главного входа. Очевидно, это и была сама Роузмэри. Когда они подходили, она нетерпеливо стукнула в дверь ногой. Блю хмыкнул.
— Доброе утро. Чем-нибудь помочь?
— Какая-то ерунда, — сказала женщина, отступая. — Все время заедает. Не знаю, что с ним случилось.
Блю открыл дверь через секунду и торжественно вернул хозяйке ключи.
— Его надо смазать, вот и все. У меня есть в машине масло. Сейчас принесу. — Он направился было назад, но потом вернулся, улыбаясь. — Где же мои манеры? Роузмэри Грейс, это Элли Коннор.
Роузмэри подняла брови.
— Мы бы и сами разобрались, Блю.
— Тогда я пошел за смазкой.
— Давай. Входите, Элли, — пригласила Роузмэри. — Я опоздала на пятнадцать минут, и меня это выводит из равновесия. Они так перекопали улицы из-за этого чертова мемориала, что невозможно пройти.
Пока хозяйка, оставив сумочку на прилавке, включала везде свет, Элли огляделась. Большая комната, каждый дюйм которой занят книгами, а в воздухе стоит легкий запах пыли, бумаги и клея. Старые книги в твердых и мягких обложках, во всех существующих жанрах, аккуратно расставлены по алфавиту. Четко выведенные указатели на стенах направляли читателей в различные секции: научной фантастики и фэнтэзи, истории и мемуаров, мистики.
— Мне необходимо кое-что сделать, — сказала Роузмэри, направляясь в дальнюю часть магазина. — Если вы можете задержаться на минутку, то я скоро вернусь.
— Не торопитесь, — ответила Элли. — Я совсем не спешу.
Комната была поделена на две части, и новые книги находились по другую сторону кассы. Элли с одобрением отметила, что здесь стараются демонстрировать новые поступления. Она увидела таблички с обозрениями или рекомендациями явно местных читателей: «Делберт Риз говорит, что это хороший военный рассказ». Вокруг царили чистота и порядок, книги были расставлены в соответствии с логикой — показатель, редко встречающийся в маленьких магазинчиках. Роузмэри знала свое дело и относилась к нему со всей серьезностью. Благослови ее Господь!
В дальней части зала над открытой аркой был прикреплен набранный на компьютере лозунг «Любовные романы для всех!». Элли заглянула туда и увидела большую комнату, ярко освещенную благодаря широкому окну, из которого открывался вид на деревья и небольшой ручей. Кресла, не новые, но уютные, были расставлены по углам, и поблизости, для удобства, стояли светильники. Элли вошла и огляделась.
Новые книги демонстрировались с тем же тщанием, что и в первой комнате, с открытыми титульными листами, с маленькими отпечатанными рецензиями под некоторыми из них.
— А, вот вы где! — сказала, входя, Роузмэри. — Вы читаете любовные романы?
— Я читаю все, — призналась Элли. — Или раньше читала. Моя работа требует так много чтения, что я, кажется, никогда не выбираю книги для удовольствия. — Она обвела жестом комнату. — Это место побуждает меня начать этим заниматься.
Роузмэри указала на одно из кресел.
— Присаживайтесь.
— О, я не хочу отвлекать вас от работы. Я просто рассчитывала, что мы сможем договориться о встрече.
— Глупости. Если кто-нибудь придет, он меня отыщет. — Негритянка опустилась в кресло у окна и разгладила на коленях бордовую юбку. — Пожалуйста, придвигайтесь.
— Спасибо.
Прозвучал электронный звонок, и донесся голос Блю:
— Это я! — Роузмэри впустила его, потом вернулась к Элли. У негритянки были большие почти черные глаза, а нос покрывали золотистые веснушки, придававшие ее взрослому лицу юный вид.
— Ну, расскажите-ка мне, почему вы решили написать биографию моей тети? Она была интересной личностью, но я не могу себе представить, каким образом вы на нее наткнулись. О ней так мало писали.
— Да, — согласилась Элли. — Поэтому книга должна получиться замечательная. Я вышла на Мейбл случайно. Заканчивала исследование о другом блюзовом музыканте и увидела ее фотографию.
Элли хорошо помнила тот день: она сидела в книгохранилище Мичиганской библиотеки, позади нее что-то бормотали китайские студенты, и тут она заметила эту странно притягивающую взгляд фотографию красивой женщины, смеющейся, словно бросающей вызов всему миру.
— Она была снята с Курилкой Джо Ризом, и он смотрел на нее так, — Элли помолчала и с улыбкой покачала головой, — как будто готов был съесть ее. Но она смеялась, словно не замечая этого. Мне понравилось, какой красивой и свободной она выглядела, но подпись под фото гласила, что она исчезла через три дня. — Элли развела руками. — Это просто пронзило меня, и захотелось выяснить, кто она такая.
— Я знаю это фото. — Роузмэри улыбнулась. — Она, конечно, была не такой, как все. Мой отец рассказывал о ней — он никогда так и не смирился… с этим. — Она опустила глаза, смахнула с юбки несуществующую пушинку. — Он хранил все письма, которые она когда-либо ему написала и которые вы увидите, как я и обещала. Моя сестра Флоренс говорила, что были еще какие-то дневники, но я понятия не имею, где они.
Дневники! Элли с трудом удалось сохранить спокойное выражение лица. Письма и фотографии очень помогут, но она и не подозревала о том, что существуют дневники.
— Хорошо, — ответила она, подавив волнение. — Но… да, дневники — превосходный источник. Если бы вы могли расспросить людей, узнать, не в курсе ли кто-нибудь, где они находятся, это было бы огромной помощью.
— Я спрошу.
Вошел Блю, держа в руке толстый роман в мягкой обложке, который он явно пролистывал до этого. Элли с любопытством наклонила голову, чтобы прочитать название: «Омнибус Ниро Вулфа».
— Похоже, вовсе не требовалось, чтобы я вас друг другу представлял, — прокомментировал он.
— Нет, сэр, не требовалось, — сказала Роузмэри. — Опыт подсказывает мне, что двум женщинам очень редко бывает нужен мужчина.
Блю поднял банку со смазкой.
— Только если случается неприятность с замком. Волосы львиной гривой упали ему на лоб, а глаза блестели озорством.
Глядя на него, Элли поняла — вряд ли найдутся женщины, которые не представляли бы его, хотя бы в воображении, в своей постели. Некоторые мужчины обладают такой притягательной аурой, что всегда безошибочно знают, как и когда действовать. Она опустила взгляд на его руки.
— Вы будьте с ним настороже, Элли, — не слишком шутливо произнесла Роузмэри. — Вам об этом еще никто не говорил?
Элли взглянула на Блю.
— Я уже и сама поняла.
Вчера вечером она увидела, что заинтересовала его. Это нервировало ее, и она притворилась, что ничего не замечает. А потом, когда он рассматривал ее диски, она отчетливо ощутила исходящую от него неприязнь или разочарование. У него, конечно, есть свои тайны. Обаятельный южанин, сплошной флирт и подтрунивание — это только имидж, который он выставляет на всеобщее обозрение. Разглядывая его сейчас, она уловила тень другого человека. Того, который напивался по ночам и искал собеседников в Интернете. Заблудшего, может быть, и очень одинокого.
