— Но ведь это уже будет не наша проблема, не так ли, Кэти?
— Да, их проблема и моя проблема, ведь я все еще буду здесь.
— Но нас не будет, правильно? — вставила Мэнди. Она жевала жвачку или, возможно, табак и время от времени затягивалась вонючей сигаретой. Ее гнев, похоже, был направлен на меня, хотя я была единственным человеком, стоящим между ней и большой проблемой. Пенни была против присутствия Мэнди и Вимлы. Она не привыкла к такому положению вещей.
— Я пыталась получить гарантии для швей, — продолжила Пенни, уставившись в пустоту. — Но вы все знаете, что немцам нужен брэнд и команда дизайнеров. Производство и пошив их не волнуют. Мэнди, Вимла, вы профессионалы в своем деле. Хорошие швеи — теперь огромная редкость. Вы найдете себе другую работу.
— Назад в мастерскую, — сказала Латифа, выражая мысли Вимлы, которая энергично закивала в ответ на эти слова. Девушкам в мастерской Камила придется тяжело. Не говоря уж о самом Камиле. Их интересы никто не примет во внимание. Им нужна была я. И, как ни странно, я вдруг тоже почувствовала, что мне нужны они.
В моих силах было все остановить. Я была необходима немцам так же, как брэнд. Просто за имя «Пенни Мосс» они могли заплатить что- то, но никак не десять миллионов. Не такую сумму, ради которой стоило бы все это затевать. Но почему я должна противиться? Для меня это значило бы вхождение в элиту модного бизнеса. Мое имя получит известность. Вспышки фотоаппаратов, вечеринки, если не слава, то нечто близкое к ней. Стоит ли мне говорить «нет», могу ли я сделать это только ради того, чтобы настоять на своем? Чтобы спасти фабрику в Уиллздене? Вимлу, Рошни с ее проблемными фаллопиевыми трубами, по-прежнему враждующих Пратиму и Вину и всех остальных девушек, с помощью которых наладилась моя жизнь. И Камила, теперь гордого и серьезного, который больше не стыдится своей жизни и не выдумывает всякие глупости?
Информация о предложении, естественно, уже просочилась. И я заметила изменения: хороший столик, который материализовался из ниоткуда в ресторане «Нобу», взгляд снисходительный, а не полный холодной ненависти от ассистентки в «Вояж», неожиданный телефонный звонок модного редактора «Дейли бист». «Как приятно поболтать с тобой, Кэти, дорогая. — И мне казалось, я слышу, как жесткая кожа на лице скрипит и трещит, когда она пытается растянуть губы в улыбку. — Почему бы нам вместе не придумать сенсационный материал? И еще, ты ведь знаешь, мы всегда найдем место для колонки, если ты вдруг решишь поделиться мыслями о моде».
Такая жизнь была совсем не похожа на прежнее существование в Ист-Гринстеде, и все же я не могла решиться.
Людо на секунду перехватил мой взгляд, нахмурился и в то же время еле заметно улыбнулся, как делал всегда. Я отвела глаза и на некоторое время — долгое-долгое время — погрузилась в воспоминания об одной из прошедших ночей. Людо был тогда настойчивым и страстным, и в его взгляде горели голодные хитрые огоньки. В моем любимом произошли огромные изменения. Думаю, они были вызваны ощущением утраты и страхом потери, болью и искуплением — бездной, которую удалось перевернуть и превратить в гору. В любом случае это было здорово. Очень, очень приятно.
А потом я заметила, что все смотрят на меня. Видимо, я что-то пропустила. На глазах выступили слезы от дыма сигарет Мэнди, и мне пришлось раза четыре быстро моргнуть. Когда я снова посмотрела на собравшихся, их лица начали блекнуть, и вместе с ними исчезали воспоминания об Уиллздене и Килберне. И я видела свет от тысячи камер, слившийся в созвездия и галактики, — я шла мимо толпы поклонников, а потом чуть оборачивалась и склоняла голову набок (знаю, что так я выгляжу очень хорошенькой) и улыбалась своей особой улыбкой. Я обратилась к Пенни, потому что она была единственной, кого я видела отчетливо. Я не была уверена, с чем именно я соглашаюсь, но это знала она. И я сказала:
— Да, я буду, да!
— Извини, Кэти, — произнесла Пенни тоном, напоминающим ее прежний, высокомерный, — ты что-то сказала? Ты бормочешь, девочка.
— Сказала? Что я сказала? — Я даже не представляла, что могла сказать или что прозвучит дальше. И у меня вырвалось: — Я сказала — к черту немцев!
— К черту немцев?
— К черту.
Людо улыбался мне.
— К черту немцев, — мягко сказал он. Так мы и поступили.
Фешенебельный курорт с минеральными водами в графстве Йоркшир. — Здесь и далее примеч. пер.
Викунья — млекопитающее рода лам.
Руритания — вымышленная страна в романах Э. Хоупа, где процветают придворные интриги.
Французский джазовый ансамбль, популярный в 60—70-х гг. XX века.
Сандринхем — одна из загородных резиденций английских королей; находится в графстве Норфолк.
Лидс — крупный промышленный центр в графстве Йоркшир.
Быстрый шотландский сольный мужской танец.
В 1993 г. американка Лорена Боббит оскопила своего спящего мужа в отместку за жестокое обращение. Жюри присяжные признало ее невиновной, а ее муж был осужден.
Героиня романа Ч. Диккенса «Большие надежды», женщина, брошенная женихом перед самым алтарем.
Философ (фр.).
Перевод Н. Эристави.
Имельда Маркос — известная своей расточительностью супруга бывшего диктатора Филиппин Фердинандо Маркоса.
Название «Black Lamb» переводится с английского как «черная овца».
Дэвид Эссекс — вокалист, композитор, актер — настоящее имя Дэвид Кук (р. 1947).
Супруга лорда Джеффри Арчера, который был осужден в 2001 г. за создание препятствий отправлению правосудия в расследовании дела, касавшегося его контактов с проституткой.
Тамбурлен — герой пьесы английского драматурга Кристофера Марло (1564–1593), «Тамбурлен Великий», скифский пастух, ставший великим полководцем и завоевавший Египет.
Себастьян Флайт — гей, герой романа «Возвращение в Брайдсхед» Ивлина Во (1903–1966).
