— Я хотел поговорить с тобой наедине, — сразу начал он.
Энрике всегда говорил только об одном, но Катрина ничего не ответила, надеясь, что, может быть, на этот раз все будет по-другому.
— Мне нужны деньги, — доверительно сообщил Энрике.
— У меня с собой их нет.
— Но ты можешь достать.
Катрина слышала это много раз. Сначала она давала ему деньги. Но потом это превратилось в привычку, и она перестала.
— Нет.
— Завтра. Встретимся за ланчем. Принеси деньги.
Ей было почти жаль его.
— Ты понимаешь, что значит слово «нет»?
— Но мне нужны деньги. Прошу тебя, Катрина, — слова давались ему с трудом. — Только тысячу, черт побери. Не больше.
— Разве газетчики мало заплатили тебе за сплетни?
— Не понимаю, о чем ты. — Энрике уставился в пол.
Голова Катрины раскалывалась от боли.
— Даже если я дам тебе эту тысячу, как скоро ты попросишь снова? Через неделю?
— Все, что мне нужно, — это одна лишь чертова тысяча.
— Нет.
Лицо Энрике потемнело от злости. Он схватил девушку за запястье.
— Стерва! — прошипел он. — Ты заплатишь за это!
— Отпусти меня, — выдохнула Катрина и сжала зубы, чтобы не закричать — так больно пальцы сводного брата впились в нежную кожу.
— Отпусти ее! — раздался голос Никоса за ее спиной. — Сейчас же!
Энрике мгновенно исполнил его приказ.
— Кто дал тебе право угрожать моей жене? — спросил Никос тихо. — Только коснись ее еще раз, и ты больше не сможешь ни ходить, ни говорить. Обещаю!
— Я дал указания своим адвокатам опротестовать завещание. — На лице Энрике читалась бессильная ярость.
— Бесполезная затея, — невозмутимо произнес Никос. — Все жены Кевина получили достаточно денег после развода. Закон был соблюден. Ни ты, ни Паула не сможете опротестовать завещание.
— А я так не думаю! — отрезал Энрике и ушел. Вместо благодарности, во взгляде Катрины, обращенном к Никосу, полыхала ярость.
— Меня не нужно было спасать!
— Разве? — удивился Никос. — А мне показалось, что твой очаровательный братишка чуть не сломал тебе руку.
Он и не подозревал, как близко к правде были его слова. В детстве Энрике был очень жестоким. Ему нравилось пугать ее. И он считал ее виновной в том, что Кевин развелся с Хлоей и роскошная жизнь за чужой счет закончилась.
— Я сама могу справиться с ним, — заявила девушка.
— Сомневаюсь, — ответил Никос. Катрина топнула ногой.
— Хватит изображать мачо, Никос!
— Я отвезу тебя домой.
— Пошел к черту!
— Катрина, когда ты начнешь вести себя как взрослая женщина?
Девушка сделала глубокий вдох.
— Если мы сейчас не вернемся, Энрике решит, что ему удалось запугать меня.
— Пятнадцать минут, — сдался Никос. — А потом мы уйдем.
Только в полночь они наконец вернулись домой. Поднявшись по лестнице, Катрина повернула в сторону своей комнаты.
— Спокойной ночи.
Никос остановил жену, взял ее лицо в свои ладони, заставляя посмотреть на него, и поцеловал. Это был не настоящий поцелуй, скорее мимолетное прикосновение. Но Катрина успела ощутить вкус его губ.
Она поняла: Никос ждет, что она сделает первый шаг и сама поцелует его. Но Катрина поборола этот соблазн.
Она будет дурой, если позволит ему сейчас разрушить те барьеры между ними, которые она воздвигала все эти семь месяцев. Она больше не хочет страдать из-за него.
Катрина отпрянула от мужа. Никос не пытался помешать ей.
Слишком все просто, подумала девушка, закрывая дверь своей комнаты. Он что-то задумал.
Воскресное утро встретило ее серым небом и моросящим дождем. Катрина натянула футболку и шорты и сбежала по ступенькам в кухню. Выпив стакан свежевыжатого апельсинового сока, она решительно направилась в тренажерный зал.
Там она подошла прямо к боксерской груше и ударила ее изо всех сил, словно пытаясь избавиться от накопившейся злости. Пальцам стало невыносимо больно, но девушка все равно испытала удовлетворение.
— Если ты собираешься повторить, лучше надень боксерские перчатки, — раздался за ее спиной голос Никоса.
Катрина резко обернулась.
— Или, может быть, ты предпочитаешь излить свою злость на ее виновника, оставив бедную грушу в покое?
Он что, следит за ней? Вряд ли, наверно, он тоже занимается в тренажерном зале по воскресеньям. Она выругалась про себя.
— Не искушай меня.
Сейчас ей можно было дать семнадцать лет.
Лицо без следа косметики, волосы собраны в конский хвост. Глаза все еще затуманены сном, губы полные, нежные. Ему захотелось подойти и поцеловать эти зовущие губы. Но Никос знал, что в ответ получит только мастерский удар по ребрам.
Катрина подошла к беговой дорожке и выбрала режим. Закончив с беговой дорожкой, села на велотренажер.
Она задала самый тяжелый режим, чтобы сосредоточиться на упражнении, но все равно не могла забыть о присутствии Никоса, который поднимал гири, качал пресс, бегал.
Как бы она ни старалась, ей никогда не удастся даже приблизиться к его физической форме. Уже через несколько минут она потянулась за полотенцем, чтобы вытереть капельки пота со лба.
Катрина в очередной раз украдкой взглянула на Никоса. Он выглядел так, словно вернулся с неспешной прогулки по парку.
И, что самое ужасное, взглянув на его мускулистую грудь, она уже не могла отвести от нее глаз. Потому что эти крепкие мускулы пробудили в ней воспоминания о том, что она так хотела забыть.
Но разве можно забыть такое! Рядом с мужем Катрина вела непрерывную борьбу с самой собой. Ярость и боль уступали страстному желанию, которому она не в силах была сопротивляться.
Как она может желать мужчину, который продолжал встречаться со своей любовницей даже после свадьбы, который не позаботился о предохранении и сделал ей ребенка?
Почему Никос согласился выполнять идиотские условия Кевина? И почему Кагрппа еще ничего не слышала от него о Джорджии?
Проклятье, у них ведь есть ребенок! Ребенок, которому сейчас, должно быть, всего несколько недель.
Слишком много вопросов, на которые у нее не было ответов. Вздохнув, Катрина отправилась в сауну. После сауны было бы восхитительно нырнуть в бассейн. Но в таком случае ей придется раздеться. А она не могла сделать это в его присутствии.
Пришлось ограничиться душем.
После завтрака девушка переоделась и собралась уходить. В холле она столкнулась с Никосом.
Муж взял ключи из ее руки.
— Уходишь?
— Есть возражения?
— С чего бы это?
— Тогда пропусти меня. — Катрина попыталась обойти его.
Рука легла ей на плечо.
