class="p1">— Не лезь! — отмахнулся от него, как от назойливой мухи. — Вика, прости меня. Я ужасно виноват… и мне до безумия стыдно. Знаю, что не смогу ничем это искупить, но дай мне хоть немного попытаться всё исправить. Всё, что тебе будет нужно — я сделаю, только скажи. Я потерял тебя, но умоляю не лишай меня нашего малыша. Прошу тебя, не делай нас врагами.
Выпалив всё это замер, смотрел на шокированную жену. Словно время замерло перед неизбежностью.
— Ты не враг, — проронила еле слышно, — но видеть тебя я больше не хочу. Уходи. Оставь нас в покое, пожалуйста.
Я ожидал подобного ответа и переубеждать её или что-то доказывать сейчас не имеет смысла. Мы на нулевой точке и, чтобы сдвинуться хоть на миллиметр в плюс, мне нужно здорово попотеть.
— Хорошо, — понуро кивнул. — Ты права. Понимаю. Поправляйся.
Склонив голову, вышел из палаты. В груди ныло от собственного бессилия. Что мне сделать? Как всё исправить? Как вернуть вас? Как вернуть твоё сердце?
Мысль пришла внезапно. Хоть и дерзкая, но вполне действенная. По крайней мере для начала.
Ты любишь меня. Такие чувства быстро не проходят, даже после моего свинства.
Я верну тебя! Я обязан вас вернуть!
ВИКА
Больше не верила. Не могла и не желала. Разум ненавидел его всей душой, а сердце тихо и беспомощно стонало. Нет, я заставлю чувства замолчать. Ради будущего малыша, ради его здоровья. У него теперь только я, а у меня он. И больше никто не нужен.
Выписали спустя два дня. Ребенку пока ничего не угрожало, но при малейшем дискомфорте, боли или выделениях строго наказали вызывать скорую.
— Какой работать? С ума сошла?! — возмущался Миша, пока вёз меня из больницы домой. — Тебе минимум нужно ещё пару дней отлежаться. Там Таня с Саввой неплохо рулят. Они же твои люди и знают дело, как свои пять пальцев.
— А документы? Я же потом зароюсь в них с головой, — упрямилась я. — Мне нужно сдавать кассу, сводить накладные, оплатить поставки. У ребят нет таких полномочий.
— А ты как в декрет собралась идти, если некому тебя заменить? — сморщился мужчина.
— Я не успела ещё это обдумать. Раньше с документами возился Гера, теперь остается мне.
— Тогда стоит уже думать на кого переложить всю бумажную волокиту.
— Сказала же — подумаю. А завтра мне точно нужно съездить на работу. Я только разберу бумаги и всё, обещаю, — подняла вверх правую руку и улыбнулась.
Миша рассмеялся в ответ.
— Ладно. Накажу Тане следить за тобой…
— Поверь, она в твоих наказах не нуждается. Мне стоит просто чихнуть в её присутствии, и она тут же реанимацию вызовет.
— Ну тогда убедила.
А то… Правда у подруги завтра выходной, но тебе знать об этом необязательно.
Мама встретила с распростертыми объятиями. В кухни пахло чем-то вкусненьким и в желудке тут же засосало. В больнице питание было соответствующим, поэтому мечтала о курице и картофельном пюре.
Михаил спешил обратно в больницу и, тепло распрощавшись, убежал.
— Хороший парень, — проронила мама. — Жаль не он встретился тебе на пути первым.
— Жаль, — повторила эхом без должной эмоции.
— Ты ему не безразлична. Почему бы вам не попробовать, а? — посмотрела на меня с надеждой.
— Мам, о каких свиданиях может быть речь, когда мне почти всё запрещено? Ни прогулок, ни мыслей, ни эмоций. Я даже в туалет боюсь иной раз сходить, — шутливо улыбнулась.
— Дурочка, скажешь тоже, — захохотала в ответ мама. — Свекровь твоя звонила. Узнавала, как ты.
Я нахмурилась:
— Ларисе Игоревне ещё нужно нагоняй сделать, за то что проболталась сыну. Хотя она не из тех, кто умеет держать язык за зубами.
Весь день провела в постели, не гнушаясь общества матери. И от моего чуткого глаза не скрылся её обеспокоенный вид. Женщина о чем-то думала, периодически выпадая из наших бесед.
— Мам? — позвала её в очередной раз. — Что с тобой? Ты словно где-то витаешь. Тебя что-то беспокоит?
— Меня только ты беспокоишь да сестра твоя. За кого мне ещё переживать? — внимательно разглядывала её — обманывает.
— Мам, беспокойство — это беспокойство, но сейчас ты напряжена и по лицу вижу, что это больше страх. Рассказывай.
— Тебе нельзя волноваться.
— И не отстану. Говори, — и пробуравила твёрдостью чёрных глаз.
— Мне вчера на улице показалось, что я видела Виктора, — проронила женщина на одном выдохе. По спине прошёл знакомый холод страха, но сейчас в разы сильнее. Тогда во мне не рос человечек.
— Показалось? — переспросила её и мягко коснулась руки. Может это просто паранойя? От вечного страха встретиться с главным мучителем её жизни.
— Мужчина стоял за остановочным комплексом. Я почувствовала его лютый взгляд. Когда повернулась, он исчез.
— Мам, тебе могло показаться, — хотелось всеми силами верить в то, что она обозналась.
— Могло, — кивнула неуверенно. — Но чёрную ауру я чувствую за милю. Этот взгляд давно въелся в мои кости.
Я выдохнула, постаравшись свалить всё на её пресловутое предчувствие.
— Я скажу Антону, — заверила я. — Он просигналит своим друзьям. Не переживай, мамуль. Тебе могло показаться, — протянула к ней руки и женщина благодарно позволила себя обнять.
На следующий день выспавшись, но промучившись токсикозом до полудня, поехала на работу.
Только, ступив за порог, поняла, что в цехе назревает потасовка. Участники повергли в шок — Савва и Герман. Первый грозился разбить второму рожу о тестомес, а муж в кителе орал, что вышвырнет "козла" со своего предприятия сразу же без расчета.
— Ты что себе позволяешь?! — от шока голос чудовищно сел. Увидев меня, петухи тут же угомонились. Смотрю на Германа, а его тушка словно уменьшается под моим взором.
— Я пришёл на своё рабочее место, а наш сотрудник имеет наглость дерзить своему работодателю.
— Кому?! — я вконец обалдела и таращилась на этого бессовестного наглеца.
Герман стянул с полки раздачи папку с бумагами и протянул мне. Вскрыла пакет и распознала в них документы на развод и на раздел имущества.
— Без моей подписи развод не действителен, как и всё исходящее, — победно с нотками каприза изрёк Гера.
Сука! Зверем глянула на него.
— Ты издеваешься?!
— Нисколько. Я по-прежнему твой муж и совладелец данного заведения, — он вдруг ехидно улыбнулся. — Потому могу здесь хоть день и ночь находится.
В ответ в него влетели злосчастные документы.
— Ты первый хотел развода. Я всё подписала. Теперь решил на попятный? — сверкнула лезвием сощуренных глаз.
— Прости, родная, но зная о нашем совместном ребенке, я не имею права подписывать этот договор, потому что условия расторжения брака теперь кардинально меняются. Суд
