Сильным потоком ветра меня едва не сдувает на проезжу часть.
Бррр! Ужасно холодно! От холода спасает горячий кофе, в который я вцепилась обеими руками, потому что не взяла с собой перчатки. Я не была готова к таким суровым погодным условиям, которые застали неожиданно.
Нервничаю. Прошло уж точно не пять минут. А все тридцать пять. Надеюсь, Титов был слишком занят установлением порядков, что забыл про меня. Может кофе ему уже расхотелось?
Двери лифта звякают, открываясь. Ох, как здесь хорошо — тепло. Не дай боже снова оказаться в том холодильнике. Снега насыпало за полчаса на половину указательного пальца.
— Где он? — запыхавшись, подбегаю к девчонкам.
На них вообще нет лиц. Все до одной словно в воду опущенные. Ну ясно, навёл порядок…
Вера молча тычет пальцем в сторону бывшего кабинета Светланы Павловны, затем продолжает заниматься своими делами. Работа в издательстве кипит, девочки носятся по коридорам как угорелые, наводя порядки.
Вот и настали весёлые времена! Ленка буквально на днях жаловалась, что работа ей надоела. Сплошная рутина, как рыбы по течению плывём, день ото дня перебирая бумажки. Что ж, Ленуль, вселенная услышала твои жалобы, теперь как рабы на галёрах!
Оценив творящийся в округе хаос, сглотнув двигаюсь в сторону кабинета.
Смотрю, уже и табличку на двери поменяли. Теперь там почётно фамилия «Титов» золотыми буквами высечена.
Что-то страшно мне! Я за пять минут явно не уложилась.
Мы сталкиваемся с ним в дверях. Я собралась постучать в кабинет, а он вылетел мне навстречу, чуть не сбив с ног. Как положено типичной важной шишке, болтает по телефону через гарнитуру. Его хриплый, твёрдый голос заставляет на миг задержать дыхание.
— Его предложение — детский сад! Передай Бондаренко, что я зарабатываю за час минимум сто… Даже по телефону не буду с ним разговаривать. Пусть ставку меняет, тогда и поговорим.
Увидев меня, вызов сбрасывает. Выгнув брови, бросает на меня снисходительный, острый взгляд.
— Опоздала.
Мой пульс зашкаливает.
Просто потому, что сейчас я ощущаю себя беспомощным ягнёнком, перед голодным, диким волком.
— Я попала в пробку. Снегопад сильный начался. Город встал.
Со вздохом выдёргивает из моих рук стаканчик, прижимает к губам… Я завороженно наблюдаю за своим боссом. И мои глаза почему-то фокусируются только на его губах.
Чёрт, а губы у него мягкие и пухлые. Умопомрачительные. Слегка влажные… Он прижимается ими к стаканчику и у меня внизу живота всё сжимается в горячий клубок.
— Что за… Он холодный! — слышу рык, моментально вытягиваюсь по струнке.
Блин!
— Забери. Иди в кофейню. Снова!
Титов бесцеремонно впихивает стаканчик мне в руки.
— Здесь дела обстоят ещё хуже, чем я думал. Понабирают за красивые глаза! Даже кофе купить не могут, не накосячив!
Разворачиваюсь.
Мои пальцы впиваются в пластиковый стаканчик, почти сминая его всмятку со злости.
В области груди всё закипает, как перец с лавой!
Я ехала на автобусе три остановки, попала в пробку. Бежала в пургу, отморозила себе руки, и, кажется, у меня насморк начинается.
А он даже спасибо не сказал!
Более того, наорал, и послал в этот морозильник снова!
Я не понимаю, что творю.
Просто не могу остановиться…
Я так зла на него! Так зла!
Резко разворачиваюсь, шагнув к подлецу обратно.
— Слушайте! А вы не…
Он лениво закатывает глаза, тоже поворачиваясь опять лицом ко мне.
— Ну что ещё, Смирнова?
Замахиваюсь.
И резко выплескиваю на его белоснежную, дорогущую рубашку его дурацкий «Макиато»!
— Ой извините! Я нечаянно! Я споткнулась! Тут полы, видимо, недавно помыли!
Боже. Боже. Боже.
Я спятила!
Что я наделала?!
Сама от себя не ожидала!
Может это сон? А?
Проснись, Надя!
Проснись. Проснись. Проснись.
Щипаю себя. Щипаю до синяка! Картинка не меняется.
Ледяные глаза заживо муруют меня под толстым льдом самого большого в мире ледника.
Ну всё.
Мне конец.
Сейчас как мошку прихлопнет, и дети мои сиротами останутся.
Титов молчит. Как статуя застыл. Только глазами своими дико красивыми проклинает и убивает на расстоянии. Его ноздри раздулись, на лбу образовались складки, а мощные бицепсы напряглись, став крупнее, твёрже камня.
Меня лихо встряхнуло.
Шагнув вперёд, я начала суетиться над большим, темным пятном, которое уже жирной кляксой расплылось на белом атласе.
До сих пор не понимаю, как так вышло?
Я еще никогда… Вот так вот. Я не конфликтный человек, абсолютно! Я скромная, тихая мышка. Даже муху тапком шлёпнуть боюсь. Честное слово, это был какой-то безумный, неконтролируемый, не поддающийся объяснению всплеск!
Титов вдруг руку мою за запястье перехватил, в сторону резко отвёл.
А сам принялся расстёгивать пуговицы на манжетах.
Бить что ли собирается?
Рукава закатывает?
Ситуацию, похоже, спасает телефонный звонок.
Тимур отвлекается, отвечая:
— Да, буду. Через полтора часа! Скажи Николаю, чтобы через десять минут был у меня. С новым костюмом и новой рубашкой. Жду. До связи.
А дальше происходит то, что я никак не ожидала.
Титов небрежно расстёгивает пуговицы, и… снимает с себя рубашку. Прямо здесь и сейчас. Выставляет всем на показ своё… великолепное тело.
Моё лицо заливается краской.
Да что он за человек такой?
Характерный. Безумный. Непредсказуемый.
Позади раздаётся восторженное шушуканье. Кто-то из сотрудниц охнул. А кто-то, судя по глухому звуку, даже что-то уронил. Себе на ногу.
Ну всё! Сейчас придётся вызывать бригаду скорой помощи. На этаже начнутся массовые женские обмороки…
Бросает рубашку в руки.
Еле-еле успеваю поймать, прижать к груди, устоять на ногах и не споткнуться. Теперь уже по-настоящему.
— Дубль два. Хотя нет, только химчистка. Спасибо, кофе я уже напился.
Отворачивается, нажимая на дверную ручку. Теперь я смотрю на его широкие плечи. Вид на спину — ещё хуже… Для нервной системы всего женского коллектива. А у нас здесь замужних по пальцам пересчитать. Почти все либо в активном поиске, либо разведёнки.
— Ещё хоть один косяк — штраф и на выход с вещами.
Тимур Демонович…
Сегодня настал тот день, когда я познакомилась с самим, чтобы его, Сатаной.
* * *
Недоумённо хлопаю ресницами.
Что?
Вот так вот просто взял и ушёл…
А штраф влепить?
Или хотя бы бранными словами с головы до ног окатить?
Про увольнение вообще молчу.
Ничего не понимаю.
Я что, отделалась только лёгким предупреждением?
Не успевает дверь за Титовым захлопнуться, как на меня налетают девчонки и утаскивают в подсобку. На стул усаживают. Сами как пчелы со всех сторон нападают, заваливая то вопросами, то восторженными овациями.
Верка суёт в руки стакан воды, а Алка машет своим пиджаком
