И они не виделись какое-то время, так сказал отец Ильи.
Да, сказал, но ведь есть еще Яков? Как быть с ним?
У Яшки разбитые в кровь нос и губы. Вспухшая до виска скула и заплывший глаз. Он появляется на пороге комнаты страшный до невозможности, но довольный как черт. Демонстративно поправляет непослушными руками взъерошенные темные волосы, вспоротый рукав и оторванный ворот рубашки. Улыбается кривыми губами:
— Оп-пачки! Кого я вижу! Приличное собрание! Здрасте, народ! Вернее, с наступающим! Лобызаться не будем, ручкаться тоже. Да, это я! Яшка! Тот самый наследник! Что смотрим без должного почтения? Не похож?
Парень развязной походкой подходит к столу и с ходу выпивает чужой бокал вина. Найдя глазами отца, приближается к нему, игриво отдавая мужчине честь.
— А вот и я, Большой Босс. Твое темное пятно на светлом празднике жизни. Извини, вырубился слегка, не рассчитал. Но теперь я в строю и готов услышать заслуженные слова благодарности. Ну, говори, чего молчишь?
— Яков, — кажется негромкий, властный голос мужчины слышат все, — немедленно прекрати! Я прошу.
— Нет, пап, это не те слова. Из этих слов я давно вырос. «Спасибо тебе, дорогой Яшка, что вернул в дом блудного сына», — вот как должно прозвучать. Надеюсь, ты не повторил прошлых ошибок, и все гости удовлетворили любопытство? Если нет, и ты снова забыл упомянуть, что у тебя два сына, а не один вечно обдолбаный нарик, то я, признаться, сильно разочарован. Черт! Старик! Ну, скажи же, что ты благодарен мне!
— Яшка, замолчи! — руки мужчины сжимаются в кулаки, спина заслоняет сына от любопытных взглядов. Мне тоже хочется уйти из зоны слышимости разговора, но позади меня колючие ветви ели, и я остаюсь стоять на месте. — Замолчи и умерь пыл! Мы в этой комнате не одни и я требую уважения ко мне и моим гостям. Как ты только смел явиться сюда в таком виде?!
— Смел — не смел… — кривит парень лицо и отирает кулаком сочащиеся кровью губы. — Слушай, отец, давай замнем, а? Тебе ведь по большому счету начхать на них. На всех. Лучше посмотри, как твой побочный волчонок мне морду помял, — неожиданно ухмыляется. — Красиво?
— Красиво, — холодно отрезает мужчина. Повернувшись к гостям, отпускает их внимание скупым взмахом руки и приглашает пройти к столу. — Давно пора было. Заслужил.
— Твоя правда, Босс, — соглашается Яков. — Так что? — сминает ворот рубахи и вслед за отцом с интересом оглядывает зал. — Я прощен?
— Возможно. Где Ирина? Она ушла вслед за Ильей.
— Ты меня спрашиваешь, отец? — удивляется парень. Громко чертыхается, неудачно фыркнув в нос. — Мы с тобой оба знаем где. Лучше скажи, где девчонка? Что-то я не вижу здесь маленького гордого очкарика? Неужели сбежала?.. Жаль.
— Почему же? — невозмутимо ведет бровью Роман Сергеевич. — Не сбежала. Напротив, слушает тебя, стоит и ждет, когда соизволишь извиниться за свой чудовищный поступок. По мне, так Илья с тебя мало спросил. Линчевать следовало, за подобную выдумку.
— Как слушает? Где?
— Сразу за твоим плечом, — отвечает Люков-старший и поворачивает парня за локоть ко мне лицом. — Надеюсь, Яков, ты больше не позволишь себе неучтивости в адрес девушки, — строго замечает. — А ты прости его, Женя. Я прошу тебя, как отец.
Яков сглатывает изумление и долго смотрит на меня, вцепившись в отцовское плечо. Я не отвожу глаз и не отвечаю, позволяя парню в полной мере удовлетворить любопытство, а себе еще раз вспомнить обстоятельства нашей встречи.
Роман Сергеевич незаметно отходит к гостям, а мы меряем друг друга взглядами еще долго, прежде чем парень, наконец, подходит ближе и неожиданно говорит:
— Я не женюсь на Ирке. Никогда. Что я, дурак?
— Мне все равно.
— Пока я буду кайфовать от очередной дозы, она будет отираться по углам как кошка. Но надеяться ей не запрещаю. Зачем? Так даже интересней. Она видела тебя?
— Видела.
— Черт! Я представляю себе этот шок. И что?
— Она ушла вслед за Ильей. Как сказал твой отец.
— Ты знаешь, что они были вместе?
— Да.
— Мой брат связался с ней, как только вернулся из Китая. Она была немногим старше и опытней, а главное — свободнее. Брала, что хотела, и многому могла научить. Иногда мне кажется: она была у него первой. Когда Ирка увидела меня, она сразу смекнула, кто в семье старшенький и кому отвалятся деньги. Дура. Не верь тому, о чем она поет. Илюха никогда не терял головы и всегда знал ей цену. Не думаю, что он по-настоящему любил ее. Ему просто нравилось трахать то, что хотят другие.
— А ты? Ты для Ирины другой, Яков?
— Я хуже, Женя. Гораздо хуже. Я тот, кто каждый день дает ей понять, как она ошиблась. Тот, кто убивая надежду, держит возле себя для очередного отсоса, не позволяя залезть в душу. И не смотри на меня так, как будто я не заслуживаю немного ласки. Будь уверена, это дело как раз по ней.
— Зачем ты мне все это говоришь?
— Просто хочу, чтобы ты знала: я бы никогда не променял тебя на Ирку. Даже прежнюю — в смешной шапке и в очках.
— Ты совсем не знаешь меня. И я не с тобой, Яков.
— Все равно.
— Пусть так, но мне не нужен другой.
Я оставляю парня одного стоять у ели и смотреть мне вслед. Иду, отбивая по паркету шаг тонкими каблуками, чувствуя его взгляд на своей оголенной спине, но так и не оборачиваюсь. Присоединившись к гостям, сажусь за стол и вместе со всеми готовлюсь поднять бокал.
К черту Ирину! К черту Люкова! К черту их всех! Еще и суток не прошло со времени пьяного батла, а я, пожалуй, снова готова напиться вдрын…
Он входит с боем настенных часов, отсчитывающих последний час до полуночи. Появляется на пороге гостиной в светлой рубашке, классических темных брюках и туфлях, и я, только увидев его, тут же забываю о брошенных сгоряча проклятиях. Идет через весь зал — уверенный, неторопливый, гибкий и сильный одновременно, притягивая к себе внимание. Ткань брюк красиво облегает ноги, показывая крепкие бедра и плавный шаг, белоснежный хлопок натянулся на широких плечах… Я вместе со всеми, растерянно удерживая в пальцах вино, прикипаю к нему восхищенным взглядом.
Он зачесал волосы назад, но они все равно упрямо упали на лоб и виски, сделав из Люкова завидную модель для мужского журнала. Расстегнутая на груди, на несколько пуговиц рубашка приоткрыла тонкую поросль темных волос… Такой нарядный и серьезный. Молодой мужчина с большой буквы. Идет и смотрит только на меня.
— Позволишь к тебе присоединиться, Воробышек? — останавливается в шаге и опускает руку на высокую спинку соседнего стула, как будто действительно ждет от меня разрешения сесть за стол.
— К-конечно, Илья, — отвечаю я, краснея под обращенными в нашу сторону любопытными взглядами. Разве я могу сказать что-либо другое?
