врет он или не врет. Однако мне стало неспокойно и тревожно на душе:
— Его не будет все утро?
— Весь день.
— О… — Какого черта тут происходит? — Ладно. Тогда я, пожалуй, пойду. Увидимся.
— Пока, Эва.
Его интонация заставила меня оглянуться. Как будто он прощался навсегда. Но он по-прежнему смотрел в телевизор и ел хлопья, поэтому я отогнала эту мысль, обвинив себя в паранойе.
Однако, как выяснилось… никакой паранойи не было.
СУББОТА, 2 ИЮНЯ, 16:43
Эва: Надеюсь, на работе все нормально? Вечером свободен?
Калеб: Кризис в самом разгаре. Похоже, мне придется работать до ночи.
Эва: ОК. Могу завезти тебе в офис еду и кофе, если надо.
Калеб: Нет, все есть.
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 3 ИЮНЯ, 14:23
Эва: Кризис миновал?
Калеб: Работаем над этим.
Эва: Позвони мне, когда освободишься.
ВТОРНИК, 5 ИЮНЯ, 07:36
Эва: Пообедаем?
Калеб: Не сегодня.
ПЯТНИЦА, 8 ИЮНЯ, 21:32
Эва: Я в баре «Кентербери», с Харпер. Приезжай к нам.
Калеб: Занят. Извини.
Эва: Нам нужно поговорить.
Калеб: Завтра позвоню.
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 10 ИЮНЯ, 10:01
Эва: Ты не позвонил.
Калеб: Трудная неделя. Позже позвоню.
Я тупо смотрела в телефон. Где-то сзади Харпер щебетала с риелтором, и это только усиливало мое раздражение и расстройство. Мягко выражаясь. Всю последнюю неделю Калеб явно избегал меня, и меня это так беспокоило и бесило, что удивительно, как я вообще могла работать. Он заставлял меня чувствовать себя навязчивой школьницей. А я просто хотела, чтобы он был честным со мной, даже если эта честность разобьет мне сердце.
Квартира-студия, в которой мы сейчас находились, была та самая, в доме Калеба, только на втором этаже. Из окон кухни-гостиной-спальни открывался прекрасный вид на залив, а вся квартирка могла поместиться в гостиной Калеба на шестнадцатом этаже.
Непомерно высокая арендная плата за несчастные сорок три квадратных метра, но это было на тысячу триста долларов дешевле, чем моя квартира, плюс охрана и свободный доступ в закрытый и открытый бассейны, сауну и тренажерный зал.
— Здесь я буду чувствовать себя в безопасности, — сказала Харпер, медленно кружась по пустому помещению.
Мы пришли сюда уже в третий раз, и я чувствовала, что Харпер вот-вот сделает свой выбор в пользу именно этой квартиры. Значит, пришло время раскрыть карты.
— Вы не могли бы оставить нас на минуту? — спросила я риелтора.
Он кивнул:
— Я буду неподалеку.
Я подождала, пока дверь за ним не закроется, и повернулась к вопросительно смотрящей на меня Харпер.
— В чем дело?
Хотя ее рука была еще в гипсе, а ребра болели, выглядела она в миллион раз лучше. Я была рада. Трудно было смотреть на нее, всю в синяках и шрамах, и при этом не хотеть кое-кого убить.
— Время для признаний.
Она нахмурилась:
— Так…
— Калеб живет в этом доме. У него сейчас гостит его брат Джейми.
— Почему ты не сказала мне об этом раньше?
— Я не хотела, чтобы это помешало твоему выбору, и кроме того, мне нравится безопасность этого места. Но решать не мне, а ты должна знать, что можешь встретить кого-нибудь из них, если поселишься здесь.
Она кивнула и с меньшим энтузиазмом обвела глазами пустую комнату. Медленно подошла к окну и уставилась вдаль на Бостонскую бухту.
— Что они думают обо мне?
— Совсем не то, тебе кажется, — мгновенно ответи-ла я. — Они злились за тебя, Харпер, а не на тебя.
— Ну, тогда мне нечего бояться встретить их, — она расправила плечи и решительно повернулась ко мне. — Я не должна позволять мнению других людей влиять на мое решение. И я не позволю Винсу победить. Пора снова становиться смелой.
Я кивнула в знак согласия.
— Я здесь чувствую себя в безопасности. Решено, беру ее.
— Я рада, — улыбнулась я с облегчением.
— А ты? — она сделала шаг мне навстречу и строго посмотрела в глаза. — Тебе тоже пора становиться смелой, Эва. Не дай Нику победить. Скажи Калебу правду о том, что чувствуешь. Скажи, что любишь его.
У меня не было ни сил, ни желания притворяться и изображать изумление. Видимо, она догадалась об этом еще раньше, чем я сама это поняла.
— Откуда ты узнала?
— Слышала бы ты, как ты о нем говоришь. Особенно после той ночи, когда вы меня спасли… ты изменилась. Ты любишь его. И я знаю, что целую неделю не видеть его для тебя мука. Иди и разберись с этим.
В горле у меня стоял ком. Я просто молча кивнула.
Харпер тепло улыбнулась мне:
— Он тоже тебя любит, Эва. Я знаю. Заставь его это признать. Пожалуйста. Хотя бы одной из нас должно повезти — ну, ты понимаешь: «и жили они долго и счастливо»…
Она продолжала пристально на меня смотреть, и тут до меня дошло…
— Что? Сейчас?!
— Он живет в этом доме, — снова улыбнулась она.
Кровь ударила мне в голову и запульсировала в висках при мысли показаться сейчас Калебу на глаза. Всю эту неделю он явно давал мне понять, что между нами все кончено, и я знала, что причиной тому был разговор о Кариссе. Он показал свою уязвимость передо мной, и теперь стыдился этого и был напуган.
Однако я знала, что Харпер права. Я больше не могла лукавить перед собой, что не люблю его, и не хотела бежать от своих чувств.
— Хорошо.
Харпер светло улыбнулась и крепко обняла меня:
— Ты справишься. Иди. Я пока подпишу все бумаги на эту квартиру, а когда вы с Калебом выясните все, напиши мне сообщение, и я поднимусь к
