и даже потрудившийся причесаться.
— Куда мы идём?
Он купил мне новое платье; длинное, синее, из драпированного шелка, шифона, бюстье с внутренним лифом от Александра МакКвинна. Оно идеально сидело на моем животе, и я знала, что Адриана помогла ему с выбором, но оно было красивым и немного грандиозным для обычной ночи.
— Правильный ответ — спасибо тебе, милый, и ты тоже выглядишь потрясающе. — Он надулся, пытаясь поправить галстук-бабочку.
Поднявшись, я сама ухватилась за галстук.
— За исключением твоих волос, ты выглядишь потрясающе. Теперь, черт возьми, куда мы идем?
— Ты тоже понятия не имеешь, как с ним справиться, не так ли? — Он ухмыльнулся, глядя на мою неудачную попытку завязать ему галстук-бабочку.
— Ни капельки. — Я рассмеялась, отпуская его. — Но разве хорошие жены не знают этого? Как поправить галстуки их мужьям?
— Так ли это? Я думаю, тот факт, что ты не умеешь завязывать бабочку, очарователен. — Он поцеловал меня в лоб, прежде чем посмотреть в зеркало.
Скрестив руки на груди, я просто уставилась на него на мгновение.
— Ты перегибаешь палку, муженек. И ты еще не сказал мне, куда мы идем.
Он вздохнул.
— Мы идем на свидание.
— Лиам, я же говорила тебе…
— Ты не ходишь на свидания. Я знаю, но я хожу. И поскольку брак — это компромисс, я проигнорирую твою позицию.
— Прости, придурок, но как это может быть компромиссом? — Я не собиралась поддаваться на его уговоры всего через несколько часов после маленькой выходки его матери. Устраивать вечеринку в честь иалышан с женщинами, которых я не знала и которые мне не нравились; я все еще была немного в бешенстве из-за этого.
Закатив глаза, он вытащил два билета из своего пиджака и протянул их мне.
— «Бьянка и Фаллиеро». — Мои глаза медленно просматривали каждое слово на билетах, как будто они не могли поверить в то, что видели, прежде чем я посмотрела на него.
Откуда он узнал?
Мне нравилась эта опера. Это была самая первая опера, которую я когда-либо смотрела с моим отцом.
Я не была уверена, что еще сказать, кроме как:
— Тебе не нравится опера.
— Нет. — Он прислонился к моему комоду. — Вот почему это компромисс. Сегодня вечером я просто хочу, чтобы ты наслаждалась вечером, не как босс, а как Мелоди.
— Это одно и то же, но спасибо, — прошептала я. Он действительно не понимал, как много это значило для меня. Мне приходится бороться с желанием заплакать. Что, черт возьми, со мной было не так?
— Черт. Фу, эти чертовы гормоны! — Я застонала, изо всех сил пытаясь остановить растекающийся макияж.
Положив руку мне на талию, Лиам притянул меня ближе к себе, и все, что я почувствовала, был запах меда и корицы. Он ничего не говорил, он просто держал меня, как я держала его. Это был не первый раз за несколько месяцев, когда я плакала из-за мелочей в его присутствии. Плакать было не тем, что мне нравилось делать. Это было чуждо мне, и я предпочитала сдерживать эмоции. Он не говорил мне, что все в порядке, и не привлекал к этому внимания. Он просто обнимал меня, пока я не успокоюсь, а потом больше никогда не поднимал эту тему. Я была благодарна за это. Это заставило меня чувствовать себя более уверенной в себе, в том, что я контролирую свое окружение. Это заставляло меня чувствовать себя в безопасности. Он заставлял меня чувствовать себя в безопасности, когда я никогда не понимала, что мне это нужно.
— Лиам? — Прошептала я.
— Да?
— Нам нужно идти, иначе мы опоздаем.
Смеясь, он отпустил меня, но прежде чем я отстранилась от него, я несколько раз провела руками по его волосам. Я не ожидала, что он застонет и прильнет к моим рукам, но он это сделал. Это было все равно что гладить льва.
— Никогда не расчесывай волосы. Мне нравятся они такими, какие они есть, — прошептала я ему, слегка потянув, заставив его облизать уголок губ, когда он уставился на меня; его глаза остекленели от огня и похоти. — Я люблю тебя таким, какой ты есть.
Его грудь быстро поднимается, прежде чем расслабиться. Это было похоже на то, как он делал глубокий вдох, о котором даже не подозревал. Обхватив мою щеку, он провел большим пальцем по моим губам, что, скорее всего, размазало мою помаду, но мне было все равно. Я могла видеть, какой уровень контроля он проявлял. Я также могла видеть, как его член пульсирует под черными брюками, борясь с застежкой-молнией, не желая ничего больше, чем освободиться из своей тканевой тюрьмы и проникнуть глубоко в меня. Его большой палец провел по моим губам, прежде чем переместиться к моей щеке.
— Мы должны идти.
Он прошептал:
— Мы немного опоздаем. — Он оттолкнулся от моего комода и уставился на свои пальцы на моей коже. Казалось, он запомнил дорожку, которую прокладывал от моего лица к ложбинке моей груди.
— Это зависит только от того, насколько мы быстро справимся, — прошептала я в ответ, хватая его за руку и целуя ладонь, прежде чем повернуться.
— Иисус, блядь, Христос, Мел. — Он застонал, приподнимая мои волосы одной рукой и обхватив мою грудь другой. Покрывая поцелуями мою шею, он сжал мои груди, поглаживая их.
— Хммм… — было единственным звуком, который я смогла издать, когда его рука оставила мою грудь, переместилась на бедра и медленно задрала платье.
— Боже, я люблю тебя, — прошептал он, кусая меня за ухо.
Протянув руку за спину, я потянула его за штаны.
— Лиам, ты нужен мне прямо сейчас.
— С удовольствием. — Он ахнул, отталкивая мои руки и быстро расстегивая штаны.
Опираясь на край моего туалетного столика, он, не теряя времени, схватил меня за бедра и потерся о мою задницу, прежде чем погрузиться в меня одним быстрым толчком.
— А-а-а! — Я застонала, мой рот приоткрылся. Зеркало перед нами усиливало мое возбуждение, заставляя меня изливаться, когда я смотрела, как он доминирует надо мной. Он также наблюдал,
