Я цепляюсь за плечи Кавана, сходя с ума от боли.
— Забери меня. Отдай меня тем, кому отдал свою сестру. Я всё расскажу. Я спасу… я помогу. Пожалуйста, дай мне помочь. Пожалуйста.
Каван с отвращением отцепляет меня от себя и швыряет на пол. Я падаю, скуля от боли. Но не физической. В груди моя боль. У меня саднит горло. Голова кружится. Я не чувствую больше ничего, только боль, которая ударяет по всему моему телу и крутит его.
— Убирайся отсюда. Убирайся. Тебя внизу встретят мои парни и они отвезут тебя к нему, чтобы ты собрала вещи. Не смей забывать что-то. Помоги ему забыть то, что ты сделала. Исчезни, словно тебя и не было. Это всё, что ты можешь сделать. Умри в одиночестве и в вине за то, что ты лишила тысячи людей работы и разрушила труды Слэйна. Ты умрёшь, но и тогда прощения не получишь. Твоя месть отразилась только на нём. Убирайся отсюда, — он хватает меня и тащит по полу. Я позволяю, потому что заслужила. Я позволяю так с собой обращаться, потому что я виновата.
Я больше не имею право на свою жизнь. Она принадлежит Слэйну и так будет всегда. Я разрушила его. Я уничтожила его. Я умираю… умираю.
Глава 45
Слэйн
Мой мир дерьмовый. Люди в нём тоже дерьмо. Меня окружает дерьмо. Дорогое дерьмо. Но факт остаётся фактом — всё это дерьмо. Шлюхи. Деньги. Секс. Похоть. Убийства. Жестокость.
Я дерьмо. И я дерьмо хуже, чем люди думают обо мне. Я злодей в этой истории. Я не тот самый милый принц на белом коне. Нет, я злодей. И я не врал, когда говорил об этом. Я злодей и мне нравится быть таким.
— Самолёт с ней на борту взлетел полчаса назад. Наши люди проследили за всем, — за столик рядом со мной садится Каван. Мой друг. Мой соратник. Он прекрасный принц. У него есть сердце. У него есть сострадание. У него есть чувства. У меня нет. У меня ничего нет. Только мои мёртвые глаза. Моя смекалка. Мой ум. Моё умение манипулировать людьми. Я люблю играть. Я предпочитаю уничтожать людей очень изыскано. Так, как предписано на моём роду. Это в моей крови. Она тоже дерьмовая.
— Она была такой жалкой. Они все жалкие, когда влюбляются. Они готовы умереть за меня. Они готовы на всё, только бы поверить в свою сказку, которую придумали себе. Они верят в то, что злодеи выздоравливают. Ещё одна история с плохим концом. Ничего нового. Так утомительно, — усмехаясь, делаю глоток виски и закрываю глаза. Виски — единственное, что мне нравится в этой жизни. Я взращён на виски. На ирландском чистом виски. Это мой сладкий грех. Он так похож на неё. В этом я тоже не врал.
— Дело сделано. Теперь можно заняться другими вещами. Я нашёл пару компаний, которые мы можем уничтожить. Хочешь поиграть с ними?
Бросаю взгляд на Кавана.
— Скучно. Что-то ещё?
— Тебя ждут две твои любовницы. Они голодны. Ты можешь больше не притворяться жалким ранимым ублюдком, — улыбается Каван.
— Я был хорош.
— Очень. На некоторое время я, действительно, подумал, что у тебя появились чувства. Но я знаю тебя, хотя всё равно. Ничего же нет?
Фыркаю и передёргиваю плечами.
— Не неси хрень. Чтобы вжиться в роль, нужно думать постоянно так, как прописано в сценарии. Нельзя отклоняться от него, даже наедине с самим собой.
— Но ты показал ей злодея. Ты никогда этого не делал раньше, пока не придёт время, — напоминает он.
— Мне было интересно посмотреть, что она будет делать. Но она была уже безнадёжно влюблена в меня, хотя красиво врала. Красиво. Обычно, когда они врут, это легко читается по их глазам. А она врала наравне со мной.
— Она готовилась. Долго готовилась. Но она всё равно проиграла.
— Потому что меня никому не переиграть. Я сукин сын. Я предупреждал. Почему-то женщины всегда считают это шуткой. Они, правда, настолько тупые или мне попадаются такие?
— Тупые. Они все тупые. Меняется только размер груди и голос. А мозгов у них нет. Энрика не первая и не последняя. Они все попадают на удочку сломленного маленького мальчика. Это дерьмо до сих пор работает.
— Благодаря тебе. Если бы не ты, то не было бы, о чём рассказывать. Детство было весёлым, — смеюсь я.
— Но взрослым быть куда веселее. Так что насчёт твоих девочек? Ты их игнорировал долго. Они соскучились.
— Скучно. Я не хочу их. Мне так скучно, Каван. Эти вагины, сиськи и стоны. Надоело. С Энрикой было весело. У неё были реальные страхи. Она ломала себя, ради меня. В ней было что-то такое, что возбуждало меня.
— Тупость? — Смеётся Каван.
— Жестокость. То, что я люблю. Насилие. Страх. Желание. Похоть.
— И поэтому ты чуть не сорвал всё? Ты же не будешь отрицать, что хотел спрятать её и оттянуть время?
Допиваю залпом виски и цокаю.
— Я только вошёл во вкус. Она начала боготворить моего злодея, когда остальные с визгом бежали от меня. Это было интересно. Я давно не ощущал столько адреналина. У меня были планы, она так надеялась на то, что я говорил правду ей. Она думала, что я влюблён.
— Они все так думают, потому что ты это говоришь им. Они считают, что победили, а потом они зализывают раны и трясутся от страха. Это пройденные этапы. Мы их знаем, но мне не нравится то, что ты решил обойти запланированную игру, Слэйн. Ты никогда не отходил от плана.
— И что? Игра моя. Я ей управляю, — Каван под моим взглядом ёжится.
— Ладно-ладно, ненавижу, когда ты так делаешь. Ты делал это и вчера, но её это не испугало. Странно, да? Ты смотрел на неё этими глазами, а ей всё равно было. Она только умоляла простить её. Мне она не понравилась. Слишком… чувствительна и воинственна. Чуть глотку мне не перегрызла за тебя.
— Это было впечатляюще. Хочу ещё одну. Найди мне кого-то, кто похож на неё. Кого-то бедного, кто верит в сказки. С прошлыми страхами, проблемами и желательно практически девственницу. Они развратницы. Разрушу ещё одну жизнь. Передай моему отцу, что я встречусь с ним завтра, чтобы поделиться хорошими новостями. И пусть Лиам ждёт меня утром в своём офисе, я поощрю его. Он идеально отыграл свою роль, — поднимаюсь и поправляю пиджак. Хорошо вернуться в своё привычное обличье. Не нужно больше скрываться, имитировать любовь к чёртовым свитерам. Ненавижу их. Рубашка и пиджак куда сексуальней, чем обычная одежда. Она делает меня соблазнительным сукиным сыном.
— Слэйн, тебе не хватило того, что было? Мы просрали два года на это всё дерьмо. Я устал. У меня психика сломана. Она так кричала…
— Я видел. Камеры всё записали. Это будет моим особенным порно. Столько чувств. Столько слёз. Столько признаний. Энрика красиво пала. Слишком красиво.
— Но она не вернётся. С этим покончено. Больше нам ничего не угрожает, поэтому…
— Ты идёшь на хрен. А я еду туда, куда хочу, — перебиваю его. Бросаю скучающий взгляд на ринг, где полно крови, дерьма и желания выиграть. Не всегда нужно бить, чтобы остаться победителем. Нужно дать врагу время, чтобы он уничтожил сам себя, когда поймёт, что никто на него не нападает. Это изводит их куда сильнее, чем удары. Хотя…
— Она точно не вернётся? Ты сделал всё для этого? — Оборачиваюсь к Кавану.
Он кивает и широко улыбается.
— Ты сам видел, я её добил. Она была уничтожена, когда собирала вещи. Она была мертва, когда вышла из дома. Она была трупом, когда улетела. Она не вернётся. Скоро получим извещение о её смерти. Я пошлю цветы на её могилу. Всё закончилось, Слэйн, ты можешь быть в этом уверен на сто процентов.
Разворачиваюсь и молча выхожу из клуба. Сажусь в машину и провожу ладонями по приятной коже руля. Мотор ревёт, и я еду по ночным улицам города, заглядывая в окна. Столько глупых девочек, мечтающих о своём принце. Столько сказок в их головах. Столько планов на таких, как я.
Замечаю девушку, сидящую на остановке. Она в тонкой куртке с тёмными волосами, слипшимися из-за нечастого мытья волос. Её лицо бледное и измученное. На моих губах появляется улыбка. Ещё одна. Как же их много.
Останавливаю машину и опускаю стекло.
