настоял, что я проведу тут ночь, и если все будет в норме, то утром я смогу уехать домой. Слава богу, что это воскресенье, и в школу идти не надо. После таких приключений это было нелегко, да и опоздала бы я на занятия, после этого мама бы точно узнала о том, что я обманула ее и пошла на эту вечеринку.
— Ой, делать вам нечего, что ли, девчонки? — спросила она. — У тебя есть свой дом, Кристина!
Мама не любит ночных посиделок у подружек и ночевок в их доме, но сегодня мне необходимо ее убедить, что все хорошо, и мне крайне необходима эта ночевка.
— Ма, ну перестань, — улыбнулась я, играя свою роль счастливой девчонки, которую кроме запрета ночевки у подружки больше ничего не заботит. — Ну ты сама ведь была девчонкой! Секретики там, разговоры… Завтра выходной, мы точно никуда не проспим. Ну что плохого?
— Ничего, конечно, — ответила мама. — Но я не понимаю этой необходимости — спать в постели у чужих людей.
— Мам, нам так захотелось. Ну пожалуйста!
— Ой, Кристиночка… Не знаю.
— Ну, ма-а-ам…
— Ладно, бог с вами, — сдалась она. — Только недолго там спите! К обеду чтобы дома была.
— Хорошо, мам! — выдохнула я. — Приеду к обеду.
На эту ночь я спасена.
— У нас вечером ужин с Володей. Будете знакомиться.
О боги! Только этого сейчас не хватает мне. Я еще от молодого засранца-мажора не отошла, как мне уже предлагают познакомиться с мажором в возрасте… Но я, естественно, прикусила язык. Спорить с мамой сейчас неуместно да и бесполезно — если она решила выйти замуж, мне придется знакомиться с «нашей новой семьей». Портить жизнь маме я не готова, а учиться в школе мне остался всего год. Потом можно поступить учиться в высшее заведение в другом городе и выбить себе общежитие. Год я как-то потерплю.
— Э-э… Хорошо, — отозвалась я.
— Не забудь только и никуда не увейся!
— Да-да, мам, я не забуду!
— Смотри мне, Кристина!
Да что сегодня эта фраза преследует меня?
— Смотрю мам, смотрю.
— Вы сейчас где? У Ольги дома?
— Да, — солгала я и прикусила нижнюю губу.
Ненавижу лгать, но сегодня выхода нет. Иначе мама устроит мне армагеддон и затаскает по врачам… И больше вообще никуда не отпустит из дома — только в школу.
— Тогда спать ложитесь! Полуночницы.
— Да, уже сейчас ляжем, не беспокойся, мам.
— Ну ладно… Легко сказать, не беспокойся… Спокойной ночи тогда!
— Спокойной ночи, мам.
Я первая повесила трубку, бросила телефон на матрасе и откинулась на подушку. Вздохнула.
Все еще чувствовала себя не лучшим образом. Мне уже успели поставить капельницу, укутали в одеяло и дали бутылку воды, и мне стало куда легче. Но все же была большая вялость, спать хотелось жутко, и горло начало драть. Это все последствия ледяного бассейна…
А все этот уродский мажор! Поиграть со мной решил, а я теперь болеть буду… Точно буду, вон как горло дерет уже.
Какие же они все подонки! Я к ним больше на пушечный выстрел не подойду. Для них же жизнь и здоровье человека, если он не из их круга, а простой холоп, ничего не стоит! А я больше не хочу стать мишенью для жестоких игр жестоких детей богатых родителей, которые считают, что им все позволено.
Лелька… Не ожидала от нее такого. Сначала подставила меня перед этим наглым павлином. Может, он бы на меня и внимания не обратил, если бы не слова Ольги о том, что я так мечтала с ним познакомиться. Потом пока я мерзла в бассейне защищать меня не стала. Ей что — важнее этот недоносок? Архип? Или как там его? Надеюсь, это имя и его рожу я забуду раз и навсегда!
А Лелька…
Бог ей судья, но подруга из нее оказалась никакая…
Вдвойне тяжело в такой ситуации остаться одной, преданной подругой, пока эти мажоры развлекались, гоняя меня по ледяному бассейну.
Она хотела поехать со мной, но я не позволила, отправила домой к родителям, чтобы не волновались и меньше народа знали о том, что случилось на этой вечеринке. Иначе это дойдет и до моей мамы.
Да и видеть ее сейчас, если честно, мне просто не хотелось…
Ночью мне стало хуже. Поднялась температура. Мне снова ставили капельницу, рано утром у меня взяли на анализ биоматериал, а к девяти утра пришел врач.
— Ну что, дорогая, — говорил он поглядывая в мою карту. — Ни о какой выписке не может быть и речи сейчас.
— Почему?
— А ты сама не чувствуешь, что заболела? — спросил он. — Бледная, вялая… И кровь твоя уже готова, я попросил сделать быстрее. Воспаление пошло в организме.
— Как? — округлила я глаза. — Я останусь тут?
— Ну, если не хочешь, чтобы у тебя развилась пневмония — то да, лучше остаться здесь под наблюдением врачей.
Блин… Что же я скажу маме?
Чертовы мажоры! Из-за них мне теперь тут валяться неизвестно сколько…
— А экзамены? У нас начинаются экзамены во вторник! — воскликнула я.
— Сдашь позже, — пожал плечами доктор. — Дадим справку, и тебе выделят день для сдачи. Ты же по уважительной причине не сможешь на них быть.
Я недовольно закусила нижнюю. Я еще и экзамены пропущу, и все из-за дурацких игр Архипа!
— Значит так: ты остаешься, — сказал строго врач, закрывая мою карту. — Я не даю добро на выписку. Отказ написать может только твоя мама, потому что ты несовершеннолетняя. Но не советую этого делать, существует риск развития пневмонии.
— Как же я скажу об этом маме? — прикрыла я рот ладонью. — Она будет меня ругать…
— Ребенок, — вздохнул врач. — Тебе уже семнадцать, а ты еще ребенок. Над тобой висит угроза такой серьезной болезни, а ты думаешь о том, чтобы тебя мама не ругала.
Я стыдливо опустила ресницы. Да, думаю об этом. Свои болячки я как-то переживу, а вот новые запреты строгой мамы — это надолго, если не навсегда.
— Кстати, мы ей уже сообщили, — сказал мужчина в медицинском одеянии.
— Как? — всполошилась я. — Мама уже знает?
— И мама, и полиция, и хозяева того дома, где проходила вечеринка.
Я так и осела обратно на кровати. Полиция? Все принимает слишком серьезные обороты…
— Зачем полиция? — спросила я.
— Мы обязаны сообщать, Кристина, — сказал доктор. — У тебя переохлаждение. Ты наглоталась воды. Не думаю, что ты по своей воле плавала в этом ледяном бассейне. Знаю я, как играют порой мажоры со своей жертвой. Привозили нам и совсем печальные исходы этих игр…
