к тебе, твой сосед был там с пистолетом, вместе с Хэлом. Сосед сказал, что его разбудил твой крик. А услышав визг шин, он выглянул в окно и увидел, как ты выезжаешь на дорогу. Он хорошенько сумел рассмотреть твое лицо. Он уже звонил в 911, но когда увидел тебя, схватил оружие и направился к твоему дому. На тот момент Хэл уже получил звонок. Мой помощник сказал, что когда он приехал, твой сосед стоял на подъездной дорожке, наставляя пистолет на нападавшего. Он сообщил, что увидел парня, выходящего из твоей кухни, и задержал его. А дальше за работу взялся Хэл.
— Какой именно сосед? — спросила я.
— Нэд Чивер.
Я точно испеку Нэду печенья.
— Учитывая наши отношения, я не должен вмешиваться, — поделился Хикс. — Вызвал Ларри для работы с Хэлом. Врач скорой помощи приехал осмотреть его. Он ударился головой, и достаточно прилично, двигался с осторожностью, но в больницу его не отправили. Поэтому его отвезли в управление.
«Двигался с осторожностью».
Я не смогла сдержать ухмылку.
Хикс, должно быть, уловил ее, потому что сжал мою руку и спросил:
— Как тебе удалось уйти?
— Ударила его в горло, а потом коленом в… — я не закончила предложение, потому что хоть Мэми, вероятно, и спала, но я на всякий случай не стала говорить.
— Хорошая девочка, — пробормотал Хикс, еще раз сжимая мою руку. — Как мне сказали, в больнице все сфотографировали.
— Да, — пробормотала я, так оно и было. Меня фотографировали в крови до того, как все протерли и наложили гипс, а потом еще и после.
Я знала, что те фотографии пригодятся в случае, если этот мерзкий тип сделает какую-нибудь глупость и попытается оспорить обвинения, которые я собиралась предъявить. Но надеялась, что никогда не увижу эти снимки.
— Мы обвиняем его во взломе и проникновении, преследовании и нападении. Учитывая твое состояние, наличие свидетеля, слышавшего твой крик и видевшего твой побег, поимку парня, выходящего из твоего дома, ничто из этого не пойдет ему на пользу, дорогая, — проинформировал меня Хикс.
Мне не хотелось признаваться, но я вынуждена была, поскольку Хикс был шерифом. Поэтому мне пришлось.
— Я, э… ты должен знать, что я едва успела войти. У меня не было возможности запереть дверь. Я закрыла ее, но он сумел войти, ему не пришлось вламываться.
— Нельзя проникать в чужую собственность, намереваясь причинить владельцу какой-либо вред, независимо от того, заперта дверь или нет, детка, — мягко ответил он, ничуть не обидевшись, даже учитывая, сколько раз он мне говорил про замок. Но с сегодняшнего дня это будет первая вещь, которую я проверяю.
Он так же говорил мне, держать при себе телефон, чего я тоже не сделала (и с этого дня точно буду следить еще и за этим). Он сказал это так, будто все это не имело никакого значения.
— Но даже при всем при этом, обвинения могут быть сняты, если он заключит сделку, — продолжил Хикс. — И со слов Хэла, первое, что сделал этот ублюдок при его появлении, попросил адвоката. У нас нет достаточно улик, чтобы доказать преследование. Но обвинение предъявим все равно.
— Хорошо, — прошептала я.
— Но при этом, Грета, из его посещения «Капли Росы» следует, что он знал твое расписание, а значит либо следил за тобой, либо просто поджидал тебя, — сказал он мне. — И все это делалось преднамеренно. Для него не очень хорошо. Он поступит очень глупо, если при всем том, что есть у нас, попытается оспорить обвинения, тогда сделка сорвется и он окажется в полной заднице.
Это звучало лучше, поэтому мой ответ прозвучал бодрее:
— Хорошо.
После чего Хикс еще раз сжал мою руку.
Находясь в моем доме, он захватил мою сумочку. Мэми проснулась недалеко от Глоссопа, поэтому, когда мы приехали к Хиксу, она предложила донести ее за меня, будто мой сломанный нос был двумя сломанными руками.
Однако у меня создалось ощущение, что она предложила это, потому что чувствовала себя обделенной в том многообразии обязанностей, которые выполняла, приглядывая за мной. А с этим она могла справиться.
Я узнала, что сын и дочери Хикса были хорошими детьми. Заботливыми. Милыми.
Не удивительно. Не смотря на то, что Хоуп была их матерью.
Мы поднялись, Мэми несла мою сумку, Хикс держал меня за руку, а потом его дети уложили меня спать.
Таблетки подействовали, и я почти заснула, когда почувствовала движение на кровати: Хикс улегся рядом. И я ощутила его тепло своей спиной, которое прижалось ко мне.
— Малыш? — пробормотала я, когда его рука обвилась вокруг моей талии.
Найдя мою ладонь, он переплел наши пальцы.
— Рядом с тобой, — ответил он.
После чего я уснула.
Сейчас же я проснулась, и действие таблетки еще прошло не полностью, поэтому боль была притуплена, но ощущалась. Я находилась в квартире Хикса, а сам Хикс с детьми тоже были где-то здесь.
Я приподнялась, огляделась, заметив, что в окна пробивается солнце, часы Хикса показывали чуть больше девяти тридцати.
Я спала меньше пяти часов. Неважно.
Откинув одеяло, я посмотрела на кресло, убедившись, что мои босоножки все еще лежат на полу перед ним, но платье и пальто исчезли.
В любом случае я бы не смогла надеть окровавленное платье. Но и в майке Хикса я выйти не могла.
Не могла я и представить, что меня ждет в ближайшем будущем. Да я даже не могла думать не о чем, потому что должна была сходить в туалет. И очень быстро.
Я подошла к двери, немного ее приоткрыла, выглянула и услышала негромкий звук телевизора и тихий разговор, который не казался близким, но никого заметно не было.
Зато я увидела открытую дверь в ванную. Поэтому вскочила, поспешила туда и нырнула внутрь. Закрыв за собой дверь, я сделала свои дела, вымыла руки и осторожно вытаскивала окровавленную ватку из ноздрей, когда раздался стук в дверь.
Бросив вату в унитаз, я повернулась к двери, и когда снова раздался стук, я проговорила:
— Э… да?
— Вы в порядке? — отозвалась Коринн.
— Да, дорогая.
Дверь открылась, она проскользнула внутрь и вновь закрыла ее за собой. Ее взгляд скользнул по моим глазам, после чего она прошла мимо меня, закрыла крышку унитаза и бросила сверху столку сложенной одежды.
Затем она вновь прошла мимо меня, подойдя к дверцам узкого шкафа, стоящего прямо напротив закрытой двери, и проговорила:
— Вещи мои. Вы, э… — она повернулась ко мне и неловким жестом провела руками по бедрам, затем по груди, — немного больше меня, но я принесла кое-что свободное.
Ее
