- Больше, чем пары.
- Но для чего? Из жадности?
- Причина стара, как мир.
- Джеймс, ты не можешь поверить в это. На лице Джеймса заходили желваки, однако ни его глаза, ни выражение лица не позволяли догадаться о том, что же он думал в самом деле.
- Верю я в это или нет, не имеет никакою значения, - спокойно ответил он. - Учитывая все катастрофы последних лет, произошедшие из за фальсификации строительных материалов, комиссия по приемке вынуждена, опираясь на полученные сведения, остановить все работы по возведению здания. У них есть два абсолютно надежных, с их точки зрения, источника, которые утверждают, что фундамент «Нефритового дворца» ничем не надежнее зыбучих песков.
- Зыбучих песков? повторил его слова Сэм. Он явно был разъярен, и все же ему удавалось держать себя в руках. - Кто нибудь поговорил с Чжань Пэном? Ладно, мы иностранцы, можно подозревать нас с Тайлером, но Пэн то - уроженец Гонконга. Его верность родине вне сомнений. Спроси его, Джеймс. Он подтвердит, что мы строили «Нефритовый дворец» на века.
- Его уже допросили. Он утверждает, что его не было при заливке фундамента. - Джеймс обращался к Сэму, но краем глаза следил за выражением лица Мейлин. - Что такое, Мейлин?
- Пэна действительно не было, - подтвердила она, глядя на Сэма, потому что это он каким то образом приказал ей сделать это. - Он внезапно заболел.
- И я отправил его домой, - ледяным тоном подтвердил ее слова Сэм. - Я убедил его, что справлюсь с заливкой. - Он сделал паузу, и его темно синие глаза пристально следили за Мейлин, напоминая ей, что еще случилось в тот роковой день: он подарил ей ковбойские сапоги, он намекнул ей на то, что неравнодушен к ней, на то, что если бы она захотела, то могла бы стать ковбойкой - его ковбойкой. И когда он убедился, что Мейлин отлично помнит все, все события и переживания того дня, он продолжил: - Может быть, ты думаешь, что это я его отравил, Джейд?
«Неужели ты думаешь, что я холодно и расчетливо уничтожил твою заветную мечту?!» - «Нет, я не верю в это, конечно же, нет!» - откликнулось сердце Мейлин.
Однако пока она пыталась обрести уверенность в себе, набраться мужества и дать понять этому мужчине, который использовал ее как игрушку, что она действительно любит его, в ее глазах читался только испуг, и Сэм интерпретировал это иначе: как уверенность в его виновности.
В этот миг Сэму больше всего на свете хотелось убраться из Гонконга, но выражение его лица осталось невозмутимым, не выдавая его желаний. Он еще некоторое время задержал свой взгляд - иронический и одновременно призывный - на Мейлин и, только вспомнив о ее ранимости - как поразительно жизненно она умела изображать ее! - устыдился и медленно отвел взгляд в сторону.
- Ну и что теперь, Джеймс? - спросил он.
- Что ты предлагаешь?
- Ты имеешь в виду, кроме тайфуна? Предлагаю снять штукатурку со здания в любом месте и убедиться собственными глазами. Качество везде будет одно и то же, и превосходное.
- Я предложу сделать это строительной комиссии, - ответил Джеймс. - Однако на это потребуется много времени. И пока это их не очень то интересует. Пока что все полагают, что мы втроем сговорились, чтобы надуть банк, не говоря уже о народе Гонконга.
- Так что мы пойдем ко дну все вместе?
- Похоже на то.
Когда в дверь позвонили, Алисон открыла не сразу и неохотно. Оставалось только два дня до одиннадцатого декабря, и она все время проводила в лаборатории, проявляя фотографии, чтобы передать их Джеймсу - вернее, миссис Лян - утром этого дня.
Но увидев выражение лица Мейлин, Алисон пожалела, что не бросилась к двери немедленно.
- Мейлин, что случилось? Что произошло?
Из окна гостиной Алисон открывался прекрасный вид через залив на «Нефритовой дворец». Мейлин стала спиной к нему, не желая видеть отель, но Алисон хорошо видела сияющую, несмотря на хмурый декабрьский день, зеленовато белую башню, словно презиравшую сгустившиеся над Гонконгом - и над ней самой - тучи.
- Наверняка в этом виноват кто то другой, - спокойно сказала она, выслушав рассказ Мейлин. - Я плохо знаю Тайлера, но он ничего не смог бы сделать без помощи Сэма, а Сэм никогда не пойдет на такой подлог, никогда не поступит так бесчестно, так разрушительно. Вы ведь тоже в это не верите?
- Да, - призналась Мейлин, сожалея, что у нее не хватило мужества открыто дать понять Сэму, что она не верит в его виновность. Ну и что, что он развлекся ее глупой доверчивостью? Все равно воспоминание о его сверкающих голубых глазах останется навсегда.
- А Джеймс? Неужели он в самом деле верит, что Тайлер и Сэм могли так подвести его?
- Не знаю, что думает Джеймс, наверняка он взбешен, но внешне он был спокоен. Впрочем, все они были спокойны. - Мейлин нахмурилась. - «Нефритовый дворец» так много значит для Джеймса.
- Я знаю, - тихо сказала Алисон. - И для вас тоже.
Алисон чувствовала, что в ней зарождается гнев по отношению к тем, кто так гнусно испортил блестящую победу Джеймса и Мейлин, но тут же она ощутила раздражение из за их наивности; они вложили так много - души, сердца, страсть мечты - в нечто столь преходящее, как сталь и бетон.
- В общем то, какое имеет значение - откроется «Нефритовый дворец» в конце концов или нет!
- Что? Алисон, что вы такое говорите?!
- Вы читали когда нибудь «Волшебник из страны Оз»?
- Разумеется, но какое…
- Ну, тогда вы помните путешествие Элли, Чучела, Железного дровосека и трусливого Льва в Изумрудный город. Они думали, что Волшебник даст каждому то, чего им не хватает. Но Волшебник оказался просто миражом. Он ничего не мог им дать. Вот и «Нефритовый дворец» такой же мираж, Мейлин, это всего лишь символ! Для Джеймса он олицетворяет обещание, данное Гуинет. Он, мне кажется, больше всего похож на Дровосека: считает, что у него нет сердца, что отель - это и есть его сердце. Когда я впервые прилетела в Гонконг, мне казалось, что я - это Элли, а теперь мне кажется, что я - это Лев, так как мне не хватает мужества понять, кто я есть на самом деле. Я буду сражаться за свою мечту, за людей, которые мне дороги.
Алисон уже начала эту борьбу. Когда она остановилась, ее глаза блестели так же ярко и уверенно, как стены и дома Изумрудного города.
Но может быть, изумруды слишком ярки, слишком ослепительны? А может быть, ее хладнокровное сравнение было слишком сильным, это уже за пределами их отношений? Так или иначе, Мейлин вдруг резко отвернулась от нее и вперила взгляд в фантастическую нефритовую башню за окном.
Алисон запнулась, слова оправдания застряли у нее в горле в надежде, в ожидании…
