Её несносный студент - Виктория Победа

— Я пытался его защитить, и сейчас пытаюсь, — он старался говорить ровно, настолько, насколько это вообще было возможно в сложившейся ситуации.

— Защитить? Мне кажется, ты неверно понимаешь смысл этого слова.

— Лина, да очнись же ты! Это мой сын, единственный сын, я хочу, чтобы у него в этой жизни было все, абсолютно все, что он только пожелает, женщина с ребенком, школьная, блин, учительница, ты правда считаешь, что у нее к нему светлые чувства? К сопливому мальчишке? Да, я ей угрожал, потом пытался воззвать к совести, как видишь не сработало. Егор же совсем тронулся, в долги из-за нее влез, с учебой непонятно что, — он махнул рукой и подошел к окну.

— Что значит влез в долги? — непонимающе поинтересовалась женщина.

— То и значит, квартиру он, блядь, купил. Ты себе это можешь вообще представить? Ты считаешь это нормально? Я тоже идиот, оставил его на какой-то месяц, думал наиграется и поймет, тьфу. А девка эта молодец, конечно, быстро смекнула, а я идиот, не понял, ее не угрозами надо было брать, а просто купить.

— Прекрати, Женя, — Ангелина рявкнула так неожиданно громко, что мужчина невольно вздрогнул, — немедленно прекрати нести эту чушь, иначе я тебя ударю, клянусь, шарахну чем-нибудь тяжелым. Ты себя вообще слышишь, Волков? Ты когда успел заработать синдром Бога? Ты вообще в какой момент решил, что можешь так просто решать за сына? А ты не думал, что у них все серьезно?

— Лина, да какое серьезно в восемнадцать лет? — он тут же пожалел о спешно брошенных словах. Воспоминания острыми иглами пронзили грудную клетку. Евгений понял, насколько абсурдно только что прозвучали его слова.

— А у нас было как, Жень? Несерьезно?

— Лин, — тяжелы вздох, — это другое.

— Да где другое? Где, Женя?

— Ты девчонкой была, а здесь женщина с ребенком, Лина. Что она могла увидеть в пацане, кроме его обеспеченной семьи?

— Так вот, что тебя гложет, социальное неравенство, — женщина нервно рассмеялась. — Действительно, у нашего сына ведь нет никаких достоинств. Скажи мне, Женя, а что тогда увидела в тебе я? Девчонка-голодранка, жившая в старой, полуразвалившейся хибаре, что она увидела в мажористом кретине с замашками короля? Дай угадаю, деньги его отца и возможную протекцию в университете? Так из твоей логики выходит? Вынь уже глаза из жопы, Волков, включи остатки мозгов, твой сын взял на себя ответственность за маленького ребенка, он умудрился обзавестись собственным жильем, без нашей с тобой помощи. Ты действительно думаешь, что твоего сына не за что было полюбить? Он твоя долбанная копия, Волков!

Евгений хотел ответить, правда хотел, даже рот открыл, да слов подобрать так и не смог. Не было у него ни единого аргумента, ни единого шанса возразить.

— Лина.

— Господи, когда ты превратился в… в это, — жена одарила полным разочарования взглядом и, не дождавшись ответа, развернулась и покинула кабинет.

Евгений некоторое время стоял посреди пустого кабинета, прокручивая в голове случившееся. Воспоминания годовалой давности проносились перед глазами, они кружили и кружили, не позволяя вынырнуть из поглотившего мужчину чувства абсолютной безысходности и глубочайшего стыда. В ушах стоял голос сына, его слова, которые Евгений так просто пропустил мимо ушей.

Неужели это он? Это действительно он? Тот самый Жека Волков, не придавший ни малейшего значения положению его девочки, не обративший внимания на старую, полуразрушенную хибарку в пригороде, тот самый Жека, набивший морду лучшему другу за пару лишних слов, отказавшийся от помощи отца и взявший на себя ответственность за свою семью в лице одной маленькой, дерзкой девочки, а позже и сына. Тот Жека, что, не желая ждать более не секунды, одержимый чувствами, женился на своем ангеле спустя два месяца их знакомства?

А Егор? Егор ведь точная копия того самого Жеки Волкова, просто улучшенная. Вот только разница заключалась в том, что в отличии от Жеки, Егор поддержки отца не дождался.

Евгений не знал, как долго простоял посреди кабинета, очнулся лишь когда услышал странный грохот, прокатившийся по этажу.

Сорвавшись с места, мужчина выбежал в коридор, чтобы убедиться в собственных догадках.

Лина со вновь натянутой на лицо непроницаемой маской, молча двигаясь на мужа, катила небольшой, черный чемодан.

— Что это значит? — поинтересовался мужчина дрогнувшим от волнения голосом. Он прекрасно понимал, что это значит.

— Я уезжаю, Женя, развлекайся, молодость вспомни, в сорок еще можно, — женщина не упустила шанса съязвить.

— Ты никуда не поедешь.

— Уйди с дороги, Женя, если не хочешь, чтобы я расцарапала в кровь твою физиономию, как двадцать лет назад.

— Лин, ну что ты удумала, ну что за глупости, какая молодость, какое уезжаю.

— Ты, Женя, заигрался, поживи-ка ты один, подумай, что есть для тебя семья, что для тебя значит твой сын. И вспомни наконец, что действительно важно!

— Лина, — он сделал шаг к ней, видя, как напряглась женщина, и ничуть не сомневаясь в том, что угрозу она свою постарается выполнить.

— Женя, уйди с дороги.

— Нет, — твердо, ни секунды не сомневаясь, — нет, Ангел, ты никуда не поедешь, — он продолжал двигаться на нее, а она отступала, до тех пор, пока не уперлась спиной в стену.

— Женя, я ведь не шутила, когда говорила, что расцарапаю твое лицо.

— Царапай, — согласился не колеблясь, а после рывком схватил женщину и потянул на себя. — Не отпущу. Я дурак, Лин. Я исправлю все, Лин, исправлю.

— И как ты собираешься исправлять?

— Как натворил, так и исправлю.