– Да, – тихо ответила она. Начиналась их совместная жизнь. Она навсегда останется Золушкой, нашедшей своего прекрасного принца. – А ты женишься на мне? – нежно спросила она.
– С удовольствием! – Он улыбнулся и улегся рядом. Это была их первая ночь в новом доме, где им предстояло прожить всю жизнь – или до тех пор, пока не начнут досаждать папарацци.
Все утро Джейн и Лиз расставляли цветы. Со вчерашнего вечера кухню оккупировали повара из банкетной компании. Дом был великолепен: белые розы украшали не только комнаты, но и фигурно подстриженные деревья в саду. Время от времени Джейн отлучалась кормить ребенка, а потом возвращалась, ужасалась и требовала, чтобы декораторы переделали все и немедленно. К шести часам ждали не меньше сотни гостей, и Джейн добивалась, чтобы дом выглядел идеально. Няне она поручила повязать белые ленты на гирляндах, которыми флорист украсил лестницу. Сыну Джейн и Лиз исполнилось четыре месяца, но бутуз был крупным, как годовалый.
Суета в доме усиливалась с каждым часом, к четырем Лиз и Джейн ушли наверх переодеваться, а няня уложила ребенка спать. Мальчик был спокойным, няня привязалась к нему и уверяла, что ей еще не доводилось служить у таких приятных родителей, как Джейн и Лиз. К работе Джейн еще не вернулась. В июле Лиз планировала пройти процедуру искусственного оплодотворения с донорскими яйцеклетками Джейн. Хотя Джейн уже исполнилось сорок лет, тесты на гормоны показывали, что ее яйцеклетки все еще пригодны для оплодотворения. Лиз хотелось выносить ребенка Джейн. Маленький Базз восполнил почти все пробелы в их жизни, и родители надеялись, что следующей родится девочка.
– Может, и нам следовало бы пожениться, – заметила Лиз, пока обе переодевались.
– Если хочешь, я не против, но я привыкла считать, что мы давным-давно женаты, – с улыбкой отозвалась Джейн.
– И я. – Лиз помогла ей застегнуть молнию на бледно-голубом коктейльном платье. Сама Лиз нарядилась в серый атлас. Они продумали все до последней мелочи и гордились плодами своих трудов. Обе были убеждены, что свадьба должна состояться именно там, где произошло знакомство.
В половине шестого они вышли навстречу матери Джейн и Гейбриелу и ничуть не удивились, обнаружив, что их мать явилась на свадьбу в атласном костюме оттенка шампанского, который смотрелся почти как белый. Джейн поспорила с Лиз, что именно так и пожелает выглядеть Флоренс в день свадьбы дочери. Предсказывать некоторые поступки Флоренс было проще простого.
– Она не решится, – возражала Лиз. – Это будет не честно по отношению к Коко.
– Спорим на десятку, что решится? – предложила Джейн, и Лиз приняла пари. Едва Флоренс шагнула через порог, как Джейн с усмешкой повернулась к Лиз: – Ты должна мне десятку! – И обе рассмеялись.
Они приветствовали Гейбриела, весьма солидного в строгом темно-синем костюме, с трехлетней Элисон на руках. Гейбриел и Флоренс недавно отметили вторую годовщину знакомства. В июле они собирались в Париж и на Лазурный берег, хотели остановиться в «Отель дю Кап», вдобавок Флоренс зафрахтовала для них яхту, чтобы побывать на Сардинии и навестить друзей. За весь год Гейбриел не снял ни единого фильма, он был слишком занят путешествиями в обществе Флоренс. Лиз отметила, что с каждым днем мать Джейн выглядит все счастливее, и мысленно добавила, что никогда не видела Флоренс такой цветущей, пока она была замужем за отцом Джейн. Гейбриел сотворил чудо. Рядом с Флоренс он чувствовал себя уютно и спокойно. Их совместная жизнь напоминала бесконечный отпуск. Недавно Гейбриел переселился в дом Флоренс.
Родители Лесли, приехавшие из Англии, подошли побеседовать с Джейн и Лиз. В половине седьмого все гости были в сборе. Коко скрывалась от них в одной из комнат нижнего этажа. Хлоя, которую привез Лесли, в длинном платье из розового органди походила на маленькую принцессу. Лиз так и сказала ей, и девочка просияла. Ей хотелось поиграть с малышом, но Джейн предупредила, что он может срыгнуть и испортить платье, так что лучше отложить игры на потом.
В половине седьмого заиграла музыка, над домом затарахтел вертолет. Полиция охраняла дом снаружи, патрулировала улицу на мотоциклах. Вскоре выяснилось, что вертолет арендован представителями прессы. Сидящий в нем фотограф делал аппаратом с длиннофокусным объективом снимок за снимком. Полицейские только пожимали плечами: снимать здесь было нечего. Все самое главное происходило в доме.
По сигналу распорядителя Коко поднялась по лестнице и вошла в столовую, царственная и эффектная в белом атласном платье, облегающем стройную фигуру. Длинный шлейф стлался за ней по полу. Шагая между рядами стульев, занятых гостями, она не видела никого, кроме Лесли на фоне окна и Хлои, стоящей рядом. Больше она никого не желала видеть и ни о чем не мечтала. Мимо дома вновь пролетел вертолет, но Коко даже не взглянула в окно. Она знала, что происходит, и полагала, что в будущем им еще не раз придется иметь дело с прессой. Для Коко имели значение только Лесли, Хлоя и общее будущее.
Коко и Лесли обменялись клятвами под умиленными взглядами гостей, мать Коко не выдержала и смахнула слезу. На протяжении всей церемонии она держала Гейбриела за руку и нежно пожала ее, когда жених произнес «да». Лесли поцеловал Коко, и для них началась новая жизнь. Это была идеальная свадьба, именно такая, о какой и мечтала Коко. Собрались все их близкие, все, кого они любили и кто любил их. Из Лос-Анджелеса прибыли друзья Лесли, из Англии – его родные, из прибрежного поселка, приятель Джефф с женой, польщенный приглашением. Свадьбу устроили в доме Джейн, чтобы избежать назойливого внимания прессы. Здесь, за закрытыми дверями, гостям и новобрачным ничто не угрожало.
В свадебное путешествие молодоженов должен был увезти заранее зафрахтованный самолет, пункт его назначения держали в тайне. Вместе с ними в путешествие собиралась Хлоя. Коко сама предложила взять ее с собой. Лесли надеялся, что вскоре у его дочери появится младший брат или сестра.
В столовой расчистили место для танцев, теплым вечером гости вышли прогуляться по саду. Танцполом послужил накрытый пластиком бассейн. Сан-Франциско давно не видывал такой шумной и веселой свадьбы.
В полночь, после того как разрезали свадебный торт, Коко взбежала по лестнице, тщательно прицелилась и метко бросила букет: ей вовсе не хотелось, чтобы мать упустила цветы. Флоренс прижала букет к сердцу, Гейбриел поцеловал ее. Он понял, о чем она думает, и был полностью согласен с ней. После отъезда жениха и невесты Флоренс с Гейбриелом протанцевали последний танец и завершили его поцелуем. К тому времени Джейн и Лиз уже отплясывали самбу на пластиковом покрытии бассейна в компании лос-анджелесских друзей Лесли.
