прикованы друг к другу.
Мы сидим так несколько минут, переводя дыхание, ощущая контакт кожи с кожей, в котором мы так отчаянно нуждались.
Он медленно падает на спину, на подушки в изголовье кровати, протягивает руку и убирает волосы с моих глаз. Его пальцы пробегают по моим плечам, и меня снова бьет дрожь.
На его лице мягкая улыбка, глаза не мигают, когда костяшками пальцев он скользит вниз по моей руке, пока не добирается до моего кольца.
Кольцо, которое доктор дал мне в тот день в больнице, то самое, которое он вытащил из кармана Кэптена после операции.
Оказалось, Мэддок купил его для меня, но в тот день, когда он узнал, что мы женаты, он оставил его на приборной панели Кэпа. Кэптен приберег это для него, для нас.
Он знал.
Он подносит кольцо к губам, целует кончик короны, два бриллианта рядом с ним – символ всех нас.
– Моя королева, – шепчет он.
Мое сердце колотится в груди, губы приоткрываются.
Я сжимаю свой палец вокруг его и дрожащими руками перемещаю наши руки к своему животу.
– Наш принц.
Он морщится, и очень медленно его глаза поднимаются на меня.
Он долго смотрит, затем медленно кладет левую руку рядом с правой.
Это всего лишь предположение, но после всего случившегося мне кажется, что это правильно. Мальчик – кровь и Грейвен, и Брейшо.
Мэддок слегка кивает, уголок его рта приподнимается, когда он растопыривает пальцы.
– Наш принц, – говорит он, и его глаза возвращаются к моим. – Это по-настоящему? Я и ты, мы сделали это?
У меня вырывается тихий смешок, и я киваю, но сразу же качаю головой.
– Я не знаю, что с этим делать, здоровяк. Вообще.
– Я тоже, детка, – признается он, принимая сидячее положение, так что мы оказываемся грудь к груди, мои ноги теперь обхватывают его спину. – Но мы не одни. Кэп поможет нам, Ройс и Мейбл тоже. Может быть, мой отец, если мы ему позволим. В любом случае, детка, у нас все будет хорошо. Мы разберемся с этим вместе, потому что есть я и ты, малышка.
Он нежно целует меня, но в его глазах скоро снова появляется голод, и он падает на спину. Складывает руки за головой, на губах моя любимая ухмылка.
– А сейчас, – он облизывает свои полные губы, – покажи мне, как ты можешь быть хороша.
Я наклоняюсь вперед, прикусываю его нижнюю губу, позволяя своим зубам царапать мягкую плоть, пока его губы не открываются.
– С удовольствием, муж.
Мэддок
Мы так и не добрались до костра на следующее утро после ночи в домике Брейшо. Мы пробыли там до конца выходных, а потом, когда наступил понедельник и пришло время возвращаться в школу, мы оказались к этому не готовы.
Нам нужно было время, поэтому мы взяли его.
Кэптен отправился домой, чтобы повидаться с Зоуи, и Ройс поехал с ним, но он позвонил нам пару дней спустя, чтобы сообщить, что они с Маком едут на побережье, и он скоро вернется. Мы знали, что это не к добру, но он заслужил немного свободного времени, так что мы оставили его в покое. На сегодня.
Мы с Рэйвен поехали в Стоктон, в ее старый трейлерный парк. Проведя целый день в этом месте, она решила, что там нет ничего, что стоило бы спасать. Один звонок нашему подрядчику – и восемь часов спустя Рэйвен наблюдала, как единственный дом, который она когда-либо знала, увезли с территории.
Она и глазом не моргнула.
Через несколько часов после этого туда доставили новый модульный дом, затем она отписала его и участок женщине, с которой познакомила меня в здании благотворительной организации неподалеку. Женщина пообещала, что он послужит нуждающимся семьям, и Рэйвен решила поверить ей, и потом она заполнила их полки продуктами, пообещав продолжать в том же духе.
Мы сидели сложа руки и наблюдали, как на стоянке трейлеров устанавливают фонарные столбы, затем тестируют качели на новой игровой площадке, которые она сама выбирала, дети из парка были рядом с нами.
После этого я повез ее на пляж.
Она никогда там не была, и, хотя погода становилась теплее, уговорить ее уехать было трудно, ведь мы скучали по Ройсу и Кэптену, и я знал, что она хочет увидеть Викторию.
Расставаться подобным образом нам не нравилось, и единственная причина, по которой мы все на это согласились, – мы обещали сохранить нашу традицию. Так что каждый вечер, когда мы вчетвером были не вместе, где бы мы ни находились, мы на час выходили в Скайп и ужинали. Это помогло, но мы уже были готовы вернуться домой, а они устали от нашего отсутствия.
И наш город был готов принять нас.
Донли ушел, им занимаются члены совета – на следующем собрании я обязательно выясню, что это значит, – и все ждут, когда новые городские лидеры займут свои места.
Рэйвен садится на сиденье в машине, отпуская мою руку, когда мы подъезжаем к остановке перед домом Брейшо.
Ее лицо разглаживается, глаза широко распахиваются.
– Цветы, – шепчет она.
– Что?
– Он тебе сказал? – спрашивает она.
Мои брови сходятся.
– Сказал мне что, детка?
Она толкает свою дверцу, выходит из внедорожника. Медленно идет к ним, а затем ее взгляд скользит вправо, и я тоже туда смотрю.
Игровая площадка.
– Она здесь, – шепчет Рэйвен и прерывисто смеется.
Ее глаза устремляются на меня, но затем внезапно дверь распахивается, и Ройс выбегает наружу.
Без предупреждения он поднимает ее, кружит, и она смеется, обнимая его в ответ.
– Йоу, – кричу я с улыбкой, направляясь к ним. – Полегче с грузом.
Ройс отступает назад, его глаза расширяются, когда они падают на ее крошечный живот. Это едва ли можно назвать животом, скорее небольшой бугорок, но в ее фигуре это заметная перемена.
– Тебя не было всего месяц.
– Очевидно, ты начинаешь расти на четвертый месяц. Мэддоку придется нести меня в летнюю школу на руках к концу года.
Ройс смеется, затем подходит ко мне, чтобы обнять.
– Есть шанс, что ты расскажешь нам, почему ты свалил из города?
– Я же говорил тебе. Мне нужно было разбить сердца, я должен был поквитаться. Пришлось привести кое-что в движение.
Он ухмыляется, поднимая брови.
– Кроме того, меня не было всего неделю. Какой ущерб я мог нанести?
Я ухмыляюсь, качая головой, когда он быстро возвращается к двери.
– Верно.
Ройс широко улыбается.
– Давайте же.
С напряженными глазами мы следуем за ним.
Рэйвен с каждым шагом становится
