class="p1">— Совершенно верно. Дальше уже было просто — квартира принадлежала Зинаиде Лисицыной. И я с ней познакомился.
— Она знала, что Андрея ищет Майкл?! — удивленно восклицаю. — Да она….
— Я сказал, что когда-то был знаком с Андреем и его ищу. Про Майкла разговора не было.
Марк кивнул: он явно уже знал эту историю.
— Зинаида сказала, что знала всех друзей Андрея, а я какой-то мошенник. И вообще, Иванов умер. Мне нечего ловить, если я хочу с нее что-то получить. Я проверил — она сказала правду: человек, которого я искал, умер. Я все это сообщил Майклу, считая, что на этом моя работа завершена. Но в последнем отчете я упомянул о дочери Андрея. И Майкл велел проверить, так ли это. И вот тут мне уже пришлось с вами, Вера, заочно познакомиться.
— Я тоже его дочь, да? — тихо спрашиваю. — Агата правду сказала мне? Мы с ней сестры еще и по отцу.
— Нет, вы сестры, потому что ваши мамы сестры. — Леонид покачал головой. — Ваша тетка утверждала, что Агата — дочь Андрея, но я уже знал, что это не так. Смотрите сами.
Он пододвинул нам с Марком конверт с фотографиями.
Я не знала, что ждала увидеть, но точно не две копии Агаты.
— Это еще кто?
— Дочери Виктора Лисицына от второго брака. Как видите, девочки очень похожи на вашу двоюродную сестру. Точнее говоря, все три дочки пошли в мать Виктора, свою бабку. Агата — его дочь.
— Обалдеть! — только и смогла произнести я, жадно всматриваясь в фотографии. — Одно лицо просто, как будто на несколько лет назад вернулась и вижу Агату-подростка. Но как же так могло случиться? Тетя Зина ошиблась?
— Вы можете у нее спросить, если захотите. Но, наверное, вас интересует ваша история рождения не меньше.
— Да! Да, конечно! Агата вчера сказала, что моя мама увела тети Зины жениха. Неужели это правда?
Вместо ответа Леонид потянулся к своему рюкзаку.
— Узнаете? — Он положил на стол старый мамин клатч, в котором она давным-давно хранила документы.
— Но откуда? — вот и все, что я смогла вымолвить от удивления.
— Счастливая случайность. Зинаида избавлялась от многих вещей вашей мамы, Вера, но у вас очень любопытные соседи живут. И жадные.
— Что вы имеете в виду? — Я уже раскрываю клатч. Никогда в него не лазила, мама строго запрещала, говорила, что там важные документы, но меня это не касается.
— Я имею в виду, что, когда расспрашивал ваших соседей о жильцах, старушка этажом ниже много чего мне рассказала. И про ваш брак, и про сестру, и про маму, и про бабушку, которая умерла, когда еще вы маленькой были… — Леонид устало потер переносицу. — А потом вот этот клатч продала: сказала, что с мусорки забрала, когда Зинаида его выбрасывала.
— Старушка этажом ниже? — недоверчиво переспрашиваю. — Такая маленькая, полная, да? Я даже не помню, как ее зовут!
— Зато она вас помнит. И маму вашу, и как она вашего отца выгнала из дома. Пил он… Да вы все сами можете прочитать. Там письма ваших родителей, Вера. Позвольте, я их не стану пересказывать.
— Получается, Агата сказала правду — мама действительно выгнала отца из дома.
— Получается, что так, — негромко ответил Марк и сочувственно посмотрел на меня.
Мы сейчас сидим с ним вдвоем на веранде, я нервно перебираю письма родителей друг к другу, завещание бабушки, копию свидетельства о смерти отца...
Детектив уже давно уехал, но прежде рассказал нам, как по просьбе Майкла поставил памятник на могиле моего отца, как начал собирать информацию обо мне, но потом прекратил это делать, ведь заказчик перестал выходить на связь и, главное, платить. У Леонида было достаточно клиентов, чтобы быстро забыть об американце и его умершем друге.
— Так грустно все это… Я рада и не рада, что все теперь знаю.
— Вряд ли все. — Марк притянул меня к себе, и я с радостью положила голову ему на грудь. — Но составить представление об отношениях твоих родителей, конечно, можно.
— Знаешь, я всегда слепо верила маме — что папа променял нас с ней на алкоголь. У меня не было причин сомневаться в ее словах, но сейчас все не так очевидно. Я думаю, они оба виноваты в том, что так случилось.
Марк молча гладил меня по голове, а я пыталась принять новую правду.
Отношения моих родителей начались как раз с писем, хотя они знали друг друга и раньше. Сначала это была переписка двух людей, которые искали точки соприкосновения. Первые письма мама писала, явно пытаясь поддержать моего отца после его разрыва с тетей Зиной. Судя по почтовым штампам, папа колесил по стране, пытаясь заработать, постоянной работы у него не было.
— Он был очень одиноким человеком. В каждой строчке столько беспросветной тоски. Мне кажется, он так и не смог найти себя в жизни.
— Определенно не смог, поэтому и спился, — мягко проговорил Марк. — Такое нередко бывает с талантливыми, но ранимыми людьми. Особенно если они не находят опору в близких людях.
— Мне кажется, после того, как он расстался с тетей Зиной, он пытался найти такую опору в маме.
— Она помогла ему пережить разрыв с матерью Агаты. — Марк кивнул. — Но этого было недостаточно.
Роман по переписке длился у них больше года. Далеко не все письма оказались в мамином клатче, но невозможно было не заметить, как их переписка становится все более личной, интимной, перестает быть просто приятельской. Мама точно в него влюбилась — папа писал ей очень нежные и добрые письма. Похоже, он был мягким и хорошим человеком. Последнее письмо перед большим перерывом — мама пишет, что ее знакомые в Москве ищут программиста и его могут взять.
— Мне кажется, они были счастливы какое-то время, но очень недолго. А может, он по-прежнему любил тетю Зину, но был на нее так обижен, что не хотел к ней возвращаться?
— Мы этого никогда не узнаем, боюсь. — Марк крепче прижал меня к себе. — Но, что важнее, он и правда был хорошим человеком. И оставил твою маму и тебя, потому что нужны были деньги, а в Москве ему катастрофически не везло
