Эмили явно чувствовала себя неловко – видимо, побаивалась, что Энди не так ответит, – но тоже кивнула:
– Абсолютная правда, Миранда. Мы всегда стараемся дать читательницам то, что они хотят. Совершенно с вами согласна. А ты, Энди? – Она повернулась к подруге, предупреждающе глядя на нее.
Ответ у Энди вертелся на кончике языка, но она сдержалась. Чего она добьется, сойдясь лоб в лоб с Мирандой Пристли? В какой-то мере она даже испытала облегчение, когда Миранда сбросила овечью шкуру. Две перемены блюд – не всякий, начисто лишенный человеческих качеств, сможет так долго притворяться человеком, но Миранда только что продемонстрировала класс. Очарование, такт и гостеприимство сбивали с толку и вызывали подозрение, а тут наконец-то знакомая почва.
Энди аккуратно поставила свою чашечку кофе. Она решила вести себя осмотрительно, но не собиралась притворяться, что согласна, единственно ради мира и спокойствия за обеденным столом. Кроме того, лучше не мешать Миранде выдать себя с потрохами. Пусть Эмили раз и навсегда убедится, что им придется смотреть в рот этой женщине очень и очень долго.
– Я понимаю вашу точку зрения. Мы всегда стараемся предоставить нашим читательницам увлекательные статьи. По отзывам, которые мы получаем, аудитория «Декольте» любит читать о других культурах и традициях, особенно если они резко отличаются от ее собственных. Вот почему я думала, что интересно будет завести рубрику о свадьбах геев по всему миру. Обстановка очень быстро меняется – и не только в США и Европе. Большой прогресс отмечается, как ни удивительно, в Азии и Латинской Америке. Браки у них пока не разрешены, но ситуация впервые вселяет оптимизм. Получилась бы прекрасная статья для первого раздела журнала, которая подготовила бы…
Миранда засмеялась. Это был пронзительный театральный смех, тонкие губы снова плотно натянулись над зубами, и Энди невольно вздрогнула.
– Как мило, – сказала Миранда, положив десертную вилку поперек тарелки в знак того, что она закончила. В столовой немедленно появились три официанта и сменили тарелки всем, хотя двое еще жевали.
– Мило? – У Энди получился буквально писк, и она возненавидела себя за это.
– Вы, Ан-дре-а, пишете о свадьбах, а не для толстого журнала или общественно-политического издания. Подобная статья была бы совершенно неуместна, и я этого не допущу.
Я этого не допущу.
Энди резко подняла голову, дернувшись будто от удара. Остальные словно не заметили или не придали значения тому, что Миранда откровенно дала понять свою позицию: она планирует утверждать, редактировать, выбрасывать, дозволять, запрещать и переиначивать каждое слово, которое пойдет в «Декольте». Она даже не считала нужным притворяться, хотя сделка еще не была заключена.
– Да, но это наш журнал, – сказала Энди почти шепотом, отважившись взглянуть на Миранду, – та казалась удивленной. Эмили и Найджел опять промолчали.
– Да, это ваш журнал, – согласилась Миранда, откинувшись на спинку стула и скрестив ноги, будто забавляясь разговором. – Но надо ли мне напоминать, что вам еще расти и расти?
– Конечно, в работе всегда есть возможность что-то улучшить. Мы с Энди как раз…
Миранда продолжила, словно Эмили и не открывала рта:
– О любом журнале можно судить по сентябрьскому номеру, а ваш был, как бы помягче сказать, тощим. Подумайте о компаниях, у которых вы буквально выбили договоры на покупку рекламного места, упирая на мнимую связь «Декольте» с «Подиумом», то есть пользуясь весом, опытом и престижем «Элиас-Кларк». Подумайте – и тогда вы сможете козырять моим именем практически без обмана.
Эмили, казалось, готова была провалиться сквозь землю. Энди кашлянула, чувствуя, что краснеет.
– Простите, Миранда, – сказала она, удивленная, что бывшей начальнице все известно. – Мы действительно пользовались авторитетом «Подиума», чтобы открыть некоторые двери, но остальное создали сами.
– О, только не надо падать в обморок! Конечно, создали. И преуспели, иначе не сидели бы сейчас здесь. Но пора и вам выходить на новый уровень. Кто был на вашей последней обложке, какие-то греки?
На обложку они поместили самую знаменитую молодую пару Греции – сын премьер-министра женился на наследнице одного из богатейших людей мира. Эмили говорила, молодожены с отличием окончили Кембридж и дружат с принцем Уильямом и принцессой Кейт.
– Проходной вариант, – отрезала Миранда. – И хватит иностранцев, если только они не из королевских семей. Нам нужны те, на кого есть спрос. Честно говоря, номер с вашей собственной свадьбой, Ан-дре-а, был весьма сомнителен. Пусть Максвелл Харрисон – представитель овеянной легендами семьи, но он не такая знаковая фигура, чтобы вытянуть целый номер. Разве захочется купить журнал, на обложке которого – неизвестно кто?
– В том месяце у нас были рекордные продажи, – возразила Энди, хотя в глубине души отчасти признала правоту Миранды. Но неужели нельзя было выразиться хоть немного деликатнее?
Эмили не могла усидеть на месте.
– Я вас прекрасно понимаю, Миранда. Вначале мы собирались делать обложку совсем по-другому, но Сен-Жермен оказался просто сокровищем…
Смех Миранды прозвучал, словно собачий лай.
– Когда вы будете работать у меня, первоклассные фотографы станут de rigueur[11]. Те, кто работает в «Подиуме», диктуют свои условия.
– Вы хотели сказать – ваши, – тихо поправила Энди.
– Я хотела сказать – условия, предусматривающие лучших дизайнеров, фотографов, стилистов, знаменитостей… Назовите имя – и он ваш!
Найджел издал восторженный вопль и сказал:
– Дамы, она совершенство! Превратитесь в слух, не каждый день Миранда Пристли дает советы.
Андреа и Эмили переглянулись.
Миранда продолжила:
– Придется вплотную заняться вашим штатом. Мне нужны только лучшие – вот почему я хочу вас! – но смена владельца позволит очистить журнал от дармоедов. Да, и никакой больше чепухи вроде «гибкого графика» или «дистанционной работы». Мы запретили это в «Подиуме» и сразу ощутили разницу.
Первая мысль Энди была о Кармеле Тиндейл, замечательном главном редакторе в сабо, которая неминуемо попадет под эту чистку. Еще обиднее будет распрощаться с гибким графиком. Утром во вторник и четверг ей больше не удастся побыть дома с Клем, она не сможет ездить с малышкой к педиатру, определять себе начало и конец рабочего дня, чтобы трудиться с наибольшей продуктивностью.
Эмили кашлянула.
– Боюсь, у нас нет людей, которых мы можем позволить себе потерять…
Энди гневно посмотрела на нее.
– У нас замечательная команда энтузиастов, которые не считаются с переработкой и многим жертвуют ради журнала! Я не желаю расставаться ни с кем из них.
