Мы делаем шаг вперед.
– «Она идёт, прекрасная, как ночь, – шепчет Кристиан.
Еще шаг.
– «Безоблачная и звездная.
Еще шаг.
– «Вся прелесть тьмы и сияния звезд…
Мы украдкой косимся друг на друга.
– «Соединилась в ее глазах…»
– Никаких разговоров! Джейми, ты идешь навстречу судьбе, навстречу новой жизни. А теперь обернись и одари гостей безмятежной улыбкой. Не вздумай выделять кого-то в отдельности! Хорошо, пошли дальше.
Я едва слышу Надин: в ушах, заглушая ее голос, гулко отдается стук сердца. Вот я и перед алтарем. С Кристианом. У меня кружится голова.
– Братья и сестры! – начинает Иззи, взяв на себя роль священника и бросая мне ободряющий взгляд. – Мы собрались здесь, пред лицом Господа нашего… Но Надин спешит ее прервать:
– Нет-нет, здесь Кристиан отходит в сторонку, и его место занимает Скотт!
«Что, если он не захочет «отойти в сторонку»? Что, если останется?» – скачут у меня в голове безумные мысли.
– А если бы Кристиан был женихом, – говорит Иззи, – где бы он стоял?
Надин, увлеченная любимым делом, попадается в ее ловушку.
– Вот здесь, – и она подталкивает Кристиана вперед.
– Насколько близко к невесте?
– Примерно вот так, – отвечает Надин, двигая нас, словно безделушки на каминной полке. – Да, вот так! Отлично! Теперь смотрите друг другу в глаза…
– Джейми, включи воображение, представь, что ты его любишь! – издевается Иззи.
– Свадьба будет сниматься на видео, так что постарайся смотреть на жениха так выразительно, как только можешь. Ага, вот так хорошо.
– Объявляю вас мужем и женой! – провозглашает Иззи. – Скрепите свой союз поцелуем!
– А поцелуй я продемонстрирую сама! – вмешивается Надин и отодвигает меня в сторону.
– Стоите лицом друг к другу, в профиль к гостям – они хотят все видеть. Главное в поцелуе – соблюсти меру. Показывать языки – неописуемо дурной тон, но поцелуй с закрытым ртом обличает недостаток страсти. Значит, будем искать золотую середину… – С этими словами она дарит Кристиану комбинацию из трех поцелуйчи-ков: чмок-чмок-чмо-ок! – Я просмотрела, должно быть, сотню видеозаписей и должна вам сказать, что лучше этого не найдешь! Во-первых, ты даешь понять, что одного поцелуя недостаточно. Во-вторых, есть сюжетное движение: первые два совершенно невинны, а третий уже более… гм… интенсивен.
– Я запомню, – обещает Иззи.
– Для вас с Ридом я бы этого не рекомендовала, – морщится Надин. – Вам и формального поцелуя хватит.
– Правда? И почему же?
– Хочешь, чтобы я объяснила вслух?
– Надин, перестань! – вздыхает Кристиан. Но, Иззи уже потеряла терпение.
– Знаешь что, Надин? Иди к черту со своими советами! И на свадьбу ко мне не приходи! Я люблю Рида и буду целовать его так, как мне захочется!
И она бросается вон из часовни. Я бегу за ней.
– Подожди! Иззи!
В фойе она останавливается так резко, что я налетаю на нее.
– Нет, объясни мне, зачем она это делает? Сука чертова! Как она смеет…
– Иззи, – вздыхаю я. – Не принимай близко к сердцу. Она же только этого и добивается. Просто не обращай внимания.
– Знаю, но… Но зачем, зачем? Ей что, нравится, когда всем вокруг плохо? Хотела бы я, чтобы с ней случилось что-нибудь ужасное, чтобы вдребезги разбился весь ее идеальный мирок с отрепетированными поцелуями…
– Карма…
– Не надо. Я совершенно спокойна.
– Нет, Иззи. Я хочу сказать, что карма все-таки существует. Рано или поздно все, что она творит, вернется к ней и схватит за шкирку.
– Когда? В следующей жизни? – вздыхает Иззи. – Джейми, я тебя умоляю: уведи у нее жениха! Пожалуйста! По гроб жизни меня обяжешь!
– Постараюсь, – обещаю я.
– Я просто представила, как мы с Ридом будем выглядеть перед алтарем… – с грустью говорит Иззи. Странно – никогда прежде она о подобных вещах не задумывалась.
– Знаешь, – она смущенно поднимает глаза, – сегодня ночью я попробовала повести дело начистоту.
– То есть как?
– Признаться, что никогда не работала в стриптиз-клубе. Но, едва об этом заговорила, он начал уверять, что мое прошлое ему безразлично, и так и не дал договорить. Мне кажется, ему нравится думать, что он вытащил меня из пропасти.
– Ладно, пусть фантазирует на здоровье. По крайней мере, ты попыталась.
– Ну да. Просто хочу, чтобы ты знала.
– Теперь знаю. – Я улыбаюсь и крепко обнимаю Иззи. – Пойдем пообедаем?
– С удовольствием, – просияв, отвечает она. – А за обедом ты наконец расскажешь, где пропадала всю ночь…
– Хочешь мой огурец? – интересуюсь я, слизывая с пальцев последние следы тунца.
– Ну что ты глупые вопросы задаешь? – вздыхает Иззи. – Я когда-нибудь доедала твои огурцы?
– Да нет, просто жалко выбрасывать… – Я пожимаю плечами. – Не понимаю, кто вообще их ест?
– Как ни увлекательна наша беседа об огурцах, а все-таки давай вернемся к вопросу о прошлой ночи. Где ты была?
Я отставляю тарелку и делаю большой глоток «Доктора Пеппера».
– С Финном.
– Так и знала! Так и знала! Я же говорила, ты к нему неравнодушна! – вопит Иззи.
– Да нет, все было совсем не так…
– Да? А как же?
– Красиво. И очень печально.
– Печально? Печальный секс – это что-то новенькое! Он расстроился, что ты выходишь за другого? Ты не сказала ему, что Скотт голубой?
– Да не было у нас секса.
– Что-о? Так, начни сначала. Я, должно быть, что-то упустила.
– Вчера была годовщина смерти его матери. Она умерла три года назад. Вот почему Зейн не хотел осгавлять его одного. Если бы я только знала…
– И что же? – теребит меня Иззи.
– Он заговорил о ней и вдруг заплакал. У него был такой одинокий, несчастный вид, что мое сердце так и рванулось ему навстречу…
– Ясно. Секс из жалости.
– Да говорю тебе, не было никакого секса! Я ощутила его боль как свою и поняла – нет, почувствовала, – что могу хоть немного облегчить его страдания. Словами тут не поможешь – это я знала точно, – поэтому просто взяла его за руку и повела в спальню…
– Ну, ну, ну!
– Мы даже не раздевались. Просто легли на кровать, прижавшись друг к другу. Я обняла его и гладила по стриженой голове. И это было так… не знаю даже, как сказать… естественно, понимаешь, как будто иначе и быть не может. Словно мы созданы для того, чтобы лежать рядом, сплетясь руками, и смотреть друг другу в глаза. Это было что-то… настоящее. Искренность, сердечность. И нежность, если ты простишь мне затертое слово.
– А потом вы просто заснули? – недоверчиво уточняет Иззи.
– Да. И, знаешь, уже несколько дней я так спокойно не спала. Все время что-то вертится в голове – Кристиан, папа, свадьба… Но рядом с Финном мне было спокойно, словно в раю. Все проблемы вдруг показались такими мелкими по сравнению с его горем! У меня было чувство, словно все вокруг исчезло и остался только он. Наверно, материнский инстинкт или что-то в этом роде.
