Она закрыла за собой калитку. Пересекла дорогу. Села на жесткую траву и стала смотреть на море. Неподалеку в море выдавалась белесая скала, которую облепили чайки. Казалось, все притихло в ожидании условленного сигнала.
Джесс услышала шорох гравия под колесами и обернулась. К ней шел, толкая велосипед, какой-то мужчина. Плотного сложения, с морщинистым лицом и тронутыми сединой волосами. Тонио. Джесс встала. В голове с молниеносной быстротой промелькнули картины прошлого, которые она тотчас начала подсознательно приспосабливать к этому новому образу. Наверное, он тоже нашел ее сильно изменившейся. А глаза у Тонио остались прежними — немыслимо голубыми.
— Майкл из магазина сказал, что меня спрашивали… Джесс?
Голос тоже остался прежним.
— Да, это я.
Он прислонил велосипед к каменной ограде сада и, взяв ее руки в свои, покачал головой и все с той же неотразимой улыбкой произнес.
— Сколько лет, сколько зим. Надо же — Джесс! Идем внутрь.
Переступив через порог, Джесс поймала себя на мысли о том, что в воображении ни разу не позволила себе зайти так далеко. Странно, но факт.
Никогда, даже в самых смелых мечтах, она не представляла себе, чтобы Тонио ввел ее в свой дом и показал ей свое жилище со всеми красноречивыми — красноречивее любых слов — подробностями.
Низкий потолок с темными балками. Каменная печь с открытой топкой, а рядом — наколотые дрова в корзине.
В нишах на полках — книги в мягкой обложке. На оштукатуренных стенах — картины, главным образом морские пейзажи. Дубовый полированный комод, уставленный фотографиями в рамках.
На ближайшей фотографии была снята девочка лет одиннадцати, с длинными распущенными волосами, в белой школьной блузке с галстуком. Джесс увидела комнатные цветы — королевские бегонии — и ухоженный, на совесть политый фикус. Телевизор. И покрытые пылью старинные часы. Это была семейная комната, или зал. Должно быть, вон за тем столом едят и делают уроки.
— Чем ты сейчас занимаешься? — спросила Джесс и еще раз огляделась. Обстановка начала казаться поразительно знакомой, как будто и не могла быть другой. В поле ее зрения попала рабочая шкатулка для вязания, а затем — кошка со злыми глазками: видимо, ее разбудили.
Тонио остался стоять у печки. Джесс догадалась: он не знает, как себя вести.
— Вот, стал художником-самоучкой. Это все мои. Летом удается порядочно продать. Мегэн, моя жена, преподает химию в школе. Она уроженка Уэльса. Из Суонси.
На комоде стояла свадебная фотография. Белоснежная вуаль. Цветы в бутоньерке.
— Из Суонси? — машинально повторила Джесс. — Ах, из Суонси.
— Бриджид — это наша дочь — учится в той же школе. Она у нас единственная. Ей тринадцать лет. А у тебя?..
— Бетт. Ты помнишь, наверное.
— Да, помню.
— У меня еще был сын. Дэнни. Он погиб в автокатастрофе одиннадцать месяцев назад.
— Боже милосердный, какое горе! Прими мои соболезнования.
Наконец-то перед ней стоял прежний, порывистый Тонио, а не коренастый мужчина, занявший его место.
Джесс неуклюже плюхнулась на диван. Тонио сел рядом и погладил ее руки, словно затем, чтобы вернуть им приток крови.
Джесс посмотрела в окно, выходящее на море. По стеклу текли дождевые капли. На нее вдруг снизошел глубокий покой, словно сердце забилось в такт старинным часам. Она правильно сделала, что приехала. Скоро время пойдет в нормальном, некогда утраченном ритме.
— Ты, должно быть, гадаешь, зачем я приехала.
— Да. Хотя я рад тебя видеть.
— Я продала свой дом и купила домик на колесах. Мы с Йеном разошлись. Бетт уже взрослая. Дэнни погиб. Так что я путешествую, Тонио. Еду куда глаза глядят. По-твоему, я сошла с ума?
Он покачал головой. Теперь, когда его лицо было близко, оно показалось ей почти не изменившимся.
— Нет, по-моему, это замечательно. Конечно, если человек находит то, что ищет.
Порыв ветра с шумом бросил в оконное стекло дождевую струю.
— Я непременно найду, — ответила Джесс с уверенностью, которой еще минуту назад не было и в помине.
Тонио сел прямее.
— Я за тобой совсем не ухаживаю. Я сейчас заварю чай. Или ты предпочитаешь что-нибудь покрепче?
— Нет, мне ничего не хочется. Давай просто посидим.
— Хорошо. Мегэн с Бидди вот-вот вернутся. Они будут рады с тобой познакомиться.
— Я тоже.
Тонио представит ее как старую знакомую — сколько мы не виделись?..
— Давно ты женат?
— Четырнадцать лет.
Открытка пришла раньше. И приглашение, и предупреждение. И постскриптум. Джесс опустила голову.
— Ты так и не приехала, — хриплым голосом произнес Тонио.
— Это было бы неправильно, — просто ответила она.
Так оно и было — во всяком случае тогда. А сейчас ее ждет дорога. Ничего. Эта комната с видом на море по контрасту с самим морем показалась ей особенно тесной.
И зачем, в самом-то деле, растить крылья, если не летать?
Арни — намек на Арнольда Шварценеггера. — Прим. переводчика.
Purse — кошелек (англ.).
Гретна-Грин — название деревушки в Шотландии, где можно было убежавшим любовникам без выполнения формальностей оформить брак. — Прим. перевод.
Да, синьора. Вас к телефону.
Иду, спасибо (итал.).
— Ах да! Но синьор уехал.
— Уехал? Когда?
— Сегодня утром. На рассвете.
