Я вертела головой по сторонам. Экзотика! Тут же всюду должна быть экзотика!
До Мванзы мы доехали часа за полтора, потолкавшись в пробке на въезде. Я видела заборы, разрисованные графикой, деревья тут и там, светлые дома, не выше пяти этажей. Народу на улицах оказалось довольно много, дороги оказались забиты транспортом.
- Вечером съездим на озеро. - проговорила мама. - Вид открывается - шикарный. А вот и наш дом.
Родители жили в тихом районе с домами в два-три этажа, с плоскими крышами и белыми колоннами, которые смотрелись не к месту. Позади каждого домика - небольшой двор за каменным светлым забором. У родителей во дворе росли деревья, так что всегда была приятная тень. Я заметила гамак и прямо застонала от блаженной мысли, как буду там валяться.
После душа и роскошного маминого завтрака жизнь и вовсе заиграла яркими красками с ароматами манго, апельсина и других экзотических фруктов.
- Ты видела когда-нибудь владельца заповедника “Дарнелл”?
Я учинила маме допрос, когда мы обе устроились на террасе. Здесь обдувал приятный сквозняк, висели белые шторы, а на столике стояли стаканы с соком. Что еще надо для счастья?
Правильно! Интервью от Дамиана Вольфа!
- У меня немного другой контингент. - отшутилась мама. - А вот папа рассказывал, что этот мужчина привозил как-то волонтера. Тот вроде ногу сломал. Ах, не помню уже. Папа с ним тогда побеседовал немного.
Я поняла, что мне уже не терпится увидеться с папой и тоже учинить ему допрос.
- Ты у меня красавица. - вздохнула вдруг мама. - А парня так и нет.
Я покосилась в телефонное отражение, что вертела в руках. Ну как бы ничего так, да. Но ничего особенного. Темные волосы и карие глаза у кучи народу, нос вон с горбинкой после того как в детстве упала с дерева. Скулы… ну они тоже есть у всех. Как и другие части тела.
- Парень - не проблема. - ответила маме. - Дамиан - вот проблема. Мне нужно интервью с ним. В идеале с ним и с его львами, но боюсь они на мои вопросы будут отвечать однообразным порыкиванием.
- Не задави его своим сарказмом. - посоветовала мама.
Так мы болтали, пока я не поняла, что глаза начали слипаться.
- Ты куда?
На мамин вопрос я молча ткнула пальцем в окно.
- Хочу пройтись. Не стоит ложиться спать сейчас, ночью потом буду ворочаться как дура. Пройдусь пешком, посмотрю вокруг.
Мама как-то скептически на меня глянула.
- До центра ножками то далековато будет, дочь. Тогда такси хоть вызову тебе. Обратно доберешься на автобусе. Тут двадцать минут пешком до нашего дома от остановки.
- У меня есть Гугл Мапс. С ним точно разберусь как, куда и на чем ехать.
Мне выделили небольшую комнату с вентилятором, кондиционером, плотными шторами и медового цвета плиткой. В доме везде была плитка. Окна мама старалась держать закрытыми шторами, чтобы не так сильно шел жар с улицы. Хотя сейчас, как она объяснила, еще не так жарко. У них началась зима. Ну да, подумала я, глянув на градусник. Зима с температурой плюс двадцать семь выше нуля. И это в тени!
Солнцезащитный крем мне в помощь. Им я натерлась от души. На голову шляпу, на ноги - шорты, на грудь честного второго размера - футболку. Ну и сандалии, конечно. Специально купила для путешествия: легкие, на прочной подошве.
- Я часа на три. - крикнула маме, одновременно проверяя документы в рюкзаке и местные деньги.
- Погоди. - отозвалась она. - Довезу до центра. Мне все равно заехать кое-куда надо по делам. Обратно уже доберешься сама.
Я мысленно выдохнула. Ну надо же: несколько часов с родителями и уже чувствую себя маленькой девочкой, которой с мамой легче и не так страшно. Так дело дойдет до того, что стану звать ее с собой просить интервью у Дамиана.
Просто представила на миг картину: я тычу пальцем в ошарашенного владельца заповедника и капризно говорю: “мама-а-а, он не хочет разговаривать со мной”.
- Рада, что у тебя хорошее настроение. - отметила родительница, успевшая переодеться в голубой сарафан. - Но учти, что ржать в одиночку не самая здоровая привычка.
- Я не в одиночку. - парировала в ответ. - Я со своими мыслями беседую.
- Дочь, я не психолог и не психиатр, но разговаривать со своими мыслями нездорово вдвойне. Так, поехали.
Центр Мванзы выглядел… ну как центр. Светлые здания с плоскими крышами, в основном - административные. Дороги, наполненные автомобилями. Тротуары, где толкаются местные и туристы. Я прочитала, что здесь есть вполне интересные исторические места.
Мама высадила меня рядом с небольшой площадью, где бил фонтан. В разные стороны протянулись улицы, казавшиеся раскаленными добела из-за светлых строений и яркого солнца. Да уж, без солнцезащитных очков тут никак.
Я как раз раздумывала куда бы пойти, когда неподалеку раздался скрежет тормозов, а потом собачий визг. Следующий момент я запомнила отдельными кадрами. Вот с дороги вылетает собака, визжащая и подволакивающая задние лапы. Вот я бросаюсь к ней. Опять визжат тормоза, кто-то взвизгивает. Морда собаки прямо передо мной, она похожа на терьера. Боковым зрением заметила приближавшийся бампер автомобиля, зачем-то зажмурилась. Сбить не собьет, но задеть может. Я стояла на коленях перед собакой у края дороги.
Машина остановилась буквально сантиметров в двадцати. Собака продолжала визжать. Но дышала и, вроде, не собиралась умирать. Переломы?
- Идиотка! - заорали на английском. - Дура чертова, решила самоубиться? Давай лезь под другую машину!
Меня едва не снесло криком. Орал мужчина. Он вылез из машины, теперь подходил ко мне, продолжая ругаться. Английский я знала, ругаться на нем умела.
Только у меня дар речи пропал. Ко мне, пылая возмущением, приближался его заповедное высочество Дамиан Вольф. Собственной персоной в светлых штанах и белой футболке.
- Не ори! - одернула его.
Дамиан и сам осекся: увидел собаку. Потом обвел взглядом собравшуюся небольшую кучку людей.
- Не трогай ее. - приказал отрывисто. - Может укусить.
- Не укусит. - буркнула в ответ.
Трогать я не собиралась, пока не успокою. Собака продолжала повизгивать, когда заговорила с ней.
- Тихо, не бойся. - я разговаривала с ней по-русски. - Тебе больно, я понимаю. Давай мы поедем к врачу, посмотрим, что с тобой. Красивая собачка, умная, храбрая…
Я говорила все. что приходило на ум. Толпа постепенно рассасывалась, понимая, что ничего интересного не происходит. Собака перестала визжать, хотя ее и дрожала от боли. Но слушала внимательно. А потом… наклонила голову и лизнула меня в руку.
Пора.
Я поднимала ее очень осторожно. Знаю, многие бы сказали, что в голове у меня хлебушек. Брать раненную и явно бездомную собаку на руки, зная, что может укусить от боли и страха… ну так себе идея. Но в данном случае я слушала интуицию.
Собака не дернулась, только опять заскулила.
Я молча развернулась к Дамиану. Тот разглядывал меня круглыми глазами. Потом перевел взгляд на собаку, мотнул головой.
- Марш в салон.
Дважды повторять не пришлось. Я ухитрилась нырнуть на заднее сиденье, продолжая осторожно прижимать собаку к себе. В салоне оказалось прохладно, пахло древесным парфюмом. В меня буквально полетело то ли полотенце, то ли тряпка.
- Укрой ее. - произнес Дамиан, не оборачиваясь.
Мы влились в поток автомобилей, пока я лихорадочно и аккуратно накрывала собаку.
- Куда мы едем?
- А есть варианты? - огрызнулся Дамиан.
Я благоразумно проглотила достойный ответ. Он за рулем, да еще злой. Движение тут бешеное. Нам только аварии для полного счастья не хватает. Так что сидим молча и тихо разговариваем с собакой. Она прислушивалась к моему голосу, переставала скулить и тыкалась мордой в ладонь.
Нет, ну такое только в фильмах бывает! Первый же день, и я еду с Дамианом Вольфом в одной машине!
Правда, ехали мы недолго. Буквально через пятнадцать минут остановились рядом с небольшим и довольно замызганным зданием, вокруг которого росли чуть полинявшие от жары деревья. Тут было тихо, на длинном заборе лежали тощие кошки. Они проводили нашу машины сонными взглядами.
