— Как насчет того, чтобы поужинать завтра вдвоем в «Ма Пти Ами»? — неожиданно предложил Дуг, когда Глэдис позвала детей к столу.
— О, мне бы очень хотелось! — ответила Глэдис. Больше ничего она добавить не успела, поскольку дверь распахнулась. Тайфун, ураган, самум, вместе взятые, казалось, ворвались в нее. Рассаживаясь вокруг стола, четверо детей наперебой рассказывали ей и друг другу о том, как прошел их день, о своих друзьях, достижениях, неудачах, жаловались на учителей и на то, сколько им задают. Эйми трижды повторила сплетню о том, что Джессике звонил какой-то новый мальчик, причем — судя по голосу — из старшеклассников. Джессика, не желая оставаться в долгу, пыталась отправить сестру вон, так как она якобы не вымыла руки после того, как гладила собаку. Джейсон, по временам исполнявший роль семейного клоуна, едко комментировал каждую реплику сестер, а Сэм, преодолев усталость, хвастался своими спортивными успехами и при этом так размахивал руками, что Глэдис пришлось убрать от него подальше графин с томатным соком.
Непривычный человек не выдержал бы в этом гаме и пяти минут, но в доме Глэдис все ужины проходили в подобном ключе, поэтому она только улыбалась, как индеец под пытками, и даже вставляла по ходу дела кое-какие замечания, не переставая при этом разливать сок и чай, накладывать новые порции и убирать пустые тарелки.
После ужина Эйми и Джессика помогли Глэдис убрать со стола и ушли к себе. Джейсон устроился в гостиной, чтобы посмотреть последние новости по телевизору, а Сэм, утомленный своими спортивными подвигами, неожиданно рано попросился спать. Уложив его, Глэдис велела остальным детям тоже готовиться ко сну и поднялась в спальню, где ее ждал Дуг.
— С этими детьми не соскучишься, — заметил он, на секунду оторвавшись от каких-то бумаг. — Сегодня тебе пришлось тяжелее, чем обычно, не так ли?
В его манере говорить было что-то успокаивающее, умиротворяющее — Глэдис подметила это еще в самом начале их знакомства. Достаточно было Дугу сказать всего несколько слов, и Глэдис начинала чувствовать, что перед ней человек солидный и серьезный, привыкший обдумывать каждый свой шаг. Между тем лицо у него всегда было чуть-чуть мальчишеским и даже сейчас, в сорок пять лет, не утратило задорного выражения. Он оставался подтянутым, спортивным, и Глэдис нравилось думать, что ее муж похож на знаменитого футболиста, хотя Дуг сам преуспел только в теннисе, да и то в студенческие годы, когда играл за сборную колледжа. Волосы у него были густыми и темными, глаза — карими, подбородок — упрямым и волевым, и Глэдис по-прежнему считала его весьма привлекательным. Пусть себе Мэйбл находит Дугласа Тейлора скучным. Может, оно и к лучшему.
Подобрав ноги, Глэдис уселась напротив него в большое мягкое кресло и снова подумала о том, что с тех пор, как она встретила его в одной из миссий Корпуса мира, Дуглас почти не изменился. Он как будто с самого начала был устроен так, чтобы стать для нее идеальным мужем. Дуг был верным, спокойным, нежным, и даже если чего-то от нее и требовал, то его требования всегда были справедливыми. Таким он и остался, и все же Глэдис внезапно показалось, что в нем чего-то не хватает.
Присмотревшись повнимательнее, она поняла, в чем дело. Озорной огонек в глазах, который пленил ее семнадцать лет назад, погас! Теперь его глаза — эти два зеркала души, если верить когда-то давным-давно прочитанному ею русскому писателю, — потускнели. А раньше-то, раньше! Они поблескивали, точно две спелые глянцевые вишни, прячущиеся от солнца под зеленым листом. Как грустно… Но Глэдис, стремясь как-то сгладить неприятное впечатление от своего открытия, тут же напомнила себе, что в остальном Дуглас остался таким же, как был, — верным, надежным и заботливым. Главное, Дуг не похож на ее отца. Своего отца Глэдис, разумеется, любила, но она не хотела бы иметь мужа, который постоянно рискует жизнью ради собственного удовольствия. А именно таков был Джек Уильяме. На театре военных действий он чувствовал себя как дома, а вернувшись к семье, начинал томиться и вскоре отправлялся в очередную далекую поездку. В конце концов он погиб, оставив им в утешение могилу на одном из кладбищ Нью-Йорка, и Глэдис была рада, что все кончилось именно так. Было бы гораздо хуже, если бы отец пропал без вести, ибо для ее матери — да и для нее самой тоже — это обернулось бы годами напрасных ожиданий и обманутых надежд.
Дуглас, к счастью, был совсем другим. Глэдис твердо знала, что в трудную минуту он всегда будет рядом.
— Мне показалось, что сегодня вечером дети были как-то уж очень возбуждены, — сказал Дуг, не поднимая головы от бумаг. — Что-нибудь случилось?
— Не думаю. Наверное, они просто радуются, что учебный год кончается, и предвкушают поездку на мыс Код. Нам всем давно пора проветриться, — добавила Глэдис, имея в виду в первую очередь себя. К концу года ей до последней степени надоедало мотаться на машине туда-сюда.
— Жаль, но мне вряд ли удастся взять отпуск раньше августа, — проговорил Дуг, в задумчивости проводя рукой по волосам. Он вкратце объяснил положение дел. Обстановка на рынке требовала дополнительных маркетинговых исследований, к тому же с двумя крупными клиентами, недавно обратившимися в фирму, тоже надо было кому-то работать, а из опытных людей в строю остался только он: двое старших менеджеров внезапно заболели, а один попросил расчет.
— Действительно, жаль, — просто сказала Глэдис. — Знаешь, я сегодня встретила Мэйбл. Они с Джеффом собираются в Европу на полтора месяца.
Она хорошо знала, что заговаривать об этом с Дугом бесполезно — во-первых, однажды он уже совершенно недвусмысленно высказался по этому поводу, а переубедить его было практически невозможно, а во-вторых, менять их планы на лето было все равно уже поздно. И все же она не удержалась и добавила:
— Вот было бы здорово, если бы будущим летом мы тоже смогли поехать!
— Давай не будем начинать все сначала! — брюзгливо отозвался Дуг. — Я впервые попал в Европу только после того, как закончил колледж. Наши дети тоже вполне могут подождать пару лет — их это не убьет. Кроме того, для такой большой семьи, как наша, подобная поездка обойдется довольно дорого.
— Но мы, наверное, могли бы себе это позволить, Дуг, — возразила Глэдис. — Во всяком случае, я не могу говорить детям, что нам это не по карману, ведь это будет не правдой!
Она не осмелилась напомнить ему о том, что ее родители чуть не с младенческого возраста возили ее по всему миру. Отец Глэдис — куда бы он ни отправлялся по заданию редакции — обязательно вызывал к себе жену, когда у нее был отпуск. Таким образом уже к пятнадцати годам Глэдис объездила чуть ли не весь мир. Эти совместные путешествия были незабываемы. Ей очень хотелось, чтобы и детей тоже объединяло нечто подобное.
