Я знаю, что через пару часов, мы опять вернёмся в реальность. Но теперь она стала нашей до конца. Потому что я увидел.
Узнал, чего ей стоил этот постельный марафон. Это тоже видно в её глазах. Там, на дне словно переливается грусть. И виной всему урод, который посмел притронуться к такой женщине. Тварь без чувств и без башки на плечах.
Я слишком молод, чтобы понять таких дегенератов. Наверное, у них есть очень "весомые" причины калечить свою женщину. Психические и другие головные травмы, несусветное дерьмо про предательства, страдания от женщин, любовь, которая убила всю человечность и прочая зловонная клоака, которая для меня и сейчас звучит, как высер в пустоту, чтобы оправдать то, что ты животное, которое спутало правый берег с левым. Но видимо, они пожили больше моего. Их настолько смогли растоптать бабы, что они начали мстить за свою "высокую" боль! Мстить беззащитным женщинам.
Потому мне этого не понять. Для меня эта срань, как из другой плоскости. Вообще непонятна, и принять такое я не могу. Меня учили уважать женщин! Отец на своем примере показал мне, что значит оставить след в сердце своей половины настолько, что моя мать и теперь не может забыть его.
Эти мысли приходят ко мне сейчас! Но наступит день, и я заставлю и свою Лику "не понимать" такое и забыть о подобном напрочь.
А если тварь, которая покалечила мою женщину, встретиться на моем пути… Я стану на колени в любом храме, как сраный праведник и буду умолять небо, чтобы в тот момент оказаться более зрелым и опытным. Чтобы без дерьмового страха поломать кого-то или убить, просто совершив возмездие. Не смотря на всё, в моей культуре и у моего народа есть очень хреновая черта. Если мы мстим за кого-то, мы мстим беспощадно и очень жестоко, пока не добьемся справедливости.
Поэтому, в этот раз я не просто переступил через себя и стал на колени перед женщиной. Я взял на себя обязательства. И отец должен увидеть, кто стал причиной того, что его сопляк без императора в голове превратился в мужика с целью!
— Я хочу познакомить тебя кое с кем, — шепчу в её губы и прикрываю глаза от того насколько мне тепло.
Не физически. Мне наконец-то тепло внутри. И спокойно настолько, что я хочу лишь одного — лечь рядом с ней в тишине этих аппат и уснуть.
— С кем? — Лика подаётся мне на встречу, и мы переплетаем ноги и руки, чтобы я мог опять обнять её всю, и вдыхать запах, просто наполняясь теплом.
— Увидишь, нэ саран…*(милая) Спи! — отвечаю тем же шепотом, и прижимаю её так, словно она может исчезнуть, и я снова останусь без этого тепла.
Я хотел бы уснуть, но мысли мне не давали покоя. Это дерьмо меня бесило. Я желал насладиться тишиной и покоем. А бардак в голове этому вообще не способствовал, и это пугало. Но с тем я был в шоке, от того что смогла достать из моей скорлупы Лика.
Легко и совершенно невесомо гладил рукой по её коже не потому, что хотел опять, как и продолжения горячей фазы своего помешательства. Я просто чувствовал такое, что попробовать описать двумя словами подобное, всё равно что обесценить это. Впервые испытал похожее, когда переспал с первой женщиной в своей жизни. Но то дерьмо было спонтанным, и не принесло мне особого удовольствия, кроме того, что я охренел от разницы между рукоблудством и тем, что натянул живую девушку. Это было нечто новое. И оно мне охренеть, как понравилось.
С Ликой я испытал это ещё раз, и совершенно по другому. Словно глубже. Она смотрела мне в глаза и тихо плакала, а я боялся. Меня трясло, как девственника, который не знал за какое место ухватить женское тело. Прежде, чем притронуться смотрел ей в глаза, и меня рвало. Разрывало на части в груди от двух чувств — страха причинить вред самому ценному, что мне дали впервые Небеса, и желания поделиться с Ликой счастьем. В моем сраном послужном списке не было ни единого эпизода, когда я жалел или искренне относился к своим девушкам "на один раз". Они сами садились на мой член, потому что у меня было имя и статус.
И только разница позволила мне понять, что Йон Со — тварь, которую я ненавидел больше всего, был всегда и во всем прав. Не я выбирал, а меня выбирали, словно мешок с деньгами.
Но в этот раз выбрал именно я. И от этого мне захотелось вещей, которые не сделал бы до этого никогда. Нахера мне нужны были эти сопли? С хера ли я должен был прогибаться под кого-то, жертвовать чем-то? У меня не было ни цели, ни желания её обрести. Но всё оказалось куда проще, когда я посмотрел на свое отражение в глазах хрупкой женщины в ту ночь в участке. Иностранка со внешностью, которая снесла меня башку к херам, а когда заговорила хозяйка этой прелести, я вообще решил, что в сраной нирване.
Помню, как открыл дверь и посмотрел на неё, прикинув сколько ей лет. Помню, что сделал глубокий и нервный вдох, потому что был зол и меня прямо распирало послать нахер всех и каждого, потому что я "кто-то", а они просто людишки. Но у меня застрял воздух в горле тут же, как Лика подняла на меня глаза.
Сейчас, когда я чувствую её, держу в своих руках, могу распознать, что за херня со мной творилась. Я втрескался в неё уже тогда. Потому что сегодня, когда мы дышали вместе, а её ручки держались за мои плечи, пока я блуждал по её коже, как сумасшедший своими, вспомнил этот стук в своей груди.
Тогда я принял свои чувства за раздражение и страх, сегодня я ощутил это как любовь и осознал, что у меня была натуральная остановка сердца.
Подобное дерьмо для меня, сопливого идиота, который вставал на колени перед дегенератом ломающим мою мать, потому что не знал, как ещё показать насколько ему хреново, стало предельно ясно теперь.
И это именно то, о чём толковал мне аппа. Я нашел свою женщину, и у меня появилась цель. До этого я просто существовал, как в банке с фекалиями. Вокруг меня что-то происходило, кто-то жил, но я не замечал ничего возле себя.
Пока не встретил её. Пока не начал понимать какова цена боли, которую способен причинить другой человек. Лика показала мне на что способны люди. Как под добродушной и светлой улыбкой, может спрятаться такое говно, от которого и через вечность не отделаешься.
Так случилось с моей омма. И сейчас я начал даже думать немного иначе, и мог проанализировать, почему она так стремилась вернуть отца в моем лице.
Моя мать, после смерти папы, вышла замуж за кусок дерьма в шкуре человека не обделенного умом. Йон Со имел всех подряд вокруг себя. Своих шлюх нагибал для удовольствия, а партнёров для прибыли. Циничный лицемер, живущий под маской семьянина, он на людях зубоскалил о том, как я дорог ему, и что стал настоящим сыном. Но лишь дверь нашего дома закрывалась, всё говно лезло из этого пса наружу. Как продать подороже, и как купить подешевле? Даже душу свою готов в залог отдать. И мать это всё видела. Но ошибкой оказался я.
Я тяжело выдохнул и прикрыл от досады глаза, а потом застыл, потому что Лика почувствовала как я напрягся и нежно провела вдоль моего позвоночника рукой, сильнее прячась в моих руках, и мягко целуя в грудь, даже спросонья.
— Она меня окончательно схватит за яйца и член. Готовься, Хан! Теперь ты таки точно станешь рабом этой женщины.
Лика что-то пробормотала на родном языке, а я понял что она замёрзла и потянул одеяло выше, продолжая свои размышления, и наслаждаясь первой в жизни истомой рядом с теплом. Теперь я так и буду её называть: наэ хетсаль *(моё тепло, моё солнце).
Повторил это шепотом и хохотнул. Лика меня прикончит если я её так назову. Хотя она перевода не знает, а пистолет мы спрячем подальше. В голову тут же ворвалось её расследование и весь этот сраный ужас, который творился вокруг Лики. Тэ Хван ходил уже неделю бледный, как призрак девственницы, а воспоминания о том демоновом доме у меня лично вызывали повторную дрожь по телу. Печать смерти, а не место. Темное, зловонное и точно не для моей госпожи.
