class="p1">– Это же… – губы у меня дрогнули. Осторожно, словно боясь навредить ткани, я вынула длинное вечернее платье в пол: изумрудный цвет, стразы на груди, переливающиеся подобно морской волне, рукава-крылышки и скромный вырез.
– Скоро ведь выпускной. А ты… с Виктором будешь. Должна блистать. Я потом еще туфли принесу, уже присмотрела. Нравится?
– Мам, – прошептала, стараясь не расплакаться от счастья и щемящей нежности. Платье было бесподобным, женственным, словно сшитым для принцессы, а никак не для простушки Риты. И пусть оно простенькое, но цвет и разлетающийся подол предавали ему какую-то особую роскошь.
– Давай посмотрим, как оно на тебе будет смотреться?
За день до первого экзамена Витя позвал меня погулять в парк. На улице до этого неделю шли дожди, похолодало, наши даже переживать начали, как бы в день выпускного погода не подвела. Ресторан-то выбрали за городом, в часе езды, специально, чтобы можно было прогуляться по территории. А сколько денег за него запросили, отцу и говорить было страшно.
Мать специально момент подходящий выискивала, потом намекнула, затем еще раз, но папа все равно разразился ругательствами. Дорого. Для нас, в самом деле, сумма была приличной, это я уже молчу о туфлях и платье, которые мама купила мне тайком. Но худо-бедно наскребли сумму, правда, только на одну меня.
Не сказать, что я расстроилась, наоборот, обрадовалась даже. И без того переживала насчет вечера, ведь родители собирались пойти, а там Витя. У папы же аллергия на Шестаковых, не дай бог еще дядю Олега увидит, его дорогую машину, шикарный костюм. Нет, такого праздника мне не хотелось. Так что отсутствие денег в какой-то степени имело свои плюсы.
В отличие от меня Витя вообще ни о чем не переживал, он постоянно улыбался, шутил и строил планы на ближайшее будущее. Последнее ему, кажется, особенно нравилось. Вчера он так и заявил: погуляем, а после заглянем в одно место, в какое, правда, не пояснил.
Заплетя две косички и надев платье, которое мама мне недавно укоротила до колен, я улизнула из дома. Витя ждал у входа во двор, привалившись спиной на свой байк. Он что-то внимательно разглядывал в телефоне и выглядел таким взрослым, а еще родным. Все в нем мне казалось идеальным. И одет он был всегда с иголочки, словно собирался на фотосессию, сегодня не исключение: красная майка, потертые джинсы, кеды, а если уж шлем добавить, точно сойдет за модель.
Я подбежала и чмокнула его в щеку практически с разбега. Витя тут же поднял глаза и растянул губы в лучезарной улыбке.
– Привет, – прошептала я, заводя руки за спину.
– Привет, милая, – он по-хозяйски коснулся моей талии и притянул к себе, щекоча дыханием губы. – Я тебе говорил, что ты у меня самая красивая?
– Хм, – задумчиво протянула, но больше для вида. Комплименты Шестаков делал частенько, заставляя верить в то, что Рита Романова, действительно, самая красивая девушка в мире. – Может быть.
– Ну тогда переходим к действиям, – хищно и игриво произнес Витя. Подался ко мне, коротко целуя. Каждый его поцелуй был настоящей подзарядкой, бесконечной стихией, что вечно стремилась к большему и требовала продолжения. Я привстала на носочки, обвив шею Вити руками, и нежно провела языком по его нижней губе, затем чуть прикусила, сладко посасывая.
– Вот проказница, – шепнул он, разрывая наш поцелуй. – Ты где этому научилась?
– Недавно с таким мальчиком познакомилась, – закатила я глаза, усмехнувшись. Порой мне хотелось, чтобы Витя немного ревновал, но, с другой стороны, у нас царила такая идиллия: на протяжении последних трех месяцев мы были по-настоящему счастливы, хоть и приходилось порой тайком сбегать из дома, прятаться в кустах или в шкафу.
– Да ты обалдела, Романова? – выгнул бровь Шестаков.
– Ой, я это сказала вслух?
– Слышишь! – повысил голос Витя, поддерживая мою игру. А потом вдруг взял и шлепнул меня по бедру. Он никогда подобного себе не позволял, словно держал между нами некую дистанцию. Я аж дар речи потеряла, густо покраснев.
– Мы вообще едем или нет? – смущенно спросила, отводя взгляд в сторону. Зато Шестаков пребывал в отличном расположении духа, кажется, ему понравилось.
– Едем, милая, едем.
– Прекращай.
– Чего?
– Прекращай так на меня смотреть, – задохнувшись от волны смущения, робко произнесла.
– Как – так? – с этой своей излюбленной полуулыбочкой спросил Витя.
– Как кот на смену, – выдала первое, что пришло на ум.
– Я еще не начинал.
– Дурак, – поджав губы, я ткнула его локтем в бок.
В парк мы доехали быстро, по пути купили хлеб, чтобы покормить уток. А их там оказалось безумно много, но ели они без энтузиазма, видимо, были сытыми.
Гуляя, мы дважды обошли озеро, и Витя предложил прокатиться на лодке, правда, согласия моего дожидаться не стал. Сам купил билеты, подхватил меня на руки как настоящую принцессу и понес к лодке. Ох, на нас столько людей смотрело! Кто-то даже сфоткал, а кто-то шептался, мол, повезло девушке.
Я и сама не верила: разглядывала Витю с мыслями, что мы созданы друг для друга. Казалось, впереди ждет только счастье. И опять же все это возникало не из ниоткуда. Шестаков каждый день доказывал свои серьезные намерения, одно из таких я увидела после прогулки по парку.
Вместо того, чтобы поехать домой, он привез меня в неизвестное место.
– Где мы? – спросила я, стоя напротив многоэтажек из красного кирпича.
– Там нас ждет риелтор.
– Ч-чего?
– Я искал хороший район, отзывы читал, ну и сами квартиры просматривал, чтобы ремонт нормас, ценник. Пойдем, посмотрим? – Витя говорил это с такой гордостью, неподдельным желанием поскорей найти для нас дом, что у меня невольно глаза защипало от эмоций. Сердце закружило волчком, губы дрогнули. Я отвела взгляд к детской площадке, замечая маленькую девочку, которая бежала вдоль тропинки, а за ней мальчишка лет пяти. Они смеялись. В их лицах было столько счастья, искреннего, детского, живого.
– Мы тоже так бегали, помнишь? – произнес Витя, приобняв меня за плечи. Я прильнула к нему, прижимаясь к родной мужской груди. Зажмурилась, прося того, кто на небесах заведовал людскими судьбами, никогда не разлучать нас с Витей. Я и дня представить без него не могла, моя любовь стерла границы наших жизней. Мы
