Селеста Брэдли
Ночной гость
Англия, 1831 год
Иззи снился один из этих снов. Из тех, про которые никто не говорит, в которых никто не признается. При воспоминании, о которых, на следующий день горит лицо. И все же этот сон отличался от всех остальных. Он казался более отчетливым.
Рука у нее на колене была теплой. На бедре она ощущалась как огонь. Жар заструился по ней, достигая таких глубин, где самые тайные, самые порочные фантазии начали ею овладевать. Прикосновения дразнили, обжигали словно огонь.
Когда пальцы сжали подол и подняли ночную рубашку до бедер, легкое царапанье ногтей оставило покалывающий след на коже. Приятная дрожь, трепет ожидания, дразнящее поглаживание.
Прикосновения стали еще настойчивее, еще неторопливее.
Объятая неясным томлением, Иззи потянулась. Ладонь погладила внешний контур ее бедра, скользнула на внутреннюю сторону. Ее тело выгнулось навстречу ласке, подчиняясь, уступая ей. Когда прикосновение почти отступило, она последовала за ним, запрокинув голову. Еще…
Она вздохнула, когда вторая ладонь присоединилась к первой и начала гладить ее торс, пробираясь выше, под рубашку. Ее пальцы скользнули вверх, в волосы, когда она безвольно откинулась на подушку. Твердые горячие руки обхватили ее за талию и потянули ниже. Она заскользила с горы подушек вниз, в мерцающие глубины, вниз, в уверенное объятие.
Иззи замурлыкала.
Горячие кончики пальцев очертили кругом ее пупок. Мышцы живота сжались в ответ, затем расслабились, когда прикосновение смягчилось, устремившись ниже. Она раздвинула бедра, замотав головой. Но это был не отказ, все, что угодно, но не отказ. Круг расширился, Иззи беспокойно заерзала. Раздвинутые колени задрожали, дыхание остановилось. Ближе.
Она хочет… Она не знала, чего именно хочет. Она сама и есть желание. По телу пробегали судороги. Иззи застонала от наслаждения. И тут услышала голос, словно во сне. Голос был смутно знакомый. Кто же это?
Ощутив чье-то дыхание у своего уха, Иззи вздрогнула и проснулась.
Так это не сон!
Иззи метнулась в сторону, пытаясь вырваться из этих рук, но обнаружила, что крепко прижата к кровати чьим-то телом. Она набрала воздуха, чтобы закричать, но почувствовала, как губы прильнули к ее губам. Руки крепко удерживали ее руки, прижимая их к матрасу. Ее тело еще глубже погрузилось в перину, пока она извивалась под этой тяжестью.
Колючая щетина царапала лицо, когда незваный гость касался губами ее губ. Страх обуял Иззи.
Она не могла пошевелиться, не могла закричать, когда язык мужчины проскользнул между губами, а колено раздвинуло обнаженные бедра.
Его рот был горячим, со вкусом бренди и табака. Этот чужой привкус побудил ее к действию. Изогнувшись под его тяжестью, она попыталась сбросить его с себя. Но он лишь усмехнулся.
Язык ощупывал ее рот, входя и выходя в ритме, который даже старая дева могла распознать как порочный. Иззи попыталась сбросить его с себя, но силы были неравны.
Пошарив рукой в темноте, Иззи попыталась нащупать какой-нибудь тяжелый предмет.
Подсвечник! Большой, изысканно украшенный, он был рассчитан на три свечи. Но одной рукой его не поднять — слишком тяжелый.
Иззи обрадовалась, когда кончики пальцев коснулись подсвечника, но ухватиться за него не смогла. Рука снова царапнула по подсвечнику, но застыла, когда насильник стащил у нее с плеча рубашку. Горловина помешала дальнейшему продвижению, он просто тянул до тех пор, пока ткань не разошлась по шву.
Нет! Она вздрогнула от звука разорвавшейся ткани, когда он обхватил одну ее грудь рукой. Иззи снова стала искать подсвечник.
Он помассировал грудь, потом остановился. Еще раз. Теплые пальцы изучающе заскользили по ней, обводя контуры груди. Наконец он поднял голову, дав ей возможность вздохнуть.
— Сели? — прошептал он.
Иззи рванулась в сторону. Схватила подсвечник и, завопив, ударила им туда, где должна была находиться голова.
Насильник едва не задушил ее своим весом. С огромным трудом Иззи удалось выбраться из-под него.
Только успела она отползти на край постели и вырвать подол рубашки из-под незваного гостя, как дверь распахнулась. Пламя свечей ослепило ее. Прижимая порванную ночную рубашку к груди, Иззи задрожала, когда в комнату с шумом ворвались ее спасители.
— Мисс Темпл!
— Что… о Боже!
— Этот крик!
Иззи ухватилась за резной кроватный столбик. Ослепленная, она крепко зажмурилась и сжала колени, чтобы унять дрожь и не потерять равновесия.
Когда дыхание выровнялось, Иззи, наконец, услышала шум, ощутила запах свечей и осознала, что невредима.
Она открыла глаза, увидела, что ее кровать окружена множеством людей. На полу валялась мужская рубашка и шейный платок.
В этот момент в комнату вплыла женщина неземной красоты. Сущий ангел… Она была ошеломлена, увидев распростертого на одеяле мужчину.
— Эппи? Но мы же… — Леди, ахнув, умолкла, широко распахнув голубые глаза, и, охваченная страхом, попятилась.
Иззи Темпл нахмурилась и перевела взгляд на незваного гостя. Остатки страха испарились, когда она заметила, что мужчина так и не пришел в сознание.
У него густая масса черных волос и широкие плечи, обнаженные плечи. Очень широкие. И очень обнаженные. Кого он ей напоминает? Как там сказала леди? Эппи?
О Боже!
Эппингем Роули, барон Блэкуорт. Сын маркиза Ротема, внук герцога Дарингема.
Иззи глазам своим не верила. Так это он прикасался к ней? Целовал ее? Напугал, чуть ли не до смерти? Лорд Блэкуорт — красивый, богатый мужчина, который в перспективе унаследует герцогство. Зачем ему понадобилось нападать на старую деву в ее комнате?
— Мисс Темпл! Ох, бедняжка! Ох, моя дорогая… — Остальное Иззи не расслышала, ибо оказалась прижатой к объемистому бюсту своей хозяйки, леди Черримор.
Нижняя часть ее лица потонула в обширных прелестях более высокой женщины, поэтому Иззи могла лишь выглядывать из-за плеча леди. Двое мужчин, столпившихся в ее комнате, перевернули безвольное тело у нее на кровати и попятились, удивленно восклицая:
— Боже милостивый!
— Блэкуорт!
— Я слышал, что он распутник, но это…
Смятенный ропот прокатился по толпе, перемежаемый охами и ахами, в которых слышались довольство и злорадство.
— Что? — Какой-то разъяренный мужчина протиснулся вперед. — Господи помилуй! — Но остановился как вкопанный, выпучив глаза, и, как рыба, то открывал, то закрывал рот.
Вновь прибывший был высок, хорошо сложен, с сединой на висках.
