Танек достал из ящика стола фотографии, на которых был запечатлен подлинный меч, и стал сравнивать их с копией.
– Потрясающе, – пробормотал он.
Разговор явно закончился. Нелл хотела было выйти из комнаты, но тут Николас вдруг сказал;
– Марица в Бельвине не будет.
Она резко развернулась:
– Ты уверен?
Он кивнул:
– Гардо его уволил. Придется разбираться с ними по очереди. Сначала разделаемся с Гардо, потом будем думать о Марице.
Разочарование, страх, отчаяние – все смешалось в ее душе.
– Но сумеем ли мы его найти?
– Найдем. – Танек разглядывал фотографию эфеса. – После того, как ты уедешь в Париж, не возвращайся сюда.
– Почему?
– Слишком опасно. Раз ты – Ева Биллингс, будь ею. Подружись с другими манекенщицами. Никаких таинственных исчезновений на выходные. Все время будь на виду.
– Хорошо.
Нелл знала, что он прав, но все равно расстроилась. Однако ничего не поделаешь – поездка в Париж была ее идеей.
– Но ведь нам нужно будет обо всем договориться?
– Позже, когда я свяжусь с Гардо и выясню все обстоятельства. В ночь перед тем, как отправиться в Бельвинь, я загляну к тебе на квартиру. До того момента никаких контактов. Только при чрезвычайных обстоятельствах.
– Что ж, это разумно, – выдавила из себя улыбку Нелл.
– Завтра поедешь с Джейми в Ниццу фотографироваться. Он уже снял тебе маленькую квартирку возле Сорбонны. Скромненькая такая конура, в которых живут студентки или начинающие манекенщицы.
– Джейми невероятно распорядителен.
– Ты даже не представляешь себе, до какой степени.
Это верно, подумала Нелл. Ведь она совсем мало знает о прошлом этих людей. Как только их общая цель будет достигнута, каждый вновь заживет своей собственной жизнью.
– Ты будешь себя беречь? – внезапно спросила она к собственному удивлению.
Танек коротко взглянул на нее, улыбнулся.
– От кого? От чаек? Больше тут никого нет. Или мне спрятаться у себя на ранчо?
Да, подумала Нелл. Спрятаться и запереть за собой ворота.
– Окружающая среда так загрязнена, – с деланной шутливостью сказала Нелл. – Можно заразиться от чайки какой-нибудь гадостью… Ну ладно, пойду укладываться.
* * *
Клинок манил, как голос Сирены.
Гардо разглядывал цветную фотографию с увеличительным стеклом.
Если и подделка, то гениальная.
А возможно, и не подделка. Танек большой мастер своего дела.
От возбуждения у Гардо дрожали пальцы. Меч великого завоевателя! Возможно, самого великого из всех императоров, когда-либо живших на земле.
Именно на такую реакцию Танек и рассчитывал – это очевидно. Пытается вести свою игру.
Но меч Карла Великого…
Может ли Танек подсунуть ему подделку? Это ловушка, смертельно опасная ловушка.
Ничего, Карла Великого враги тоже не раз хотели убить, но он всякий раз оказывался умнее и сильнее.
По сравнению с Танеком он, Гардо, – настоящий колосс.
Гардо нежно провел пальцем по фотографии. Невероятно, великолепно!
Меч будет принадлежать ему.
* * *
– Извините, мадемуазель, но вы нам не подходите, – объявил Пьер Маламбр, постукивая костяшками пальцев по разложенным веером фотографиям. – Снимки превосходны, но мы работаем лишь на подиуме. Фотомодели нас не интересуют.
– Я что, недостаточно высока ростом?
– Сколько в вас – пять футов семь дюймов? Дело даже ие в этом. В вас не хватает оригинальности. Платье нужно уметь подать. Может быть, для нью-йоркских шоу вы и годитесь, но наши дизайнеры более придирчивы. – Кутюрье пожал плечами. – Советую вам работать с фотографиями. Здесь у вас большое будущее.
– Модных журналов не так уж много. Я хотела бы попробовать себя и на показах.
Кутюрье закрыл папку и отодвинул ее.
– Увы, мне очень жаль.
Разговор был окончен. Нелл встала, забрала папку.
– Всего хорошего, мсье Маламбр.
Полный провал.
Лбом стену не пробьешь. Значит, придется ее обойти.
* * *
– Что вам угодно, мадемуазель Биллингс? – безразличным тоном спросила Селин Дюмуа.
Что ж, на радушный прием Нелл рассчитывать не могла. Жак Дюмуа – один из ведущих кутюрье мира. Эти люди привыкли к красоте, для них она не более, чем сырье для обработки.
– Я хотела бы поговорить с вашим мужем, мадам.
Селин Дюмуа раздраженно ответила:
– Это невозможно. Салоном управляю я. Со мной и будете разговаривать. Все желают разговаривать непосредственно с Жаком! Мой муж – занятой человек. Он готовит новую коллекцию.
– Я знаю, для Праздника Возрождения. Там я и хотела бы выступить.
– Жак пользуется услугами агентства «Маламбр». Обращайтесь туда.
– Я пробовала, но они мне отказали. Говорят, что у меня не хватает оригинальности.
Мадам Дюмуа внимательно осмотрела ее и сказала:
– Не согласна. В вас есть оригинальность, но ее не так просто заметить.
– Мне нужна эта работа.
– Тоже мне аргумент, – пожала плечами мадам Дюмуа.
Да уж, подумала Нелл, этот айсберг на жалость не возьмешь.
– Понимаете, мадам, я хочу попробовать работать в Европе. Праздник Возрождения – отличный шанс проявить себя.
– Не только для вас, милочка. В Париже тысячи манекенщиц.
– Но я идеально подхожу для костюма эпохи Возрождения.
– С чего вы взяли?
– Оденьте меня в историческое платье, и увидите сами.
– У нас манекенщиц вполне достаточно, – отрезала мадам Дюмуа, однако тут же передумала. – в вашем лице есть что-то необычное. Попробуем, как будете выглядеть в восьмом номере.
«Восьмой номер» оказался великолепным платьем темно-красного цвета с длинными узкими рукавами и широким вырезом на шее.
Корсет был так тесен, что Нелл чуть не задохнулась.
– Какая вы жирная, – осуждающе заметила Селин Дюмуа, надевая Нелл на голову жемчужную сетку. – Но что-то в вас есть, что-то есть. – В этот миг в комнату вошел высокий мужчина. – Жак, вот и ты.
– Зачем я тебе понадобился? – жалобным тоном спросил Жак Дюмуа. – Я сейчас очень занят, дорогая.
– Знаю, любимый. – Она показала на Нелл. – Что скажешь?
– Толстая. Пусть фунтов на десять похудеет.
– Значит, по-твоему, она годится? – спросила Селин.
– Конечно, годится. Потрясающий типаж. Куртизанка времен Ренессанса. Лицо – как с картин Леонардо да Винчи. Ну, теперь я могу идти?
– Конечно, дорогой. Я больше не буду тебя отрывать. – И пусть зеленое платье тоже наденет, – кинул на ходу маэстро. – Но от жира избавиться. Немедленно.
– Хорошо, Жак. – Мадам повернулась к Нелл. – Оставьте секретарше ваш номер телефона. Будьте готовы по первому же вызову являться на примерки. Хоть раз пропустите – вы уволены.
