Хелен Филдинг - Бриджит Джонс. Без ума от мальчишки

Крошечная сельская гостиница стояла в уютной зеленой долине на берегу безмятежной, ленивой реки. Наш «номер для новобрачных», впрочем, оказался не там, а в выкрашенном белой краской отдельном здании, вероятно – бывшем амбаре или сеннике. В просторной и чистой комнате с чуть скошенным потолком и массивными деревянными стропилами было светло благодаря выходящим на обе стороны окнам, причем из окон справа открывался вид на реку и низкий заливной луг на другом берегу. Мне, правда, пришлось сделать над собой усилие, чтобы не сравнивать этот «номер для новобрачных» с роскошным номером в гостинице, куда мы с Марком отправились после нашей с ним свадьбы, но, к счастью, это была единственная легкая тучка, омрачившая собой этот во всех отношениях счастливый и беззаботный день. Мне даже удалось улыбнуться, когда Рокстер, дурачась, подхватил меня на руки, чтобы перенести через порог, и тут же зашатался, делая вид, будто изнемогает под моей тяжестью. Он уронил меня на кровать и, испустив преувеличенно громкий вздох облегчения, огляделся.

Окна в нашем номере были открыты настежь, но единственным, что мы слышали, было мирное журчание речных струй, звонкое пенье птиц и блеяние овец, пасшихся на лугу. Под эти звуки мы занялись неспешным, чувственным сексом, потом немного вздремнули, а проснувшись – пошли бродить вдоль реки. У излучины, на заросшем соснами высоком берегу, мы набрели на древнюю заброшенную церковку и притворились, будто в самом деле венчаемся, а коровы были нашими свадебными гостями. Отправившись дальше, мы вскоре вышли к деревенскому пабу, а поскольку после прогулки нас мучила жажда, мы выпили довольно много пива и по паре бокалов вина. О наших отношениях не было сказано ни слова, и я подумала, что Рокстер, вероятно, действительно пришел к выводу, что задумываться о долгосрочной перспективе – не самая лучшая идея, во всяком случае – на данном этапе. Я рассказывала, какой облом получился у меня со сценарием, отвергнутым «Гринлайт продакшнз», и Рокстер сказал, что они там все с ума посходили и что пусть им будет хуже, раз они не в состоянии по достоинству оценить мои замечательные способности, а потом продемонстрировал смуглый бицепс и сказал, что лучше он их всех сам поубивает. Потом мы пошли ужинать и так наелись, что я едва могла двинуться с места. Ощущение было такое, что у меня в животе находится что-то большое и тяжелое… как будто я беременна олененком, у которого во все стороны торчат рога и копытца.

После ужина мы снова отправились гулять, чтобы хоть немного растрясти съеденное. На небо вышла полная луна, и я внезапно вспомнила, как Мейбл говорила: «Она за мной присматривает». И сразу, без всякого перехода, я подумала о Марке и о тех временах, когда луна присматривала за нами – о том счастливом времени, когда мне казалось, что он всегда, всегда будет рядом и что впереди не будет ни горя, ни отчаяния, а лишь череда счастливых, спокойных и радостных лет.

– Что с тобой, детка? – заботливо спросил Рокстер, очевидно что-то заметив или почувствовав.

– Ничего. Должно быть, я просто переела, – ответила я и добавила, чтобы отвести от себя подозрения: – У меня такое ощущение, будто я съела целого оленя… Ну, не совсем оленя – олененка. Олененка Бемби.

– Я тоже наелся, – ответил он, поглаживая себя по животу. – Но это вовсе не означает, что мне не хочется съесть тебя.

С этими словами он обнял меня за плечи, и все опять стало хорошо. Мы еще немного погуляли вдоль реки, но в темноте забрели в болото и решили, что уже слишком поздно. Вернувшись в паб, мы вызвали такси и поехали обратно в гостиницу.

Когда мы вернулись в наш «номер для новобрачных», там было прохладно и темно, сквозь открытые окна в комнату лился запах цветов и журчание воды. К сожалению, олененок Бемби нисколько не уменьшился в размерах, поэтому меня хватило лишь на то, чтобы натянуть ночную рубашку и рухнуть на кровать, а поскольку рухнула я лицом вниз, мне казалось, что я лежу животом на большом и твердом камне. Внезапно прямо под окном залаяла собака. От неожиданности я дернулась и, не сумев сдержаться, громко пукнула.

– Джонси! – строго сказал Рокстер. – Это ты испортила воздух?

– Ну, может быть, немножко, – смущенно ответила я. – И вообще, это не я, а Бемби.

– Ничего себе – Бемби! Я думал – самолет взлетел! Даже собака испугалась и убежала.

Собака действительно заткнулась, но, как вскоре выяснилось, ненадолго. Какое-то время спустя она снова залаяла, и я почувствовала себя словно в жилом микрорайоне где-нибудь на окраине Лидса.

– Кажется, – сказал Рокстер, – я знаю, как отвлечь тебя от этих звуков.

Ум-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м!!!

22:00. Я снова дома (в Лондон мы вернулись около шести), но ощущение счастья еще не померкло. Чувствую себя новой женщиной! Дети, похоже, тоже неплохо провели время, и я была очень рада снова их увидеть. Я была настолько полна ощущением joie de vivre[76], что мне не испортило настроение даже несделанное домашнее задание. Воскресный вечер прошел в блаженной неге, источаемой горящим камином в стиле пятидесятых, перед которым я устроилась в самом удобном кресле. «Секрет идеальной матери»? Почаще трахаться – вот и весь секрет!

О-о, СМС!..

Рокстер: В супружеской жизни что-то есть. Ты не находишь, дорогая?

Гм-м, что это? Очередной трюк? Уловка? Откровенно говоря, я все еще опасалась, что Рокстер снова «задумается о наших отношениях», поэтому написала:

Я: [громко пукая] Хочешь застать меня врасплох? Не выйдет, сэр!

Рокстер: [безутешно рыдает]

Я: [злорадно усмехаясь] Мне выходные не понравились. Совсем!

Рокстер: Совсем-совсем? То есть ни капельки?

Я: Ну, может быть, совсем крошечную капельку. Такую, что не сразу и разглядишь.

Рокстер: Уж не хочешь ли ты сказать, что это был самый скверный уик-энд, который ты провела с неким Рокстером?

Я: А вдруг ты снова решишь «задуматься о наших отношениях», если я скажу «нет»?

Рокстер: А что тут задумываться, если теперь мы почти женаты?

Я: Ты уверен?

Рокстер: Как тебе кажется, можно мне теперь при заполнении анкет писать «филантропия» в графе «род занятий»?

Я: Ты хочешь сказать, что жениться на мне – это филантропия?

Рокстер: Ну да. Это ведь почти то же самое, что работать в фонде «Помощь престарелым».

Я: Пошел в жопу, Рокстер!

Рокстер: Ох, Джонси. И тебе спокойной ночи.

Я: Спокойной ночи, Рокстер!