Меня покорит мужчина, который перевернет всю мою жизнь и наполнит ее любовью, волшебством и волнением. Страстью. Огнем. Очарованием. Чудом. Я сошла с ума, часто говорила себе Джорджия, но именно об этом я мечтаю.
А Жан-Клод Лассаль? Ну, в вопросах страсти-то он, пожалуй, искушен. Есть в нем и огонь, даже немного волшебства, и выглядит он потрясающе. Но, несмотря на все это, на мистера Совершенство Лассаль не тянет. Потому что такой мужчина прежде всего должен принадлежать одной-единственной женщине, а совершенно очевидно, что Жан-Клод Лассаль не имеет никакого отношения к категории верных мужей.
Итак, проигнорировав намек Кэй, Джорджия без четверти пять покинула магазин и поспешила на встречу. Ей требовалось лишь выведать у Лассаля все, что он знал о планах Дюваля, и — если она убедится в его искренности — поинтересоваться, как Жан-Клод все-таки планировал помочь ей.
Менее чем через пятнадцать минут она уже подходила к столу администрации, готовясь в очередной раз увидеть презрительную физиономию женщины, дежурившей прошлой ночью. Будучи свидетельницей полуночного отъезда Джорджии из отеля, та наверняка горела желанием узнать, что же у них произошло в номере.
Ну и пусть гадает!
— Джорджия Ди к мистеру Лассалю, — сказала она, самоуверенно улыбаясь. — Он ожидает меня.
Но неожиданно улыбка Джорджии погасла. Женщина отрицательно покачала головой:
— Простите, но мистера Лассаля нет. Он уехал в Лондон.
— В Лондон? — У девушки рот открылся от изумления. — В Лондон? — повторила она вновь. — Но у нас назначена встреча.
— Он оставил вам сообщение. — Женщина повернулась, чтобы вытащить листок бумаги из ячейки с номером Лассаля. — Он недавно звонил и передал, что задерживается, но обещал приехать на встречу с вами как можно скорее.
— А как скоро? Он уже выехал из Лондона? Он не сказал? — От Лондона до Бата было около трех часов езды — возможно, чуть меньше на «порше»! Сколько же ей придется здесь околачиваться?
Но женщина была бессильна помочь ей.
— Он не сообщил о времени задержки. — Она сочувственно пожала плечами и со значением изрекла: — Мужчины!
Джорджия улыбнулась. Возможно, она зря о ней плохо думала.
— Выходит, мне остается только ждать. — Но, направляясь к креслам, девушка с трудом сдерживала гнев. Бродить по отелю в ожидании Жан-Клода Лассаля уже становилось привычкой, без которой она бы прекрасно обошлась.
Прошел час. Женщина за стойкой взглянула на Джорджию и сказала:
— Почему бы вам немного не размяться? Если он приедет, я ему обязательно сообщу о вас.
Идея неплохая. Джорджия поблагодарила и вышла прогуляться. Двадцать минут спустя она вернулась полная надежды. Но администратор смогла ее утешить лишь тем, что Лассаль звонил еще раз.
— Он говорил по автомобильному телефону, и я с трудом его поняла. Кажется, он обещал скоро быть.
Скоро. Что, интересно, это означало?
— Я пойду еще пройдусь, — сквозь зубы процедила Джорджия. Если ей придется ждать еще столько же, то она за себя не ручается.
Девушка с трудом выдержала еще двадцать минут, но, подходя к отелю, поняла, что Лассаль наконец-то прибыл. Знакомый черный «порше» припарковался у входа.
Джорджия в бешенстве взлетела по ступеням и ворвалась в вестибюль, где сразу же увидела Жан-Клода, сидевшего в кресле с газетой в руках. Когда он встал, отложив газету, Джорджия в гневе обрушилась на него:
— Наконец-то! — Ее глаза метали молнии. — Вы хоть отдаете себе отчет, что опоздали на два часа? Вы просили меня приехать в пять. Сейчас, между прочим, почти семь.
Если бы он попытался отшутиться, сказав, что ей следовало уже привыкнуть к ожиданию, Джорджия задушила бы его на месте! Видимо, Лассаль прочел это на ее лице, так как ответил спокойно, даже примирительно:
— Виноват, пришлось задержаться. Я приехал при первой же возможности, но, похоже, прощения не заслуживаю.
Эти слова немного охладили пыл девушки. Но прощать Лассаля она пока не собиралась.
— Вы абсолютно правы — вам нет прощения! Неужели вы думаете, что мне больше нечего делать, кроме как часами ожидать вас?
— Нет, я так не считаю. — Мужчина хмуро поглядел в ее сердитые глаза. — Вот что, я предлагаю подняться ко мне и поговорить. Пойдемте. — С этими словами он легко взял Джорджию под локоть. Девушка отдернула руку, словно он ее ударил: частично из-за злости, — как Жан-Клод посмел к ней прикоснуться? — а частью из-за того, что внутри что-то странно сжалось.
— Я не нуждаюсь в вашей помощи и вполне способна передвигаться самостоятельно! — И Джорджия устремилась к лифту, опережая своего спутника. Путь к верхнему этажу проходил в полном молчании. Джорджия ни разу даже не взглянула на Лассаля. Никто в жизни еще настолько не выводил ее из себя.
И вовсе не потому, что пришлось потратить время на ожидание, хотя это было тоже достаточно неприятно. Что на самом деле вызвало такую ярость в девушке, так это невозмутимый вид, с каким он сидел со своей газеткой — так же, как и во время их первой встречи. Абсолютно спокойно. Совершенно беззаботно. Казалось, Лассаль думал, что с ней он мог вести себя как хочет, словно Джорджия была девочкой на побегушках.
Что ж, она поставит его на место! Наконец двери лифта открылись, и Лассаль посторонился, пропуская девушку вперед. То же самое он проделал при входе в номер. Какие безупречные манеры! Вот только на нее это не произвело ни малейшего впечатления. Джорджия скользнула мимо него, а после того, как Жан-Клод захлопнул дверь, повернулась к нему:
— Итак, вы полагаете себя вправе заставлять меня ждать вас часами?
— Давайте все забудем. Поверьте, это не самое худшее, что вообще могло произойти.
Интересно, Лассаль надеялся на ее снисхождение? Девушка бросила на него сердитый взгляд:
— Хорошо, я уже все забыла!
— Думаю, нам обоим не помешает немного выпить. — Он направился в угол комнаты к бару. — Почему бы вам не присесть, пока я приготовлю виски?
— Я не пью виски. — Джорджия смотрела Жан-Клоду вслед. Я вовсе не хочу сидеть, чуть было не вырвалось у нее. Но это говорил ее гнев. На самом же деле ей не мешало бы расслабиться.
Путаница в ощущениях вызвала у девушки легкое головокружение.
Из нескольких кресел вокруг кофейного столика у окна она выбрала то, на котором можно было сидеть спиной к мужчине, а также к его постели, так как это зрелище наверняка вывело бы ее из равновесия.
До слуха Джорджии доносились звон бокалов, звук отвинчиваемой крышки, легкий стук кубиков льда и плеск жидкости. Затем шаги, приближавшиеся к ней по ковру. Девушка уставилась прямо перед собой, отказываясь повернуться в сторону Лассаля.
