Я затормозил у отеля и поднял голову вверх, посмотрев на немаленькое здание, которое освещала подсветка на фасаде, потом свернул к подземной парковке и въехав в огромное пустынное пространство, остановился и заглушил мотор. Подкурил и решил набрать малышку Хикари, чтобы она поторопилась. Ненавижу ждать! Тем более, когда мне нужно уничтожить сегодняшний день в памяти побыстрее и желательно немедленно. Эти ужасы в моей башке мне не нужны.
Но её я не вытравлю даже самой грязной оргией. Все это херня в сравнении с теми ощущениями, которые я испытал с Ликой.
Первой странностью было то, что к машине Хикари подошла без сестры.
— Где Хатори? — я нажал кнопку багажника на панели, и вышел чтобы запихнуть её чемодан.
Прошел мимо девушки, и уловил странный аромат. Пахло какими-то химикатами.
— Ты слышишь меня, Хикари?! — поднял её чемодан, пока она рылась в телефоне, и насторожился.
Девушка вела себя странно. Постоянно трясла сотовый в руке, словно он не работал. Но потом я забил на эту херь, и только поднял чемодан и начал опускать его в багажник, как понял какой идиот!
Спину огрело ощущением ожога, а потом я так скривился от боли, которая иголками впилась в позвоночник, что так и остался лежать рожей в багажнике. Но это херня, я понял, что она разхерячила мне и голову! Эта су** огрела меня крышкой багажника с такой силищей, словно в ней было три сумоиста. Голова раскалывалась и я еле понимал, какая картинка перед глазами. А потом ощутил укол в шею и последние слова этой твари:
— А теперь тебя трахну я, сладенький господин. А потом трахну твою русскую су**, если она конечно пройдет весь мой квест и отыщет нас с тобой, мой господин. А до того…
Я словно плыл, и было реальное ощущение, что меня качает, как на волнах. Потом всё начало темнеть, и я понял, что она перекинула меня полностью в багажник.
— Я буду наслаждаться её мальчиком, пока у него член не отпадёт! Сладенький! — липкая ладонь провела по лицу, и вокруг сомкнулась тьма.
"— То есть, ты хочешь сказать, что мужчины тоже могут плакать?
Я смотрел на Лику и ловил каждое её движение. Вот она кидает кости, и они падают на огромную пёструю бумагу с дебильными задачками, которые я как не трудился разгадать не мог.
— Конечно, моя госпожа. Попробуйте замариновать и законсервировать всё дерьмо, которое вас окружает в банку. Даю гарантию, рано или поздно крышка рванет так, что от банки и следа не останется.
Лика застыла и резко подняла на меня взгляд со словами:
— А что если банка уже рванула?
— Остаётся только попрощаться с дерьмом и забыть его, нэ саран…"
Медленно ко мне возвращалось сознание и первое что я ощутил это металлический запах крови. Он был настолько ощутим, словно мне на язык положили морской соли и заставили жевать её. Потом пришло понимание, что вишу на чем-то. Потому что руки хоть и не ныли, но затерпли конкретно и с такой силой, что я не чувствовал пальцев. Но лишь попытался открыть глаза, как понял, что всё перед ними плавает, как после карусели, на которой я ненавидел кататься.
— Просыпается!
— Вижу!
— Молчать! Я буду говорить с ним первым!
Я вообще не понял, что происходит и где я. Но то, что мои колени были вымазаны в песке и болоте, а кроме запаха крови, я чётко ощущал сырость, рассмотреть и почувствовать смог.
Поднял голову и попытался встряхнуть ею, но куда там. Стало ещё хуже, а к горлу подступила тошнота.
— Это скоро пройдет! Действие этого наркотика специфическое, а у тебя тяжёлое сотрясение. Сын Хи слишком постарался, когда огрел тебя крышкой.
Я скривился, и открыл глаза полностью. Первые пару секунд думал что сам поехал головой. Но этот глубокий и очень похожий на мужской голос вылетал изо рта девушки. Хрупкой маленькой девушки. Которая стояла передо мной в костюме гейши и с гримом на лице.
— Что происходит? — самый дебильный вопрос, но признаться он меня волновал сейчас больше всего.
— Мои дети тебя похитили. Прости, я не смогла их сдержать в узде.
Я смотрел и не понимал, какого хера здесь творится и что это за дичь вокруг? Вокруг пещера, и подобные места я помнил ещё с детства. Рядом с Сеулом находилось дохера горных заповедников. Но ни в одном я не видел горячего источника. Вот почему так жарко и так воняет сыростью.
Что несла эта девица, лица которой я вообще не мог разобрать из-за толстого слоя белой пудры, мне было не понять.
— Где Хикари, и кто ты такая?
Девушка отошла от камня и достала из источника какую-то херь, перебирая её как палку в руках.
— Нет, ещё рано! У этой сучки ещё три часа в запасе! Дайте ей шанс!
Оно словно говорило само с собой постоянно. Смотрело на эту херь в руках, и начинало то ржать, то плакать. И от этого мне стало ещё херовее, и по коже гулял холодный и горячий озноб одновременно. Такой клиники я в жизни не видел!
На ряду с общим пиз***м, который творился с моей башкой физически, появилось чувство страха и ужаса, а главное отвращения. Не мог смотреть на это чудовище. Все во мне орало свернуть ему шею, чтобы избавиться от ужаса, который сковал грудь и не давал дышать.
Этот взгляд, и эти переговоры словно в пустоту не своим голосом вселяли просто нереальное чувство отчаяния. Я действительно не понимал, как мог оказаться здесь и почему передо мной не Хикари, а вот это!
— Кто ты? — прошептал и закашлялся, когда понял, что и во рту была кровь. Пот прошиб всё тело, а я ощутил боль в запястьях, и услышал лязг цепей над головой.
— Это тебе лучше расскажет моя дочь! Но прежде у меня есть к тебе вопрос, мальчик! Ты веришь в высшие силы?
Ко мне начал возвращаться мыслительный процесс, и я вспомнил слова моей Лики в машине. Диссоциативное расстройство. Так это оно? Или это дикая игра такая? Что бред, блядь?!
Я смотрел на эту бабу в атласном черном кимоно и не мог разобрать: это парень или девка? Но то, что именно эту тварь записали все камеры в Паноптикуме, сомнений не было.
Видимо я долго не отвечал, поэтому оно подошло ко мне и прутом, которым вертело в руке, подняло мой подбородок.
— Отвечай! Небо учит смирению, а ты грязный, и трогал наше руками! Ты должен заплатить и за это!
Этот голос. Тяжёлый, липкий и властный, как у мужика, заставил меня сцепить зубы, и ровно ответить:
— Я не верю ни во что! Такой ответ устроит?
Оно опешило, и начало хохотать. А потом и вовсе заговорило стихами, которые были похожи на мрачный некролог всему сущему, бл***!
— Смиренны все мои пути,
Вдали от истины стоим.
Ты верным шагом поле перейди,
И мир окажется твоим.
И все желанья это мука!
И чтобы стать сильнее и спастись.
Мы обратимся цельным для друг друга!
И светлой станет праведная жизнь!
— Выходи, Ши Хи, этот мальчик желает знать, кто мы! Почтим его искреннее стремление познать нашу веру, — это развело руками в стороны, а в моей голове, до сих пор звучало эхо от стишка для психопатов.
— А ты рифмоплет! Или вас много?
— Нас четверо…
Я застыл, когда лицо этого изменило даже мимику, а когда услышал голос, чуть не задохнулся от дрожащего вдоха.
Оно расплылось в улыбке и продолжило невероятно нежным и женственным голосом, от которого ожидаемо приятно не было совсем. А наоборот хотелось закрыть или заткнуть чем-то уши.
— И одну из нас ты уже видел, Хан Бин!
— Лестно, что такая тварь знает моё имя, но приятного от этого мало, крошка.
— Из тебя вышел бы отличный игрок в одной игре, но жаль жребий пал на другого сладенького красавчика. Он такой горячий, как хищник. Двигается как змей, а в глазах драконий взгляд. Настоящий Ямата-но ороти *(яп. кровожадный дракон поедающий девушек, легенда) Жаль будет увидеть, как его прикончат посреди океана. Но это уже совсем другая история!
— Что за херь ты несёшь? Лучше дай поговорить с больной проповедницей, оно хоть связную речь знает! Жаль, стихотворную. Кто у вас там главный в твоей черепушке и сможет мне объяснить какого хера вы или ты, психопат херов, это творишь, бл***? — я ухмыльнулся сквозь рык, но пожалел тут же.
