Наконец раздался звонок, но звонила не миссис Лян.
– А вы, кажется, меня не боитесь, – сказал он.
– Джеймс? Разве я могу вас бояться?
– Не так уж много наберется в Гонконге людей, за исключением нескольких журналистов, которые хотели бы провести сегодняшний вечер в моей компании.
– Я не боюсь.
– Может быть, заменим ужин на небольшой коктейль? Я смогу появиться только где-нибудь к полуночи…
– Ну хорошо, коктейль… ближе к полуночи.
– Миссис Лян говорила что-то насчет формы одежды…
– Да, но если вы не в настроении…
– Я в настроении.
В половине двенадцатого Ив удалось ускользнуть от гостей, чтобы сделать очень важный звонок. Его телефон в офисе раскалился добела от гневных звонков со всего мира, но она дозвонилась сразу же по секретному номеру, который он держал всегда свободным – только для нее.
– Ив?
– Ах, Тайлер, – прошептала она, – мне так жаль тебя.
– Ничего. По крайней мере половина тех, кто звонит мне, говорят, что они собираются доверять «Гран-при» и впредь, разумеется, при условии скидки.
– У тебя усталый голос.
– Нет, я в порядке. – И он бодро добавил: – Самое главное сейчас – это то, что в понедельник вечером Лили благополучно перенесет операцию, и мы с тобой отплывем в Австралию.
Весь этот вечер Ив провела, вслушиваясь в разговоры гостей и Джеффри о скандале с «Нефритовым дворцом» и о туманных перспективах Джеймса Дрейка, Тайлера Вона и Сэма Каултера. К чести Джеффри следует сказать, что он защищал всех троих. «Хотя, – строго добавил он, – с них теперь не спустят глаз – их поведение должно быть безупречным. Сэм может вернуться в Сан-Антонио, чтобы переждать там, пока пламя утихнет, а Джеймсу и Тайлеру нужно остаться в Гонконге, чтобы убедить клиентов и кредиторов, что их фирмы надежны, солидны и вне всякого подозрения».
Ив поняла из его слов, что Тайлеру ни в коем случае не следует бежать из города в понедельник, да еще с женой самого влиятельного тайпана Гонконга. В таком случае на «Гран-при» можно будет поставить крест – и Тайлер, кстати, наверняка тоже это знает. И тем не менее, когда он подтвердил, что готов уплыть с ней из города в понедельник, уплыть за луной и звездами в их мечту, в его голосе звучала только любовь, без всякого признака беспокойства.
– У меня есть другой план, – мягко возразила Ив, – начиная с понедельника я перееду в нашу квартиру, и мы будем жить вместе.
– Ты собираешься прятаться?!
– Не прятаться, а любить. Ну, пожалуйста! В Австралию мы сможем уплыть в любое время.
– Ты уверена, что так будет лучше?
– Абсолютно.
– Я люблю тебя, Иванджелин!
– Я тоже люблю тебя, Тайлер! – прошептала она. – Увидимся в понедельник.
Пробило ровно полночь, когда Алисон открыла дверь мужчине, которого она полюбила. Сегодняшняя катастрофа наложила на него свой отпечаток, на лице залегли глубокие тени.
– У вас не слишком бодрый вид, – тихо сказала она.
– Зато у вас – великолепный.
– Это платье сшила мне Джулиана Гуань на Новый год.
– Я говорю не о платье, Алисон, – спокойно поправил ее Джеймс. – Я говорю о вас.
В гостиной их ожидало шампанское. Когда Джеймс наполнил бокалы, Алисон подняла тост.
– За «Нефритовый дворец»!
Джеймс сначала слегка опешил, а потом, чокнувшись с ней, повторил.
– За «Нефритовый дворец»!
Отхлебнув немного пенящейся золотистой жидкости, Алисон начала, стараясь говорить как можно спокойнее:
– Мейлин рассказала мне, что в конце вашей сегодняшней встречи вы сказали: «Если причиной всему этому я, то приношу вам свои извинения». Она, конечно, не имела понятия, что вы хотите этим сказать, но я подумала, что вы, вероятно, считаете, что виновник гибели Гуинет подстроил всю эту историю с отелем?
Некоторое время Джеймс не отвечал, просто разглядывая ее. «Как она смела, – подумал он, – и как прекрасна».
– Поэтому вы и пригласили меня сегодня? – тихо спросил он. – Вы знали, что мне больше не с кем обсудить эту проблему, и решили, что я нуждаюсь в том, чтобы поговорить об этом.
Алисон кивнула, и от этого огненные пряди упали ей на лицо, а щеки вспыхнули от смущения.
– Вы могли бы обсудить это еще с тем инспектором из Скотленд-ярда, не так ли?
– Да.
У Алисон перехватило горло от волнения.
– Значит, вы в самом деле думаете, что ее… убийца повинен и в этом?
– Это возможно, Алисон. Но в Гонконге есть немало застройщиков, которые будут потирать руки, если рухнет моя репутация, пусть на время, чтобы кое-какие лакомые контракты достались им, а не мне. Ясно одно: кто бы это ни подстроил, он все продумал очень тщательно. Все было, скорее всего, задумано еще до начала строительства.
– Мейлин сказала мне про внезапную болезнь Чжань Пэна в июле, неужели его отравили?
– Скорее всего. Было, наверное, не так-то просто все рассчитать и вывести Пэна из строя точно в день заливки фундамента, но это было проще, чем найти двух рабочих, написавших эти письма. По всем данным, это весьма почтенные граждане. Никто из них не заподозрен в подкупе. Впрочем, не исключено, что по разным обстоятельствам, например, чтобы защитить кого-либо из домашних, они могли поддаться на шантаж.
– А есть какие-либо подтверждения этому?
– Пока нет, – Джеймс усмехнулся. – Но примерно час назад началось непредвзятое расследование этого дела. – Ухмылка исчезла с его лица. – Даже если мы обнаружим шантаж, добраться до главного паука будет не так-то просто; наверняка он действовал через нескольких посредников. Единственная надежда на то, что его план сработает до конца.
– До конца?!
– Ну да, банк уже потребовал с меня долг. Я же, вместо того, чтобы отдать деньги, отдам им отель. Они выставят его на аукцион, и кто-то купит его очень дешево.
– И это и будет убийца? – Алисон нахмурилась, едва произнеся это слово. Она сильно сомневалась, что смертельный и хитроумный враг так глупо обнаружит себя.
– Если только нам повезет, – ответил Джеймс.
Даже если весь этот план по дискредитации «Нефритового дворца» и Джеймса придумал убийца Гуинет, вряд ли он захочет заполучить отель в качестве трофея; с него будет достаточно того, что доминированию Джеймса на рынке земли в Гонконге положен конец. Монстр, довольный своей вылазкой, наверняка уже вернулся в свое логово.
Однажды Джеймсу Дрейку нанесли тяжелый удар, но узнав правду о гибели жены и нерожденного сына, он смог оправиться благодаря горевшей в нем жажде мести. Теперь ему – или по крайней мере его империи – нанесли новый удар. Наверняка он снова оправится, и через несколько лет чудовище, снова почувствовав угрозу, нанесет новый удар и снова исчезнет, и…
