— Она была мне нужна для того, чтобы внедриться в семью, — согласился Этвуд. — Я использовал ее, но не так бессовестно, как это сделал ты.
— И что все это значит?
Нэт холодно улыбнулся.
— В конце концов, я не заводил с ней романа и не бросал ее у алтаря так, как это сделаешь ты.
— Кейти знает, что я не стал бы использовать ее для того, чтобы наказать Джастину и остальных.
— Сомневаюсь. Она женщина. Любая женщина, брошенная в самый день свадьбы, будет дурой, если снова поверит мужчине, так поступившему с ней. Но на самом деле мне совершенно неважно мнение Кейти. Единственное, что имеет значение, — это то, что подумает Джастина. Никогда больше она не доверит тебе управление «Гилкрист, инк.». А без тебя компания умрет.
— Ты в этом так уверен.
— Знаю я вас, Гилкристов. И представляю ваш образ мыслей. — Этвуд пистолетом указал Люку путь. — В гостиную. Мы присядем ненадолго. Я не собираюсь провести ближайшую пару часов, стоя в прихожей.
Раздался скребущийся звук. Зик нетерпеливо подвывал под дверью.
— Если собака войдет в дом, я ее убью, — предупредил Нэт. — А будешь мне слишком действовать на нервы, то тоже получишь пулю. Меня не волнует, что я искалечу Гилкриста.
Люк пошел по коридору впереди Этвуда. Часы на камине пробили восемь. Сейчас ему следовало уже сидеть в машине и ехать в Сиэтл. Но Люк напомнил себе, что время у него еще есть.
Правда, немного.
Иден застегивала маленькие перламутровые пуговки на спине свадебного платья Кейти, когда дверь комнаты при церкви отворилась без стука. Дэррен просунул голову внутрь. Он выглядел мрачным и обескураженным в черном смокинге и черной бабочке. К тому же вид у него был огорченный.
— Тебе не следует быть здесь. — Лиз махнула рукой, словно выпроваживая его из комнаты. — Давай, уходи отсюда. Это плохая примета или что-то в этом роде.
— Это плохая примета для жениха, — пробормотала Кейти. — И с каких это пор почти профессиональный врач думает о приметах?
— Никогда не следует терять осторожность, — фыркнула Лиз.
Иден хмуро посмотрела на брата.
— Пойди займись Люком.
— В том-то и дело, что не могу, — ответил Дэррен. — Люк все еще не приехал.
— Что? — Морин отложила букет невесты, который она теребила, и уставилась на сына. — А где он?
— В этом как раз и вопрос. Я не знаю. Когда час назад Люк не появился в моей квартире, то я решил, что он просто чего-то не понял и направился прямо в церковь. Но я проверил. Его никто не видел. Машины тоже нет.
— Ты звонил в его коттедж в Дрэген-Бей? — спросила Иден.
— Да. Никто не берет трубку. — Дэррен посмотрел на Кейти. — Господи, ты же не думаешь, что он действительно это сделал?
— Что? Бросил меня у алтаря? — Кейти ободряюще улыбнулась. — Нет. Не волнуйся, Дэррен, он появится. Вероятно, попал в пробку на шоссе.
Дэррен провел пальцами по волосам и нахмурился.
— Люк всегда учитывает возможность пробок. Он всегда принимает в расчет такие вещи.
— О Господи, — прошептала Морин. — Только не говори Джастине. По крайней мере, сейчас.
Иден выглядела напряженной.
— Что будем делать?
— Закончим меня одевать, — спокойно отозвалась Кейти. — Я отказываюсь идти по проходу между скамьями в платье, расстегнутом на спине. — В зеркале она увидела застывший взгляд Иден. — Расслабься, Иден. Он приедет.
— О Господи, — повторила Морин. — Он это сделает. В конце концов, Джастина оказалась права. Люк устроил все это, чтобы наказать семью. Я уж не говорю о том, что он сотворит с компанией. Люк, вероятно, убедился, что мы на грани банкротства.
— Он будет здесь, — снова сказала Кейти. — Кто-нибудь поможет мне застегнуть платье, пожалуйста?
Трое Гилкристов переглянулись. В их колдовских глазах отражались тревога и предчувствие катастрофы.
— Откуда у меня такое чувство, что я уже могу поставить диагноз массовой истерии? — спросила Лиз.
Зик не мигая смотрел на Этвуда через окно гостиной.
— Он всегда таскает в зубах эту дурацкую миску? — раздраженно спросил Этвуд.
— Зик никогда никуда не ходит без нее. — Люк растянулся на диване и рассматривал своего противника.
Тот сказал, что хочет присесть, но сам в течение последнего получаса мерил без остановки шагами комнату, не выпуская пистолета из рук. Этвуд не находил себе места и явно нервничал. Когда Зик возник за окном, он чуть не умер от страха. Нэт уже привык к шантажу или умным финансовым ловушкам, но использование оружия оказалось для него внове.
Он посмотрел на часы.
— Еще полтора часа, и все будет кончено. Как ты думаешь, сколько времени Джастина будет ждать тебя в церкви, прежде чем поймет, что ты не появишься?
— Ты действительно ее так ненавидишь?
— Я ненавижу всю твою леденящую душу семейку, Гилкрист.
— Да, это очевидно. Я знаю о твоем отце.
Этвуд остановился и резко обернулся к нему.
— Что тебе известно о моем отце?
— Я просмотрел материалы сделки, из-за которой он потерял свой ресторан. Этвуд-старший застрелился. Ты обвиняешь мою семью в его смерти, так?
— Верно, черт побери. — Взгляд Нэта переполняла жгучая горечь. — Джастина убила моего отца, закрыв его ресторан. Она могла бы сама нажать на спусковой крючок. И знаешь, что всего страшнее?
— Да. Самое худшее, что Джастина так никогда и не узнала, что с ним случилось и кто еще пострадал в результате этой сделки, — негромко проговорил Люк.
— Отец хотел с ней договориться. Пытался заключить соглашение. Но ему не удалось пройти дальше приемной. — Этвуд снова зашагал по гостиной. — Джастина не соизволила его принять.
— Знаю.
— Мне исполнилось только двадцать. В то время я не мог ничего сделать, но поклялся когда-нибудь отплатить Гилкристам, даже если на это потребуется вся моя жизнь.
— Знаешь что, Этвуд? Ты мне не поверишь, но я тебя понимаю.
— Ты смотри! Гилкристов не волнует никто, кроме их собственных персон. Вас не касается, кто при этом страдает, кого сбрасывают с дороги.
— Но ты не слишком-то от нас отличаешься.
Лицо Этвуда исказилось от ярости.
— У меня нет ничего общего с вами. Слышишь меня?
— А как насчет Кейти? Год назад ты использовал ее, чтобы добраться до Иден, а сегодня снова подставляешь ее. Она будет страдать вместе со всеми.
— Слушай, хорошо, я сожалею. Мне пришлось использовать Кейти в прошлом году. И мне стыдно за это, а также за то, через что ей придется сегодня пройти. Но так получилось. У меня не оставалось выбора.
Люк подумал, что рационализм в его рассуждениях кажется ему чересчур знакомым.
— Вероятно, именно эти слова сказала бы Джастина пятнадцать лет назад твоему отцу, если бы он попросил ее не закрывать его ресторан. Нет выбора. Дело превыше всего. Ты знаешь, как это бывает. Такие вещи случаются.
