— Знаешь, что! — настроение сразу упало ниже плинтуса, — Спасибо за воду, Дим. А теперь ты свободен. Иди к той, кто тебе тортик пек. Ты точно полностью расплатился или надо на сдачу докинуть? Ты съезди, уточни у девушки…
Дима ничего не ответил, словно замер. В его глазах начался умственный процесс, он явно пытался сопоставить цельную картину. Только вот ждать его выводов сил не было. Я просто развернулась и быстро пошла к ближайшей комнате – ванной. Прикрыла за собой дверь и буквально завалилась на дамский столик перед зеркалом. День выдался очень изнуряющим, а еще чертовски сильная тоска душила изнутри.
Как вдруг дверь позади распахнулась, я резко повернулась и едва ли не впечаталась в широкую мужскую грудь.
— Я так и не понял, — строго, агрессивно, недовольно выпалил он, — Говори, Машунь.
Одно дело понимать, а другое дело – озвучить всю эту историю… Оказалось, язык не поворачивался, слишком тяжело. От мысли, что это может быть наш последний разговор, на глазах появились слезы.
— Я знаю, кто приготовил торт, — многозначительно повела плечами я. Ожидая, что на Диму это повлияет должным образом. Нет. Он лишь кивнул, мол, продолжай. Тогда я вспыхнула: — Алина! Алина пекла тебе это гребанный торт! И первый, и второй! А я, между прочим, считала ее своей подругой!
— Да, его пекла Алина, и? — по слогам отчеканил Дима, будто общался с психически неуравновешенной. Мне до безумия захотелось швырнуть в него чем-то тяжелым, как бы закрепив репутацию. — Я тебе поэтому и не говорил, что подруга. Не хотелось бы, чтобы из-за отравления ты с ней общаться перестала.
— Что значит «и»? — от негодования разве что пар из ушей не пошел. — Ты считаешь нормальным, что теперь какие-то бабы торты пекут, да? Я вот – нет. Вот и выяснили. Вот и иди нахрен!
— Ты сама просила этот чертов торт на день рождения! — зарычал он сквозь стиснутые зубы. От того, как бешено раздувалась его грудь, я все плотнее вжималась в столик позади. — Ну, в чем проблема?
— На твой день рождения я тоже просила Алине испечь тебе торт, да? — выставив ладони вперед, попыталась заставить мужчину отстраниться. Благо, пространство позволяло разместиться внутри роте солдат… Куда там, только сильнее прислонился.
— Мне его Витя подарил, — внезапно подцепив меня под ягодицы, Дима усадил рядом с раковиной. Теперь мы были на одном уровне и не приходилось запрокидывать голову. — ВИТЯ.
— Господи, — ужасная мысль ударила по голове кувалдой, — вы что делите одну девушку на двоих! Иуу, какая мерзость.
— Дура, да? — покачал головой он серьезно. Я замахнулась рукой, по инерции… Хотела отвесить Диме пощечину, но он остановил кисть в полете и явно неосознанно переплел наши пальцы у меня за спиной. — Эта девушка Вити. Или не девушка?.. Черт его знает, Маш! Он там вроде что-то про женитьбу говорил. Прости уж, свечку не держал.
В комнате повисла гробовая тишина, в которую я старатель собирала все имеющиеся пазлы в цельную картину.
— А Виктора Семеновича дочку случайно не Лена зовут? — догадалась я, хитро прищурив глаза. Дима согласно кивнул. Мол, теперь ты все понимаешь? — Че-е-ерт. Ты что и правда ни с кем не спишь кроме меня?
— Нет, а ты МЕНЯ еще за беспочвенную ревность ругаешь… Да я, в сравнении с тобой, ангел во плоти! — покачал головой тот, а затем улыбнулся, обнажая идеально белые ровные зубы. Мое сердце знакомо затрепетало, легкие сжались. — Помнишь радар, малыш? Я хочу только тебя. И я люблю только тебя. Когда эта простая мысль уляжется в твоей милой головке?
— Но, — глаза растерянно заметались, — как же блондинки? Ты же любишь блондинок...
— Боюсь представить, с чего вдруг ты это решила, женщина, — положа руку на сердце, воскликнул тот, а затем кивнул подбородком на мои волосы. — Надеюсь, ты это сделала, потому что красиво, а не потому что действительно думала про то, что сказала!
— Естественно! — фыркнула я, как можно реалистичнее. Надеясь лишь на то, что щеки меня не сдадут, как обычно.
— Это выяснили. Теперь надо еще кое с чем разобраться, — серьезно завил тот и указал пальцем на гору тестов за моей спиной. — Это чье?
Мое тело напрялось так, что мгновенно свело мышцы. Глубоко вздохнув, аккуратно прошептала:
— М-мои.
Самое страшное было в этой ситуации, что лицо мужчины не выражало ни единой эмоции. Он словно натянул беспроглядную маску, через которую не пробраться. Даже когда поднял один из тестов и посмотрел результат, пространно хмыкнув:
— Отрицательные.
— Ага, — кратко кивнула. Зачем-то мозг напомнил мне, что какая-то левая Злата якобы смогла забеременеть от Димы (хоть отцом в результате он не являлся), а я – любя его при этом до безумия – нет. Что за вселенская несправедливость? — Все отрицательные, Дим.
— И, — он поднял мое лицо за подбородок, заставляя взглянуть в его карие, хитро прищуренные, глаза. — что ты чувствуешь по этому поводу?
Я нервно сглотнула, тело покрылось мурашками.
— А что я могу чувствовать? — попыталась свести все в шутку, пожимая плечами. — Это беременные что-то там чувствовать должны. Я – не они.
— Но, — не унимался тот, — ты хотела быть беременной?
От прямого вопроса в лоб меня буквально передернула. Прикусив губу почти до крови, я внимательно смотрела на Диму, но этот странный человек умел скрывать свои чувства и эмоции на уровне «бог». Тогда, набравшись смелости, я вдруг пробормотала так быстро, словно боялась передумать:
— Да, я хотела бы. Я люблю тебя и это не кажется мне чем-то неправильным. Знаю, эгоистично: надеяться на беременность, даже не спросив твоего мнения. Но я хочу от тебя ребенка, Дим. Очень. И мне грустно, что я не беременна сейчас.
— Хочешь? — вальяжно пожал плечами он. — Будешь, пчелка.
Слова его звучали так неожиданно… Как обухом по голове. Легко и просто, словно все давно решено. Как будто моя речь не стала для него чем-то неожиданным. Проморгавшись, я растерянно прохрипела:
— Ч-что?
— А-то! — я взвизгнула, когда сильные руки подхватили меня под ягодицы. Дима поднял меня так чертовки высоко, закружив вокруг своей оси, на губах его наконец появилась улыбка и я смогла выдохнуть. — У нас будет еще одна маленькая пчелка!
— А кто первая? — возмутилась я, но ответа не получила. Но стоял еще один вопрос на повестке дня. — Дим… А, Дим… Я хочу перестать пить те таблетки, что ты мне давал. Ты ведь не против?
Димочку как будто повело от этого вопроса. Он сначала замер, по лицу его прошла странная тень. Мне даже почудилось, что он не очень-то «против» этих таблеток. А затем он смахнул с себя напряжение так резко, будто его и не было. Поставил меня на ноги, прижал к стене, накрывая своими ладонями щеки и впечатываюсь в губы каким-то свершено умопомрачительным поцелуем.
— Я тебя просто обожаю, Машунь. Так бы и съел! — прорычал он, прикусывая зубами мягкую подушечку и оттягивая на себя. — Только давай так: больше ты от меня не сбегаешь. Чтобы не произошло... Чтобы ты там себе не надумала… Ты всегда ночуешь дома. Всегда на связи. Тольки так.
Отсалютовав Диме ладошкой, я торжественно поклялась:
— Клянусь мамочкой и папочкой!
— Отлично, солнышко мое драгоценное, — Дима коварно кивнул, а затем потянул меня за руку в сторону выхода. — Идем быстрее.
— Почему «быстрее»? Куда? — ощущать, как его шершавые пальцы нежно поглаживают ладонь было чем-то на уровне тактильного оргазма… Я вдруг решила, что надо обязательно заставить Димочку сделать мне массаж!
— Как куда? — ужаснулся он, — Ребенка делать, Маш! Ну! Время идет, я не молодею.
Я рассмеялась, хватаясь за живот, ровно в тот момент, когда Дима толкнул дверь и мы оказались в коридоре. На полу теперь стояло восемь девятнадцатилитровых бутыля.
— Доставка воды приехала таки, — слабо подала голос Марина. Я резко на нее посмотрела на увидела за ее спиной широкоплечего мужчину. Назвать его сексуальным язык не поворачивался лишь потому, что за руку я держала любовь всей своей жизни. А так-то он был очень даже ничего. И смотрел на Марину как-то по-хозяйски. Подруга многозначительно указала глазами на бугая за спиной и закатила глаза: — Он тоже припер, прикинь! — А затем менее довольно кивнула на Игната, застывшего в проходе. — И он. С ума сойти…
