Первым делом, попав домой, она бросилась к балкону. У бедного Пирата хватило ума спрятаться под стул, и он выглядел значительно лучше своей насквозь промокшей хозяйки. Мэг бережно посадила недовольного кота в кресло и укутала пледом.
Она с облегчением вздохнула, очутившись в знакомой, уютной обстановке. Квартира Мэг находилась на третьем этаже и окнами выходила в небольшой тихий сквер. Квартира была небольшая — спальня, крохотная гостиная, кухонька и ванная. В соседней квартире жил пожилой отставной военный. Часто по вечерам он заходил к Мэг выпить чаю и обсудить последние политические новости. Когда Мэг продала родительский дом, она перевезла сюда лучшую мебель. У газового камина стояли два кресла, обитые мягкой вишневой кожей. Стены украшало несколько неплохих, написанных маслом пейзажей и два бронзовых канделябра эпохи королевы Анны. На полу лежал мягкий, пушистый ковер коричневато-оранжевых оттенков. Больше всего Мэг любила большой письменный стол, который несколько выпадал из стиля комнаты, но она ни за что не рассталась бы с этим «гиппопотамом», потому что за ним работал ее отец.
Сняв мокрую одежду, Мэг с наслаждением окунулась в горячую ванну, надеясь смыть все неприятные впечатления дня. Выйдя из ванной, она закуталась в длинный махровый халат и свернулась клубком в небольшом кресле. Ее знобило, перед глазами стояло лицо покойной с непонятной лукавой усмешкой. Сейчас все Феннелы должны уже собраться у адвоката Кэролайн для оглашения завещания. Вот уж где бурлит жизнь, вяло подумала Мэг. Она приняла аспирин, отключила телефон и легла. Пират, громко урча, устроился в ногах.
Следующий день Мэг провела в постели, изредка поднимаясь согреть себе молока и покормить Пирата. Ощущение гнетущей тоски не проходило. Добавив к молоку изрядную порцию бренди и выпив эту гремучую смесь, Мэг снова улеглась в кровать и забылась тяжелым сном.
Пронзительный звонок в дверь вырвал Мэг из забытья. Она открыла глаза. Яркие солнечные лучи пробивались через тяжелые шторы, окрашивая комнату в веселые золотистые тона. В открытую форточку доносилось громкое птичье пение. За дверью продолжали настойчиво звонить. Накинув халат, босиком Мэг прошлепала к двери.
— Мисс Уолленстоун? — спросил стоящий на пороге седой мужчина, одетый в строгий коричневый костюм. — Позволите войти?
Мэг посторонилась, и он уверенно вошел в маленькую гостиную. Девушка поспешила следом, на ходу приглаживая спутанные кудри. Мужчина удобно расположился в кресле.
— Присаживайтесь, — сказал незнакомец Мэг повелительно, как будто он был хозяином, а она его гостьей.
Мэг нерешительно села.
— Позвольте представиться, я — Джордж Килмори, адвокат миссис Кэролайн Хартон. К сожалению, вас позавчера не было на оглашении завещания. — Адвокат непроизвольно улыбнулся. — Это было зрелище! Не думал, что ваши родственники столь темпераментны. Я безуспешно пытался связаться с вами и, уже начал беспокоиться. Этим и объясняется мой ранний визит.
Мэг недоуменно молчала.
— Дело в том, мисс Уолленстоун, — продолжил адвокат, — что ваша родная тетка Кэролайн Хартон, урожденная Феннел, оставила все свое состояние, исключая некоторые суммы, отписанные слугам, вам. Теперь вы единственная владелица Окридж-холла и восьми миллионов фунтов в государственных бумагах. Ваша бабушка была очень осторожна. «Все эти фирмы и компании постоянно прогорают, а если прогорит Британия, то уж и мы вместе с ней!» — говорила она. Единственное условие Кэролайн — вы не имеете права продать Окридж-холл. Вы теперь очень богатая женщина, мисс Уолленстоун. Когда мы можем встретиться для завершения формальностей?
— Мне… я… — промямлила Мэг, с трудом воспринимая происходящее и украдкой пощипывая себя за руку.
— Не надо волноваться, завтра в три вам подойдет?
Мэг машинально кивнула.
— Прекрасно. Не буду вас больше утомлять. — Килмори легко поднялся и пошел к выходу. У самой двери он остановился и с улыбкой сказал: — Как приятно, что у Окридж-холла будет столь красивая хозяйка.
Нашел момент издеваться, подумала Мэг, закрывая за ним дверь и автоматически включая телефон. Тот словно ждал этого и разразился возмущенной трелью.
— Хелло, дорогая, — раздался знакомый голос Генри. — Ты уже в курсе, или я первый сообщаю тебе эту потрясающую новость?
— У меня только что был некто Килмори.
— А, этот старый лис. По-моему, он просто наслаждался, оглашая завещание. У Бет была истерика, а тетушке Аннабел пришлось вызвать врача. Как бы ее удар не хватил! Они, кажется, хотят оспаривать завещание, но все по правилам, комар носа не подточит! Я с нетерпением жду, когда ты пригласишь меня в Окридж-холл. Могу быть твоим гидом. Ты ведь собираешься туда в ближайшее время?
— Я поеду туда двадцать шестого, Генри, — неожиданно для себя промолвила Мэг. — Так хотела Кэролайн.
Контора Килмори находилась в самом центре Лондона. Оглушенная шумом машин, Мэг с удовольствием окунулась в спокойную и деловую атмосферу кабинета адвоката. В его обстановке ощущалась основательность и уверенность хозяина. На стенах висели дорогие гравюры, а сам Килмори, встретивший Мэг у входа, чем-то напоминал надежных поверенных из романов девятнадцатого века. Мэг обратила внимание на фотографию, стоящую на столе. Молодая смеющаяся Кэролайн рядом со столь же юным Джорджем Килмори в военной форме.
— Да, да, мы знакомы с Кэролайн очень давно, — сказал адвокат, поймав взгляд Мэг. — Как и многие, я был в нее безнадежно влюблен. Но, — вздохнул он, — я был тогда небогат. Впрочем, мое чувство не помешало нашей дружбе. Ну а теперь перейдем к делам.
Килмори протянул Мэг бумаги, с которыми ей предстояло ознакомиться и подписать. После того как она все прочитала и подписала, с формальностями было покончено, и Мэг осмелилась задать вопрос.
— Вы не могли бы мне объяснить, почему Кэролайн все завещала мне? Я до сих пор не могу в это поверить.
— Ну, во-первых, с годами ее начали мучить угрызения совести по отношению к вашей матери, поэтому она и настояла на вашем визите к Уайтам. Кэролайн уже тогда хотела что-нибудь сделать для вас, так, во всяком случае, она мне говорила. Жадность и снобизм Уайтов давно ее раздражали, сама Кэролайн питала пристрастие к артистической среде и щедро помогала молодым художникам. Но она считала, что Окридж-холл должен унаследовать только член семьи. Впрочем, на ее решение оставить все именно вам повлияло то, что вы вылитый портрет какой-то знаменитой Феннел. Она даже называла мне имя. Кэролайн была фаталисткой, и ваше сходство приняла за предначертание судьбы.
