я тебе куплю, в честь праздника, - суетливо открываю сумку и достаю кошелек.
- Да ты что! - поражается Вика и виснет у меня на шее. - Алиса, я тебе говорила, что ты самая лучшая, самая прекрасная подруга?
- Да, - даю ей карточку.
- Вот спасибочки, - Вика радуется, как ребенок. Выхватывает у меня карту и несется в салон.
Улыбаюсь и распахиваю шубку, жарко. Наблюдаю, как веселая Вика показывает пальцем на браслетик и в нетерпении топчется на месте, хочет примерить.
Поднимаю руку и смотрю на свое кольцо.
С Николасом мы с тех пор так и не виделись, а прошло уже два месяца. Арон в сауну тоже больше не приходил, он тем вечером, когда я сбежала из зала - сразу рассчитался. В окно видела, как он в машину садился, и хотелось к нему выскочить, сказать, чтобы вызвал такси, нельзя ему за руль, разобьется ведь.
Но он и не уехал, всю ночь сидел в машине, напротив крыльца. И пил виски.
А когда мы с Викой сдали смену и вышли - он спал там, в неудобном кресле.
Вика примеряет браслет и сквозь стекло показывает мне свое сверкающее запястье.
Одобрительно киваю и смотрю по сторонам, на безаботных гостей центра. Многие с детьми, гуляют и смеются, пахнет кофе и выпечкой, и почти все витрины красиво украшены гирляндами.
Мне тоже нужно будет что-нибудь прикупить, щенкам. Их зовут Генерал и Бубочка, и я теперь жизни не представляю без них, моих тепленьких и прожорливых новых членов семьи.
Они всегда так радуются, стоит мне порог дома переступить, со всех лап несутся и тычутся мокрыми носами в ладошку.
Единственная беда с ними - они сгрызли все провода.
Мимо проходит влюбленная парочка, они обнимаются, и я отступаю, пропускаю их в салон. Неторопливо шагаю вдоль лавочек и смотрю на свое отражение в зеркалах.
Я выгляжу, как настоящая женщина, элегантно. Черная шубка автоледи до середины бедра, большой капюшон. Черная кофточка и черные брючки, сапоги на каблуках.
Мне в последнее время очень нравится черный цвет. С моими светлыми волосами смотрится стильно.
И матовая бордовая помада мне идет.
Мысленно себя расхваливаю и настроение немножко поднимается, праздника совсем не чувствую, а пора бы уже.
Поворачиваюсь, посмотреть, где там Вика.
И замираю, встретившись взглядом с высоким мужчиной в распахнутой куртке.
Она серебристого цвета, как и его машина. Мы с ним не виделись с того далекого сентября, с тех пор, как он меня в ванную унес на руках. А потом я долго под душем стояла. И смывала его с себя.
У него в руках куча подарочных пакетов с картинками ёлочек и снеговиков. Он оглядывается по сторонам, словно ожидает, что на пути моя охрана вырастет и не подпустит, будто я какая-нибудь звезда.
Но никого нет.
И он шагает прямо на меня.
Мну в руке перчатки и глаз от него не отвожу, и он тоже смотрит, с ног до головы изучает, как же давно мы не виделись, в волнении кусаю губы, и на языке остается восковой вкус помады.
- Привет, красотка.
Хриловатый голос, пристальный взгляд.
Неловко поправляю волосы.
Виктор усмехается, уставившись на мои пальцы.
- Так и не позвонила ему?
- Кому? - переспрашиваю, хоть и поняла, в чем вопрос, они с Ароном оба в курсе про кольцо. И я не выдерживаю. - А он еще ждет?
За спиной Виктора вижу выпорхнувшую из салона довольную Вику и едва заметно веду головой.
Не надо сюда подходить.
Не хочу.
Начала верить в случайности, и вот такую случайную встречу как раз и поджидала, тайно, перед сном представляла: я иду, и идет он, мы пересекаемся и разговариваем так, словно ничего не случилось, он в цветочном магазине покупает охапку белых лилий, потом берет меня за руку…
- Он ждет. Я ему просто уступил, Алиса, - Виктор бросает пакеты на сверкающий чистотой пол и берет меня за руки, притягивает к себе. И я топчусь каблуками по его подаркам. Стоим почти вплотную. - Кто-то ведь должен был уступить. А он младший. Упертый. Человек искусства, впечатлительный.
Слушаю его и молчу.
Перевариваю.
Меня уступили.
Вот так вот.
- Что ты смотришь, - говорит Виктор, и в его голосе прорывается досада. - С Николасом разговаривать бесполезно. Да. И он из дома ушел. С тобой тоже без толку.
- Почему это?
- Да потому что, - Виктор крепче сжимает мои руки. - Ты сама не знаешь. Начнешь думать и запутаешься, засомневаешься, это важные вещи, Алиса, а ты…
- А я дура, - вырываюсь, - ну, давай, говори. Алиса дура, решить сама не в состоянии.
- А ты в состоянии?
- Да!
Отступаю, боковым зрением вижу подругу. Вика переминается на каблуках в сторонке и, заслышав, что я раскричалась, тут же подступает и щебечет:
- Привет, Виктор. Ух, какой ты стал.
Он морщится.
Я тоже.
Но не из-за Вики, это все он - стоит тут, высокий, как дядя Степа из детского стишка, серьезный, чуть раздраженный, красивый, под ногами разбросаны подарочные пакеты…
На него с любопытством оборачиваются девушки.
- Алиса, давай поговорим, - просит он и взглядом показывает на кафешки, раскинувшиеся по этажу слева от нас.
- Пошли, - цепляюсь в Викин локоть и тяну ее за собой, я ничего не слышалаа, нет. - Купила браслет?
- Да.
- Молодец.
- Я тебя не понимаю, - подруга выворачивает шею, смотрит на Виктора, и меня тоже подмывает обернуться, спиной чувствую его взгляд.
- Закрыли тему, - перебиваю, едва Вика открывает рот. - Всё. Куплю паштет Генералу и Бубочке, и едем домой.
В детстве на Рожество мама мне пекла имибирное печенье в форме человечков и украшала его сахарной глазурью.
А когда она нашу семью променяла на одного-единственного мужчину и сбежала с ним - я начала сама готовить печенье, каждый год, имбирных человечков.
И так красиво, как у нее, еще не получалось ни разу.
Сегодня тоже решила не отступать от традиций.
И повторить попытку.
На столе масло и сахар, мед…
Играет радио, болтает телевизор, одним глазком поглядываю на экран и раскатываю на столе тесто.
Генерал и Бубочка рядом, развалились на диване и лениво следят за мной. От них шерсть по всему дому, но прогнать рука не поднимается, я ведь на кровати сплю, так почему они должны на полу.
-
