Он попытался удержать ее, она его толкнула, при этом с грохотом опрокинулся стул и мгновенно возник Аверкий.
— Помощь нужна, Варвара Леонидовна?
— Это еще что такое? — загремел Стас.
— Я ухожу! — И Варя вне себя выскочила из маленького помещения, пронеслась через зал и плюхнулась на сиденье предупредительно открытой для нее машины. Аверкий, однако, задержался. Стас держал его за грудки.
— Ты кто такой? Говори, а то убью!
— Успокойтесь, не советую шуметь, завтра все будет в прессе! Я всего-навсего охранник!
— Какой, на хер, охранник?
— Я охранник господина Пирогова, а сегодня мне поручено охранять Варвару Леонидовну.
Вот теперь помертвел Стас. Он выпустил Аверкия и рухнул на диванчик.
— Вали отсюда! Официант! Виски, да побольше!
Аверкий выскочил на улицу.
— С вами все в порядке?
— Теперь уже да! Поехали в отель! — распорядилась Варя. Вот теперь это действительно конец… Ну и ладно, пусть, не хочу ничего и никого! Буду жить, как живется, без всякой любви, кому она нужна, такая любовь… от которой люди теряют человеческий облик, распускают руки… Я никогда никого не била, даже Никитку ни разу не шлепнула, а тут… Я такое наслаждение испытала, съездив его по его колхозной морде! Воображаю, сколько баб у него за это время было, и ведь все как будто так и надо! А у меня никого… Я и вообразить себе не могла кого-то другого, а он… Физиология, видите ли! А у меня тоже физиология… Вот дам первому, кого захочу… Ее трясло. Вчерашняя ночь, весь сегодняшний день, усталость, голод — все это подогревало ее злость, жалость к себе, ненависть к Стасу… Нужна была какая-то разрядка. Напиться, что ли? Или поехать в какой-нибудь ночной клуб и оторваться там? Зазвонил телефон. Если это Стас, я ему все скажу! Но звонил Филипп Рубан.
— Бася, сердце мое, где ты?
— А что такое?
— Я хочу сказать, с Димой несчастье, он в больнице…
— Что с ним? Разве он в Москве?
— Подозрение на инфаркт, его прямо с самолета увезли в больницу!
— Где он? В какой больнице? Я сейчас же туда поеду!
— Поезжай, дорогая, я совершенно не могу выносить больничной атмосферы… Подбодри его… А что у тебя с голосом? С тобой-то хоть все в порядке? Согласись, сердце мое, что сожженная дверь — это все-таки относительный пустяк…
— Согласна, Филипп Юлианович, я сейчас к нему еду.
— И не забудь позвонить мне!
— Обязательно! Аверкий, пожалуйста, поехали вот по этому адресу…
— Как скажете, Варвара Леонидовна.
Варя влетела в приемный покой.
— Девушка!
Дежурная подняла на нее глаза и расплылась в улыбке узнавания.
— Ой, Марта! Вы к Бурмистрову?
— Да! Как он?
— Вроде обошлось! Инфаркта нет! Но привезли… — девушка закатила глаза. — Такой бледный, бедненький… Девчонки говорят, прямо без сознания был… Ой, а вас к нему, наверное, не пустят…
— Как же так? — растерялась Варя.
— Ну, если поговорить с дежурным врачом…
— А как его найти?
— Сейчас сообразим. Наташ, кто у нас в кардиологии нынче дежурит?
— Кушнарев. А что?
— Ты смотри, кто пришел!
— Ой, Марта! Надо же! Мне так ваш сериал понравился, просто клевый! Супер! Вы небось к Вернеру? Тьфу, то есть к Бурмистрову?
— Наташ, проводи к Кушнареву, может, он пустит Марту? Ой, вы, пожалуйста, извините, вашу фамилию еще не запомнила, Марта и Марта. Вы не обиделись?
— Да нет! Девочки, пожалуйста, проводите… А зовут меня Варвара Лакшина.
— Вот! Теперь уж точно не забудем! А вы автограф мне дадите?
— Конечно!
Когда Наташа увела Варю, к дежурной подскочила какая-то женщина, которая привезла сюда старенькую мать.
— Девушка, это у вас что, Лакшина сейчас была?
— Точно! Вот, автограф мне оставила!
— А к кому она?
— Да к Бурмистрову, его с подозрением на инфаркт привезли. Так расстраивалась, любовь, видно, у них!
— Да вы что! У нее любовь с Симбирцевым была!
— Ну, может, и была, а теперь, похоже… Да он и красивше в сто раз…
— Молодая ты еще, не понимаешь, — вздохнула женщина.
— Чего это я не понимаю?
— В Симбирцеве мужика столько… А Бурмистров ваш… Красивый, да, но… Не народный какой-то…
— Эх, бабуся, просто виноград зелен, — заметила девушка.
— Это я бабуся? — оскорбилась женщина. Но тут к ее матери наконец подошел кто-то из врачей, и она кинулась туда.
Дежурный врач Юрий Васильевич Кушнарев по телевизору смотрел только футбол и хоккей. Варю он не узнал, и больной Бурмистров для него ничем не отличался от других, а выпить хотелось смертельно. Аверкий сразу это просек и посоветовал Варе простимулировать доктора. Тот долго жеманиться не стал и попросил Аверкия сгонять за коньяком. Варя поручила ему купить еще несколько коробок конфет для девушек.
— Доктор, вы все-таки скажите, это точно не инфаркт?
— Я, по-вашему, не умею читать кардиограммы? Если бы инфаркт был, лежал бы ваш больной сейчас в интенсивной терапии, а он в обычной палате. Но вам я не советую к нему идти.
— Почему?
— Вид у вас больно заполошный. Сердечникам это ни к чему. Езжайте домой, выспитесь, а завтра в приемные часы милости прошу!
— Нет, завтра в приемные часы я занята! И если вы меня не пустите сейчас к нему, то и коньяк получите завтра.
— Да ладно, черт с вами! Только не рассказывайте ему никаких тревожных историй. Ему покой нужен.
— Хорошо! А что еще ему нужно, может, лекарства какие-нибудь?
— Лекарства есть. А вот неплохо бы ему курагу, а еще свеклу сырую со свежими огурцами. Свеклу на мелкой терке, и смешать с огурчиком. И чуть-чуть оливкового масла. А курагу дома залейте кипятком, предварительно, конечно, вымыв, пусть он пьет этот настой и курагу ест. Это на пользу!
— Спасибо, доктор!
— Ладно уж, идите… Такая красивая женщина тоже на пользу… — вдруг разглядел ее доктор.
Дима лежал в отдельной маленькой палате.
— Варька! Как я рад тебя видеть!
— Дим, что ты себе позволяешь?
— Ну, слава богу, вроде не инфаркт! Да и чувствую себя уже получше… А прихватило здорово… Ты откуда узнала?
— Рубан позвонил.
— Варька, сядь. Я ужасно выгляжу?
— Нет, даже еще красивее… Интересная бледность… Загадочность…
— Варь, а с тобой что?
— А что со мной? Просто я волновалась.
— Тебе бирюзовый идет. Ты такая красивая сейчас.
— Ерунда! Димочка, ты скажи, может, тебе что-то нужно привезти, я завтра утречком к тебе приеду, с лечащим врачом поговорю… Хотя, может, надо позвонить твоей девушке?
— Которой? — слабо улыбнулся Дима.
