-Как пожелаете Ваше Величество! Реверанс сделать или так сойдет?
ЕЕ едкая фраза сразу же остудила меня. Я отступил, признавая, что погорячился, сказывался этот безумный день, но зато до нее дойдет лучше. Она сбросила мою руку и быстрым шагом направилась к лестнице.
-Куда ты?-спросил я, думая, что она вновь собирается сбежать.
-В магазин, бл*дь!–огрызнулась она, а после добавила спокойно, -Тебе лечится надо!
-А тебе за языком следить! Когда ты уже свои мозги включать начнешь? – парирую раздраженно.
-А на хрена мне их включать, если у меня «рабочие» органы ниже?! –язвит, спускаясь по лестнице
-Хватит нести эту пошлятину!- рявкнул я, следуя за ней.
-Пардон, Ваше Высочество, придворным манерам не обучена, привыкла по колхозному ; как есть , так и говорю. – очередная шпилька, от которой я мысленно застонал. Но отвечать не стал. Пусть перебесится.
Втягиваю с шумом воздух, когда выходим на улицу. Молча идем к машине и также молча доезжаем до магазина, хотя воздух звенит от напряжения. Чайка собирается выйти, так ничего и не сказав, но я ее останавливаю.
-Стой. На вот, на тряпки, -протягиваю ей деньги. Она смотрит на них секунду, как на какое-то вселенское зло, но все же берет. А я продолжаю отдавать распоряжения, -Карту сделай, с наличкой возиться неудобно. Завтра тебе моя секретарша позвонит, скажет, когда к врачу пойдешь. Работу не ищи, займись чем-нибудь полезным, с деньгами проблем у тебя не будет.
-Еще что-то?- приподнимает она бровь, холодно интересуясь, выводя меня из себя.
-Послезавтра приеду…-бросаю коротко, а потом также язвительно добавляю, - После семи.
-Поняла.- усмехнулась она и с фальшивой улыбкой пообещала, - Расположусь голой на кровати и в позе звезды буду ждать с пачкой презервативов в зубах!
Я закатил глаза, едва сдерживая смех, представляя себе эту картинку.
-Так и сделай.
-Ага. –кивает с усмешкой и выходит из машины.
-Язва!- резюмирую, покачав головой.
Она прикладывает к губам средний палец и отходит, я в ответ показываю ей кулак, она закатила глаза и повернувшись, демонстративно похлопала себя по заднице, на что щеглы, стоящие возле магазина тут же обратили внимание и пока она не скрылась за дверью, пожирали ее плотоядными взглядами.
Идиоты! Эта задница уже оплачена. –так и хотелось им сказать, когда проезжал мимо.
Никогда не понимал, в чем прикол-пялится на совершено незнакомую бабу. Ну, или я просто такой-мне западло пускать слюни на непонятно чьи буфера и булки. Кретинизм полнейший! А свою поиметь мысленно во всех позах - сам Бог велел. Если у тебя такого желания не возникает, на хер ты вообще с ней спишь?!
От этих мыслей меня отвлекает звонок Михи.
Отвечать не очень хочется, зная, что он сейчас начнет мусолить инцидент в Де Марко, но не скрываться же теперь от него.
-Да, Мих. Я за рулем.
-Ну, как вы там, живы? Или поехал труп ее закапывать?
Я засмеялся.
-О, вижу, ты еще и доволен! Что, девочка постаралась на славу?- многозначительно поинтересовался он.
-Мих, тут вторая линия у меня.- решил я закрыть тему.
-Да понял я Санныч. Ты главное-смотри, чтобы из-за нее проблем не было. –вновь завел он свою шарманку. Поскольку, я и без него об этом думал, хотя конечно, больше о проблемах личного характера, а не о работе, то это напоминание друга вызвало только раздражение.
-Миш, разберусь. У тебя все нормально? Как ребятишки?
-Да, как обычно Олег. Ребята замечательно. Приезжайте с Леськой в гости.
-Ага, спасибо. Заедем на днях. Все, у меня вторая линия. – попрощался я, потому как мне действительно позвонили по второй линии. И каково же было мое удивление, когда это оказалась Ленка, причем, начавшая разговор без излюбленных расшаркиваний.
-Олег, здравствуй! В чем дело, почему Олеся не отвечает на звонки?
-Привет! Я не дома. Как приеду, поинтересуюсь.
-Ее нет дома! Она у подруги и не берет трубку, что это за выкрутасы? - повысила она тон, в голосе начали проскальзывать визгливые нотки. Я поморщился, но сейчас это не имело значение. Меня волновало, какого хрена моя дочь делает в одиннадцатом часу у какой-то подруге? Это что за выкрутасы действительно?! Куда Петровна смотрит? И почему мне не сообщили?!
-Сейчас я ей позвоню, потом тебе перезвоню.
-Аа, то есть на твои звонки она всегда отвечает, а на мои можно забить-так что ли? – начала она нести ахинею.
-Лен, ты дура вообще или как? Ты понимаешь, что твой ребенок в одиннадцатом часу где-то хрен пойми где и с кем! Ничего не екнуло?
-В смысле, ты что, не в курсе, где наша дочь? –заорала она.
И тут я ощутил себя такой сволочью. Внутри все сжалось от дикого страха и волнения.
-Нет, я не знаю. – признаюсь с тяжелым вздохом, представляя, что сейчас последует . Ленка, конечно, мать херовая, но не упустит возможности ткнуть меня в то, что и я отец –дерьмо.
-Прекрасно! Какой у нас ответственный, заботливый папа! –съязвила она довольным голосом. Но мне было не до ее триумфов. Я беспокоился за дочь, поэтому закончил разговор и помчался домой, выяснять, что вообще происходит.
Глава 14.1
Спустя полтора месяца.
Любовь…Красивое слово, скрывающее под собой необъятное море впечатлений, чувств и поступков. Не всегда красивых и возвышенных, порой, ничтожно низменных, отчаянных, приносящих дикие страдания и боль.
Раньше это слово вызывало у меня кучу прекрасных ассоциаций. Сейчас… Сейчас я узнала, что она тоже бывает разная. Как знаете, в той песне;« А я и не знал, что любовь может быть жестокой, а сердце таким одиноким..». Кому-то повезло столкнуться с чистым, не запятнанным ничем, взаимным чувством, а кто-то бьется за каждую минуту счастья, за островок в сердце любимого человека, за миг, один-единственный миг тепла и нежности, проливает потоки слез и воет от боли в подушку одинокими ночами. Зачем? Ради чего?
Потому что, порой, бывает такая любовь, от которой легче удавиться; болезненная, одержимая, уродливая и упрямая.
Моя именно такая; до нелепости упрямая и в тоже время наивная, ибо я с отчаянной надеждой борюсь за человека, которому не нужна. Верю во что-то, цепляюсь за эту веру, вонзаюсь всем своим существом. Не могу иначе, когда он шепчет « моя девочка» и нежно целует меня, перебирая мои волосы, думая, что я сплю. Когда задумчиво смотрит с улыбкой, а в голубом океане его глаз мимолетно проскальзывает такая тоска, что мое сердце сжимается от боли за него. Знаете, эта боль во сто крат сильнее, чем та, которую он мне причиняет, потому что осознавать, что любимый мужчина несчастлив и ты не в силах что-либо изменить-это невыносимая мука.
Минуты подобной откровенности со стороны Гладышева крайне редки, чаще всего этот мужчина плотно упакован, я бы сказала, забетонирован в непробиваемый раствор холодной отстраненности, невозмутимости, снисхождения и высокомерия, чем медленно, но верно, словно яд убивает что-то внутри меня. Хотя нет. Не «что-то», а меня. Именно меня он убивает. Подобно плющу душит во мне характер, гордость, силу, веру и любовь. По каплям высасывает ее, наполняя мою душу отчаянной пустотой и горечью. Ему хватило двух месяцев, чтобы из жизнерадостной девчонки я превратилась в согласную на все куклу. Лишь бы он был рядом.
Но знаете, я его не виню. Сама позволила, а нужно было тогда-на той остановке отрезать от себя, с корнем вырвать, как сорняк это фатальное влечение. Сейчас только понимаю, как важно все делать вовремя. Жизнь взымает слишком высокий процент за просрочку. Я не нашла в себе силы отказаться от губительной связи, подпитывала ее своей энергией, омывала слезами, травясь ядом плюща, тянущего из меня последние силы, взращивала его с отчаянной надеждой на спасение от палящего солнца мук любви, потребности в нем, не ведая, как погружаюсь во мрак одиноких ночей и бесконечного ожидания.
Странно так, проснуться однажды по утру и понять, что ты другая. Сегодня я увидела себя, будто со стороны и стало не по себе. Кто я? Кто эта девушка, с решительным взглядом заплаканных глаз? Кто эта девушка, пытающаяся восполнить недостаток любви деньгами? Разве в восемнадцать так живут? Да и вообще живут ли только по средам и пятницам после семи? Шутка стала стилем наших отношений. И смешно и плакать хочется. Где же ты-пресловутая золотая середина?
Меня кидает из стороны в сторону. Я словно маленький кораблик в шторме безбрежного океана эмоций; страх потерять, потребность, чтобы оставил в покое, любовь, злость, ненависть, и снова любовь еще больше, чем раньше. Я словно пчелка в паутине; бьюсь за свободу или любовь. Я уже и не знаю. Но лишь путаюсь еще больше. Впрочем, к черту эти красивые сравнительные обороты, от которых только накатывает раздражение. Ибо все, на что я способна; красивые слова, жесты и отчаянные, жалкие попытки отомстить самым примитивным бабским методом; тратя его деньги. Раскидываясь ими, соря налево и направо, словно это был мусор. Словно эти чертовы бабки являлись воплощением всех моих бед, и мне нужно как можно скорее от них избавится. И я избавлялась. Заполняла шкаф разным барахлом, опустошая душу.
