Падение длилось недолго – через десять метров ему удалось прекратить вращение, а куст рододендрона удачно помог остановиться.
Шуму, конечно, он наделал предостаточно, смысла таиться больше не было – белая волчица остановилась и с интересом смотрела на приближающегося зверя.
Север встряхнулся, освобождая шкуру от хвои и мелких веточек, потряс головой, чтобы красиво распушились баки, и мягким шагом отправился навстречу судьбе.
При ближайшем рассмотрении, волчица оказалась само совершенство. Пушистая шерсть необыкновенно красивого оттенка, блестела, будто сбрызнутая росой. Крепкие ноги заканчивались крупными лапами, аккуратные уши – не большие, но и не мелкие, украшали голову волчицы. А глаза… Голубые, нет, синие! И размер – лишь немногим ниже его самого. Север немедленно скатился в щенячий восторг и, прижав уши, чуть наклонил голову, показывая, что пришел с добрыми намерениями и очень хотел бы познакомиться.
Самка выразительно чихнула и потянула носом воздух, считывая из него информацию о волке, затем шагнула ближе. Волк затаил дыхание, давая ей возможность себя обнюхать, и только медленно виляющий хвост выдавал волнение зверя.
Волчице все нравилось – она ткнула мордой в плечо волка и тут же отскочила, подняв голову и повиливая хвостом. Север немедленно принял приглашение – в свою очередь дотронулся до самки мочкой и припал на передние лапы. Снова фыркнув, волчица подскочила и ударила самца задней частью корпуса, сразу рванув на несколько метров в сторону. Тот взвился вверх, одним броском преодолев разделявшее их расстояние, и прижал белоснежку корпусом к стволу большой лиственницы, несмело лизнув ее в ухо. Гибким движением волчица проскользнула у него под брюхом и, коротко, тявкнув, рванула вверх по склону.
Догонялки!!!
Север несся, не глядя, куда наступают его лапы, все внимание волка было сконцентрировано только на пушистой незнакомке. Догнал, еле успев затормозить, чтобы не ушибить самку, положил голову ей на холку, слегка надавив. Волчица извернулась, куснув его за щеку, и понеслась дальше. Едва не растеряв от восторга остатки разума, самец в несколько прыжков догнал проказницу и толкнул, успев в последний момент подставить свое тело, чтобы волчица упала на него, а не на землю.
Луна, как же она пахнет!
«Умка. Меня зовут Умка»!
«Я – Север!»
«Ты мне нравишься!»
«Я без ума от тебя!»
Аромат волчицы кружил голову, забивался в ноздри, отшибал мозг.
Хотелось прихватить самку за холку, сгрести лапами и спариться, но где-то на задворках сознания маячил взволнованный Илья, напоминая, что у них всё совсем не просто.
Его потенциальная, вот, кто эта волчица! И, судя по реакции Севера, она для него – лучшая, а не просто «одна из возможных». То-то он так завелся, учуяв ее запах, то-то так рвался искать и не поставил метку Алине! Если бы Умка не приняла, отвергла, не отозвалась, было бы намного проще, но волчица, как видно, и сама голову потеряла. Выходит, они – истинная пара?
Какой кошмар…
Додумать оборотень не успел – белоснежка приблизилась, обожгла дыханием ухо, лизнула волка в морду и снова отскочила, развернувшись в воздухе, припустив по подлеску – только ветки трещали.
И все здравые мысли мгновенно вышибло из головы – больше не было Ильи, был самец, догоняющий свою самку. Брачный гон, древний, как мир ритуал, когда двое дают друг другу понять, что чувства взаимны. Когда сносит голову, когда глаза видят только его или её, когда ничто не может остановить, а награда так сладка, что никто не в силах от нее отказаться. Да никому и в голову не придет отказаться от высшего счастья!
Волчица неслась по распадку, кося глазом на волка, слегка замедляясь, если он отставал и, припуская быстрее, стоило тому приблизиться. Берег Амура остановил лишь на секунду – бросив взгляд назад, на приближающегося волка, самка вошла в воду и поплыла. Север, не колеблясь, прыгнул следом. Вода несколько остудила его пыл, но не убавила решимости.
Борясь с течением, звери торпедами разрезали волны, стремясь на противоположный берег, не замечая ничего вокруг.
- Смотри, волки! Белые волки! – крик откуда-то слева.
Звери ускорились, мощно загребая лапами, оставляя катер с людьми далеко позади. К счастью, стрелять никто не стал, люди просто смотрели на невиданное зрелище.
«Откуда они тут взялись? Непорядок, надо рассказать Маркову», - краем сознания мелькнула мысль и тут же угасла, вытесненная более важной: «Догнать! Скорее догнать. Сделать своей!»
Между тем, самка выбралась на берег, отряхнулась, окатив почву потоками воды, поднялась выше и отряхнулась еще раз. Тявкнула на выходящего из реки волка и припустила вверх по склону.
Зарычав, как был – насквозь мокрый, со слипшейся шкурой, оставляя за собой водяную дорожку, Север бросился вдогонку.
Игры закончились.
Догнать беглянку он смог только через несколько километров – сильна и проворна, а еще умна и хитра. Огромное тело волка не обладало большой маневренностью, поэтому, когда самка стала уставать, она принялась лавировать между деревьев, сворачивая в последнюю секунду. Север пролетал мимо или впечатывался в ствол, этих мгновений задержки волчице хватало, чтобы снова увеличить расстояние.
Но в один момент зверь не поддался на очередную уловку, вместо того, чтобы вильнуть за самкой, сделал бросок в другую сторону и, наконец, перехватил белоснежку.
Два сильных тела сшиблись в прыжке и покатились кубарем, ломая кустарник. Тяжело дыша, волк прихватил самку за загривок, показывая свою власть, но, не раня, не доставляя боли. И волчица распласталась, показывая, что покорилась, что не против.
Север ткнул самку носом, побуждая встать, и принялся вылизывать, начиная с морды, затем обхватил ее лапами и соединился, танцуя древний танец любви. Волчица, принимая самца, тонко взвизгнула и задышала с открытой пастью, широко расставив ноги, чуть покачиваясь под его весом.
Ярко. Остро. Чувственно и яростно.
Волк заявлял права на самку, по-прежнему, удерживая ее за загривок, перебирал лапами, толкался, глухо рыча сквозь стиснутые зубы, а самка, потерявшись в нарастающем удовольствии, тонко взвизгивала, принимая волка, закрыв глаза, стараясь не потерять ни капли из восхитительных ощущений. Несколько особенно сильных толчков, и Север низко зарычал: «Моя!»
Волчица инстинктивно отвернула голову, подставляя изгиб шеи под укус, но волк только перехватил, не прокусывая, затем издал полувой, полувскрик и разжал челюсти. Умка, не понимая поведения самца и, чувствуя приближение оргазма, попыталась запустить зубы в шею своей пары, но Север, еще раз взвыл и отвернул голову, прижав волчицу так, что она не могла его достать зубами.
После, тяжело дыша, они стояли какое-то время бок о бок, пока не смогли разъединиться. Самец вылизывал своей паре мордочку, уши, щеки, самочка щурилась, принимая ласку.
Понемногу возвращались звуки и сознание.
Для зверей всё было просто, понятно и правильно, но оборотень – это не только звериная ипостась.
Илья медленно приходил в себя, начиная понимать, что только что произошло. Он встретил потенциальную, которая отозвалась на зов его волка и выбрала его своей парой. То есть, он встретил истинную пару. Единственную. Благословенную.
Но он – женат, пусть, пока только по человеческим законам, все равно, в глазах стаи он – будущая пара Алины. Именно поэтому он диким усилием воли запретил Северу ставить метку.
Конечно, узнав, что они – друг для друга истинные, ни один оборотень не осудит. Притяжению своей пары, когда она отвечает взаимностью, невозможно сопротивляться, но он дал слово Алине, расписался с ней, их отцы заключили взаимовыгодный для кланов договор. Если он сейчас объявит, что расторгает брачный договор, страшно представить, как отреагирует Марков, и чем это аукнется клану.
Альфа вправе негодовать – он мог обменяться с Алиной метками, и тогда ему было бы фиолетово на вторую волчицу. Даже внимания бы на ее запах не обратил. Но он имел несчастье (или счастье?) учуять Умку раньше. Надо было повременить с брачным договором, но альфы так спешили и такие надежды возлагали на союз, что он не нашел в себе сил всё отложить. Дурак. Понадеялся, что привлекательная самочка окажется потенциальной, что он найдет ее, и Север успокоится, не получив отклика.
