Наконец, и эта пытка прекратилась, и он вышел из моего рта. Одной рукой он больно сжал мои короткие волосы на затылке, второй рукой начал мастурбировать над моим лицом. Несколько уверенных движений по стволу, и через секунду сперма брызнула мне на щеки, глаза, лоб… Теплыми вязкими струйками она стекала по моему лицу, и я чувствовала ее резкий запах.
— Еще раз позволишь себе подобное, закрою на вилле, пока не научишься покорности.
Вытерев ладонь о мои волосы, он освободил меня от ремня и спокойной походкой вышел из спальни.
Я смотрела ему вслед и понимала, что он никогда мне не позволит вести себя так, как Джина. Я не понимала другого — почему он требовал от меня покорности, почему скривился, когда я начала копировать Джину, если иногда оставался с такими, как она.
В одиннадцать мне позвонил Лат.
— Кун-Ричард сказал, что вы плохо себя чувствуете и не смогли прийти на вечеринку, — с тревогой в голосе начал он.
— Да, есть немного, — грустно улыбнулась я.
— Я увидел свет в вашем люксе и решил позвонить, узнать, как вы.
— Я лучше. Спасибо, что переживаешь за меня.
— К вам приехать?
— Нет что ты. Я в норме. Отдыхай. Веселись.
— Какое может быть веселье, если спутница кун-Ричарда нездорова, — внезапно произнес Лат, и я поняла — он намекал, что Барретт не заменил меня Джиной на праздничном вечере.
— Спасибо, Лат, — улыбнулась я, но сильно не обольщалась. Может быть, Барретт просто не хотел афишировать свою связь с Джиной? Что ему мешало после вечеринки вновь остаться с ней на “Нарушителе”? Кто будет проверять — ушла она вместе с другими гостями или поднялась в его спальню.
Барретт вернулся в отель ночью, как только погасли огни на “Нарушителе”. Я видела с террасы, как к причалу пришвартовался черный катер, и Барретт в сопровождении Ди-Джея направился в отель.
Он зашел ко мне в спальню без стука, включил свет и, как обычно, расстегивая запонки на своих манжетах, произнес тоном, не терпящим возражений:
— Ко мне в спальню.
Он часто так говорил, когда заходил ко мне на вилле в Испании. Это значило, что до утра я буду нежиться в его горячих тисках.
Глава 67
Я стояла на террасе и рассматривала порт Эркюль. Прошла неделя с момента прилета в Монако, и она пролетела как один день, была богата на события и сделала меня ещё чуть взрослее и сильнее.
Я поправила свою непослушную челку и грустно вздохнула, вспоминая этот поступок, своего рода протест и заявление на независимость. Это было отчасти правильно, потому что таким образом я выпустила пар, но отчасти глупо, потому что этим я ничего не добилась.
Вчерашнюю ночь после вечеринки я, как и предполагала, провела в горячих тисках Ричарда. Пока он вел меня по коридору, я чувствовала его ладонь на затылке, но уверенно шла к нему в спальню, потому что не желала выглядеть слабачкой, которая бросила вызов и спряталась, боясь последствий. Я была готова к еще одному наказанию. Однако, мои опасения, вызванные жесткой энергетикой Барретта, холод которой обжег меня накануне, оказались необоснованы. Сейчас Ричард был спокоен, и вел себя, как обычно — все, что он хотел мне сказать, он обозначил, наказание свое я получила до вечеринки, и, судя по его ровной энергетике, инцидент он считал исчерпанным.
В постели он был, как и прежде, эгоистичен и требователен, но я была неспокойна. Нет, я не погрузилась в обиду за тот факт, что Барретт провел ночь с другой. Сейчас, выпустив пар, я немного успокоилась — мне следовало быть готовой к подобному, если я согласилась следовать за судьбой Дьявола. Мое беспокойство заключалось в другом. Лаская своего мужчину, выцеловывая его грудь, ощущая его твердый член, упирающийся мне в живот, я чувствовала и свою принадлежность этому мужчине, и свою предназначенность ему, и главное — свою нужность. Но меня мучил вопрос, почему ему было меня недостаточно. Может, я должна быть более агрессивной и своенравной в сексе? Может быть, моя нежность, ласка и покладистость набили ему оскомину или быстро приелись? И я решила действовать по-другому. Я хотела показать Ричарду, что в постели могу быть разная — и нежным белым лебедем и норовистым черным. Собственно, это было несложно — мой Черный Лебедь был готов включиться в игру и рвался наружу, желая полностью завладеть своим Дьяволом. Барретт, полулежа, откинувшись на подушки, сжимал мою попу, медленно, но уверенно насаживал меня на член, и эта размеренность помогала мне не так чувствовать дискомфорт внизу живота после наказания. Наконец, он глубоко зашел в меня и на секунду остановился перед тем, как начать свой дьявольский ритуал. Я улыбнулась Черным Лебедем и сжала что есть сил его торс своими бедрами. Его глаза блеснули тяжелым, нехорошим светом, от которого пошел холод по позвоночнику, и Он обхватил меня за горло, показывая тем самым, что не потерпит своеволия. Чувствуя, что мне нечем дышать, я ослабила хватку, и Ричард, немного разжав пальцы, начал жестко насаживать меня на член. Но мой Черный Лебедь не планировал сдаваться. Следуя за неумолимым ритмом своего Дьявола, я ждала своего часа, а когда он начал играть с моим клитором и пришел мой пик, я, не контролируя себя, застонала и сжала ладонями его грудь, все еще чувствуя на горле сдавливающий ошейник из его жестких пальцев. Но вот он убрал руку с моего горла на бедро и, убыстряя темп, погрузился в свою нирвану. Мой Черный Лебедь улыбнулся и пошел в атаку. Чувствуя его толчки, я, прижавшись к нему, начала агрессивно выцеловывать шею, кадык, скулы своего мужчины и, в какой-то момент приоткрыв губы, собственнически вонзила рот в его плечо. Так, как обычно делал он. Его реакция была мгновенной. Бросив резкое “блядь”, он остановился и больно потянул мои волосы назад. Сжав горло, он посмотрел на меня и произнёс:
— Ещё раз так сделаешь, накажу.
Я кивнула и, не отводя взгляда от недовольного лица Ричарда, произнесла:
— Мне показалось, тебе захотелось разнообразия… Я лишь хотела показать, что могу быть любой. Какой ты захочешь.
— Я знаю, что ты делаешь, но мне не нужна агрессия в постели, — блеснул он недовольным взглядом.
Я опустила глаза, понимая его позицию — агрессивным в постели был он, такова была его мужская суть Воина, и подобная энергетика в женщине его не прельщала.
— Я поняла, — кивнула я, а он, выйдя из меня, потянул за волосы вниз, давая понять, что хочет завершить свою сексуальную вакханалию минетом, как иногда бывало. Отбросив на время вопросы, я сосредоточилась на своем мужчине и ласково начала выцеловывать его живот. Чувствуя его тяжелую ладонь на затылке, наблюдая, как его член агрессивно бьет меня по лицу, я улыбнулась — против моей нежности ни Ричард, ни его член совсем не возражали.
Уже вымотанная и обессиленная, я лежала на плече откинувшегося на подушки Барретта и чувствовала щекой его жесткие мышцы. Слушая стук его успокаивающегося мотора, я нежно уткнулась носом в его грудь и вспомнила его слова “мне не нужна в постели агрессия”. “Тогда что же тебе было нужно от Джины?” — нахмурилась я и, вспоминая их встречу, ее декольте и ее большую грудь, прошлась ладонью по своей маленькой аккуратной груди.
— Ричард, можно я задам вопрос? — тихо прошептала я.
Он больно сжал мою попу, давая понять, что я мешаю ему спать, но для меня этот вопрос был жизненно важным, и я все-таки аккуратно спросила:
— Может быть, ты хочешь, чтобы я увеличила себе грудь?
— Не неси чуши, — был его ответ сонным голосом.
— Ну почему же это чушь, — возразила я, приподнявшись на локте. — У меня будет большая, краси…
— Мне не нужна силиконовая кукла, — был его ответ.
Я хотела спросить “тогда почему ты предпочел Джину с ее большой грудью”, но понимала, что упоминать в постели имя другой женщины было бы очень глупым поступком.
Я заерзала, поудобнее умащиваясь на жестком плече своего киборга, а он вновь больно сдавил мою многострадальную ягодицу, что означало: “Спи. Будешь ерзать — отправлю спать к себе”.
