— Мне было тогда пять. Но я помню вас, — Каролина еле сдержалась, чтобы не сказать, что помнит пренебрежение, которое она тогда чувствовала. Впрочем, здесь не место для этого, одернула она себя и посмотрела на Алексея.
— Познакомьтесь, это мамин второй муж. — Юра протянул Алексею руку, и мужчины обменялись рукопожатием. — А это тот самый мамин друг, который и нашел меня, — добавила она, с любовью глядя на Алексея.
— Как вам это удалось? — Юра выглядел потрясенным. — Ведь прошло столько лет.
— Это дело не было слишком трудным. Просто им никто не занимался.
Юра покачал головой и снова посмотрел на Каролину.
— Ну, надо же, даже не верится. Ты такая большая.
Жак, раздраженный разговором, в котором он ничего не понимал, отошел к окну. Алексей последовал его примеру. Юра и Катя остались вдвоем.
— Мама так переживала из-за твоего исчезновения, — сказал Юра, после неловкой паузы.
— Я знаю, — спокойно ответила Каролина. — Она переживала еще и из-за того, что вы расстались, она мне рассказывала, — зачем-то добавила девушка.
— Наверно, я должен попросить у тебя прощения. Я не слишком хорошо относился к тебе.
Девушка нахмурилась.
— Что уж теперь об этом.
— Но все же я бы не хотел, чтобы ты на меня сердилась. Я очень любил твою мать и люблю до сих пор.
— А я была помехой, да?
— Нет, это было не совсем так. Просто я плохо умею обращаться с детьми. Я был жесток даже с собственным сыном. Ты, конечно, можешь не поверить, но я все-таки по-своему любил тебя, — он опустил глаза, и Каролина почувствовала, что ему нелегко далось это признание.
Она не успела ничего ответить, ее позвали в палату. Она улыбнулась ему, тем самым давая понять, что все это в прошлом, и эта ее улыбка очень напомнила Юре Зою.
Его мысли переключились на Зою. Он не мог представить себе мир, в котором не будет его любимой. С тех самых пор, когда он увидел ее первого сентября, его сердце было безоговорочно и навсегда отдано ей. Только вот понял он это слишком поздно. Он подумал о Кате, какая она стала взрослая. Как же быстро летит время, и как глупо он упустил свое счастье.
Зоя лежала на постели, окутанная трубками. К руке подсоединена капельница. Каролина осторожно подошла к ней.
— Мама, — прошептала она.
Зоя открыла глаза, и ее лицо осветила слабая улыбка.
— Катя, милая. Как хорошо, что ты здесь.
Каролина осторожно присела на стул, стараясь не расплакаться. Прежде она никогда не бывала в больнице. Еще день назад, мама была совершенно здорова. Перед глазами пронеслись сцены из кафе. Они сидят за столом, ждут, когда им принесут заказ. Как мог отец выстрелить в беззащитную женщину?
Зоя сразу почувствовала состояние дочери.
— Я скоро поправлюсь, — сказала она. — Сейчас я, конечно, неважно выгляжу, но это вопрос времени. На мне всегда все заживало, как на кошке.
Каролина улыбнулась через силу.
— Конечно, ты поправишься. — она опустила глаза и вновь вспомнила об отце. — Тогда, в кафе, я так испугалась.
Зоя улыбнулась.
— Неужели ты думаешь, я уйду из жизни, когда мы с тобой только встретились? Мы и так потеряли уйму времени. Я еще собираюсь нянчить твоих внуков.
Каролина улыбнулась. Да, врач был прав — ее маму не сломишь. Она заметила появившуюся в дверях медсестру, знаком показывающую, что ей пора идти. Она встала и поцеловала маму в щеку.
— Да, мам, — внезапно вспомнила она. — Тут кое-кто хочет увидеть тебя.
— Алексей?
— И Алексей тоже. Но здесь еще Жак и Юра.
— Жак здесь? Но как он узнал?
— Не знаю точно. Я плохо знаю французский.
— Ладно, зови Жака. Мы с ним поговорим, и пусть летит обратно домой. Вряд ли его будущей жене понравится, что он покинул страну из-за того, что в меня стреляли. Хотя, — она засмеялась, — Я вряд ли сейчас представляю угрозу, как соперница.
Каролина улыбнулась.
— Ах, мама, мне кажется, он любит тебя, так же как и Юра.
— Юра тоже здесь. — Зоя мечтательно посмотрела на потолок. — Странно, но мне приятно.
В проеме двери появился Жак, и Каролина выскользнула из палаты. Проходя мимо него, она почувствовала легкий запах одеколона, который резко контрастировал с больничными запахами.
Жак быстро подошел к кровати и прижался губами к Зоиной руке.
— Как ты могла вернуться в этот ужасный город? Ваши мужчины сумасшедшие.
— Жак, почему ты здесь? Это же безумство. У тебя свадьба на этой неделе.
— Я должен был убедиться, что с тобой все в порядке. Я не мог спокойно ничего делать, зная, что твоя жизнь висит на волоске. Ты такая бледная. И эта больница не очень хорошая. Может быть, тебя перевезти в другую, дорогую клинику? Мы с отцом готовы взять на себя расходы.
— Нет, все хорошо. У меня замечательный врач. Он вернул меня с того света. Правда, я и сама была не согласна покидать его.
— Твой бывший муж болен. Вам с Катей нужно вернуться во Францию. Там вы будете в безопасности.
— Нет, Жак, я не хочу. В Париже я всегда чувствовала себя чужой.
— Ты вернулась, чтобы получить пулю в сердце.
— Нет, — не согласилась Зоя, — Я вернулась, чтобы забрать свою дочь и жить среди своих. Я прекрасно себя здесь чувствую. Здесь мои друзья. Ты не представляешь, как я истосковалась по русской речи. Париж прекрасен, но это не моя родина. Поезжай в Париж и готовься к свадьбе. Со мной все будет хорошо.
— Одно твое слово и этой свадьбы не будет. Я увезу вас в Париж. Надеюсь, теперь у тебя не будет причины отказаться родить еще одного ребенка?
— Мне кажется, что ты даже на смертном одре будешь мне делать предложение, — превратила все в шутку Зоя. — Пройдет еще немало времени, пока я смогу встать с этой койки, и еще неизвестно какие будут последствия, а тебя ждет здоровая молодая женщина, готовая нарожать тебе детей, о которых ты мечтаешь.
— Но я люблю тебя, — неуверенно сказал Жак, понимая, что она права. Их время безвозвратно ушло.
Зоя улыбнулась.
— Как же красиво это звучит по-французски. Я тоже тебя люблю, — легко сказала она. — А сейчас уходи. Я желаю тебе счастья и спасибо, что ты приехал, хотя это и было безумством. — Жак грустно посмотрел на Зою.
— Там еще двое твоих мужчин. Это из-за них ты остаешься здесь?
— Конечно, нет. Один из них бывший муж, а другой просто хороший друг, который помог найти Катю.
— Мужчина не может быть хорошим другом, он может быть хорошим любовником. Дружбы между мужчиной и женщиной не существует, не обманывай себя.
Жак вышел, а Зоя устало откинулась на подушки и закрыла глаза. Милый, милый Жак. Что понимаешь ты, изысканный холеный мужчина, в нашей запутавшейся, вечно ищущей и неизменно находящей неприятности, русской душе? Как тебе понять нашу дружбу и нашу любовь, если у тебя совершенно другая страна и другое воспитание?
Она так задумалась, что не слышала, что дверь палаты тихо открылась, и Юра бесшумно подошел к ее кровати. Он стоял, глядя на ее бледное лицо, на синяки под глазами, на бесконечные трубочки, поддерживающие ее жизнь, и в его сердце разгоралась ненависть к тому, кто это сделал. «Если бы его не посадили в тюрьму, я бы убил его сам», — мрачно подумал он. Зоя открыла глаза.
— Юрка.
Он наклонился к ней.
— Тебя можно поцеловать?
— Ну, только если очень нежно. И смотри не задень какую-нибудь трубочку. Я вовсе не хочу, чтобы твой поцелуй был последним, что я почувствую в этой жизни.
Он осторожно прикоснулся губами к щеке и прошептал.
— А я бы согласился, чтобы твой поцелуй был последним.
— Перестань. Мы закрыли с тобой эту тему. Лучше расскажи мне о жене и сыне. Ты сделал, что мы договаривались?
— Да, я сделал все, как ты сказала. Я живу дома, и теперь каждый вечер гуляю с сыном. Я показал его хорошему врачу, и он сказал, что это не безнадежно.
— Это здорово. Когда я поправлюсь, мы свозим его в Швейцарию и покажем специалистам.
— Мы?
— Нет, я с Катей. Ты останешься здесь.
— Ох, Зоя, если бы ты знала, как иногда мне трудно возвращаться домой и притворяться внимательным мужем и отцом и как хочется мне все послать к черту и уехать куда-нибудь, где бы я мог спокойно мечтать о тебе.
— Ты мечтал всю жизнь, пора вернуться в реальность. У тебя получится, я уверена. Ты нужен им.
— А тебе?
Зоя закрыла глаза. Он разрывал ей сердце. Да, она любила его и любит, наверное, до сих пор. Но так сложилась жизнь.
— У меня есть дочь, и я собираюсь заняться ее воспитанием, — уклончиво ответила она. — У тебя есть сын. К чему этот вопрос?
Юра молча смотрел на нее. Любимое лицо, родные глаза. Она прекрасна даже после операции. Как он мог ее потерять? Как он мог быть таким дураком? Почему не он, а какой-то Алексей нашел ее Катю? Он тоже был уверен, что это дело рук ее сумасшедшего муженька, но даже не шевельнул пальцем, чтобы попытаться проверить. От него никогда не было никакой пользы. Он встал.
