сильно изменился.
— Хорошо, я буду наверху, в своей комнате. Еще раз спасибо за помощь. — Я разворачиваюсь, чтобы подняться по лестнице, но меня останавливает голос матери.
— Пирс.
— Да?
Она подходит и неожиданно меня обнимает.
— Прости меня.
Мама обнимает меня по-настоящему, крепко, а не просто касается ладонями плеч. Я обнимаю ее в ответ. И не вспомню уже, когда мы в последний раз так обнимались, но я уверен, я был еще ребенком, так что прошло слишком много времени.
Что касается ее извинений, я не прошу ее уточнять, за что именно она просит прощения. Знаю, она сожалеет, что позволила себе игнорировать меня так долго. Я также знаю, насколько трудно ей было просить прощения, поэтому ничего не говорю в ответ.
Она обнимает меня дольше, чем я ожидал, и когда, наконец, отпускает, то говорит:
— Иди и отдыхай. Я рано не ложусь, так что ты спи, сколько хочешь. Я присмотрю за твоим сыном.
— Спасибо, мама. — Я поднимаюсь наверх, но прежде останавливаюсь у детской, проверить Гаррета. Он крепко спит. Мне нравится наблюдать за ним в такие моменты, это вызывает во мне чувство умиротворения.
Мой сын такой маленький, ему всего два дня, но он уже оказал на нашу жизнь огромное влияние. Благодаря ему наша семья становится цельной.
Кажется, я в больнице провела уже целую вечность, но надеюсь, завтра меня выпишут. Я очень устала, но невозможно отдохнуть с медсестрами, снующими вокруг тебя всю ночь напролет. Спать тоже не получалось, я слишком сильно скучала по Пирсу и нашему дому. И теперь, когда здесь нет моего ребенка, я скучаю по нему тоже.
Гаррет — самый очаровательный ребенок, когда-либо виденный мною. У него миленькое личико с маленьким носиком, розовыми губками и большими голубыми глазами. И когда он не спит, то такой любопытный, всегда осматривает все вокруг, интересуясь окружающим миром.
Он очень похож на Пирса. Я сразу заметила их сходство, и мне интересно, вырастет ли он таким же, как его отец. Надеюсь, так и будет. Я бы очень гордилась, если бы мой сын был таким же, как его отец. Сильным. Отзывчивым и добрым. Джентльменом.
Когда Пирс взял его на руки, то не мог сдерживать улыбку. Я знала, он почувствует себя настоящим отцом, едва увидит своего ребенка. Он все еще нервничает, но это пройдет, если он будет больше времени проводить с Гарретом.
Мне было плохо, когда Пирс вчера уехал. Он выглядел перепуганным до смерти, когда медсестра сказала, что они выписывают Гаррета домой. Заверил меня, что все будет хорошо, но как только вышел из палаты, я сразу же начала волноваться. Так много нужно знать об уходе за ребенком, а он совсем не обращал внимания на занятия, которые мы вместе посещали. К счастью, ему помогает его мать. Она не входит в категорию моих любимых людей, но я благодарна за ее предложение помощи. Надеюсь только, это не одноразовая акция, и она будет еще приходить. Я бы хотела, чтобы Пирс наладил отношения со своей семьей.
— К тебе гости. — Я слышу голос Пирса, оглядываюсь и вижу его, стоящего в дверях, с ребенком на руках.
— Пирс! — Мое сердце при виде их замирает. Я так сильно люблю их обоих.
— Доброе утро, милая. — Он протягивает мне малыша, потом наклоняется и целует меня в губы.
— Доброе утро. — Я смотрю на Гаррета сверху вниз. — А как сегодня утром поживает мой мальчик? Ты позволил своему папочке поспать?
Гаррет проснулся и слегка завозился, его глаза метались между мной и Пирсом. Я подношу его ближе, вдыхаю запах его волос и целую в макушку.
— Он проспал всю ночь напролет, — сообщает Пирс. — Моя мать дежурила до полуночи, чтобы я мог выспаться, а потом мы поменялись местами.
— Очень мило с ее стороны. Она здесь?
— Нет. Я велел ей оставаться дома и отдыхать, раз уж так поздно легла.
— Она снова останется на ночь?
— Да. Сказала, что пробудет, сколько потребуется. — Он делает паузу. — Вчера вечером мама извинилась.
— Значит, все кончено? Они больше от тебя не отрекаются?
— Я пока ничего толком не знаю. Она не обсуждала это с моим отцом, но я думаю, что отныне с моей матерью мы будем видеться намного чаще, даже если отец будет против.
— Я счастлива, что она хочет быть рядом с ним, — пристально смотрю на Гаррета, лаская его щечку пальцем. — Ему нужны бабушка и дедушка, чтобы баловать. — Эти слова вызывают у меня желание заплакать, напоминая мне, что моих родителей больше нет. — Жаль, что они с ним не встретились, — шепчу я себе под нос.
Пирс садится рядом со мной на кровать и обнимает меня.
— Они бы его полюбили. И Гаррету бы тоже понравились.
Я едва заметно киваю, и слезы текут рекой.
— Они были бы замечательнейшими бабушкой и дедушкой. Мой отец брал бы его на рыбалку, на бейсбол и играл с ним в мяч на ферме. А моя мама испекла бы ему печенья больше, чем он мог бы съесть. — Я улыбаюсь сквозь слезы. — Я скучаю по ним, Пирс. Я так сильно по ним скучаю.
— Я знаю, милая. — Он еще крепче обнимает меня и целует в голову. — Я тоже по ним скучаю.
Наклоняюсь, чтобы поцеловать сына.
— Они любят тебя, хотя их здесь больше и нет. Твои бабушка и дедушка. Твоя тетя. Они на небесах, но они тебя любят.
Пирс протягивает мне коробку с салфетками. Я беру одну и вытираю глаза, когда он с грустью вздыхает.
— Прости, Рэйчел, — говорит он, нежно поглаживая мою руку. — Что еще я могу сделать?
— Ты уже все сделал. — Я невольно улыбаюсь, глядя на Гаррета. — Ты подарил мне его.
И это правда. Известие, что я беременна, стало величайшим подарком, когда-либо полученным мной. И узнала я в то время, когда больше всего нуждалась. Я была опустошена, когда умерли мои родители. Поглощена и убита горем. Первые несколько недель после аварии были самыми ужасными. Но со мной был Пирс. Он поддерживал меня, выслушивал и просто молчал, когда мне это было необходимо. Он замечательный. Самый лучший муж в мире. И стал мне еще и лучшим другом. За это время моя любовь к нему росла в геометрической прогрессии и продолжала расти, когда он заботился обо мне на протяжении всей моей тяжелой беременности. И теперь, видя, как он заботится о нашем сыне, я люблю его еще сильнее.
— Пирс.
— Да?
— Надеюсь, ты знаешь, как сильно я
