Медики перестали обращать внимание на окружающих и занялись только Алешей. Сложная медицинская аппаратура, тяжелый, умирающий больной — все это требует невероятной сосредоточенности, согласованности действий, напряжения умственных и физических сил. Самое полезное в этом случае — просто не мешать. Но окружающие люди редко это понимают, особенно если речь идет о близком им человеке. И даже имеющий опыт следователь Буряк обреченно спросил:
— Это что, неужели конец?
— Нет. Еще нет. Мы попробуем что-то сделать на месте, — понимая, что люди есть люди, ответил врач, продолжая свое дело. — Но у нас — не больше трех минут.
Но даже после этого Буряк не отошел, а снова спросил:
— У него есть шансы?
Пришлось врачу сказать прямо:
— Майор, отойдите! Я делаю все, что могу.
Увидев, что врачи что-то делают с Алешей, Маша попыталась протиснуться сквозь толпу поближе, но милиция ее не пропустила.
Григорий Буряк, видя, что врачи не справляются, предложил:
— Может быть, его отвезти в больницу?
Это предложение окончательно вывело врача из себя, и он закричал:
— Да не мешайте же вы, наконец!
Но на Буряка никакие крики в принципе не действовали.
— Его надо срочно везти в больницу! — снова повторил он.
— Зачем? — обреченно спросил врач. — Мы его просто не довезем!
Вдруг он обратился к толпе:
— Медики есть?
Маша, стоящая рядом с милиционером, сказала ему:
— Я медик.
Милиционер с сомнением посмотрел на девушку.
— Я фармацевт, — уточнила Маша.
Только после этого милиционер пропустил ее к Алеше. Маша сразу же перешла из лагеря наблюдающих в лагерь работающих.
— Скорее, держите капельницу! — сказал Маше врач, не глядя на нее, и скомандовал медбрату: — Все сначала!
Прошло совсем немного времени, и машина скорой помощи уже мчалась по дороге. Команда врачей и Маша везли Лешу в больницу. Врач посмотрел на Лешу и сказал удивленно:
— Я не верил в чудеса, но, похоже, что они иногда случаются.
— Да, все сроки прошли, а он жив, — поддержал его медбрат.
— Кому рассказать — не поверят, — усмехнулся врач.
— Поверят, — тихо сказала Маша.
— Черт! Пульса нет! Опять остановка сердца! — засуетился медбрат.
— Чуда все-таки не произошло… — грустно произнес врач.
— Произойдет, — уверила его Маша. — Вы же знаете, что надо делать. Сделайте! У вас получится Вы самый лучший доктор на свете.
— Ему уже ничем не поможешь.
— Не верю! Вы можете помочь! — Маша почти кричала.
— Помочь — да, но я не Господь Бог и не могу никого вернуть с того света.
Сколько раз врачи говорят эту фразу? А главное, чего она им стоит!
* * *
Время, отвоеванное Катей у регистраторши, закончилось.
— Ну что, невеста? Пришел жених? Начинаем?
— Его пока нет.
— Нет? Тогда, может, другую пару пропустите, девушка? Сколько еще будем ждать? — возмутилась регистраторша.
Катя не привыкла отступать:
— У меня есть еще время. Я никуда не уйду. Подождем.
Регистраторша равнодушно сообщила, что осталось всего три минуты, и скрылась в зале регистрации. Вот теперь Катя почти заплакала:
— Да что это такое… Ну где же Лешка?!
Подруга Зося пожала плечами:
— Не знаю. На него это не похоже. Если что, он позвонил бы…
— Как он может опаздывать на нашу свадьбу?! — с горечью воскликнула Катя.
— Ну-ну, успокойся, — старалась поддержать подругу Зося.
— Что он о себе думает? Сколько еще я здесь буду стоять? — в Катином голосе появились капризные нотки.
— Подожди. Он придет, вот увидишь.
Надежда, как известно, умирает последней, и подруги продолжили самое неприятное занятие в мире — ожидание.
* * *
Беда уже произошла, но есть люди, которые о ней еще не знают. Им судьба отпустила немного спокойного времени до получения плохой вести. Именно в таком положении были родители и гости, ожидающие молодых из ЗАГСа. И Буравин с Самойловым вели обычный разговор, который возникает между людьми, когда их дети собрались пожениться. Буравин, приобняв Самойлова, сказал шутливо:
— Ну вот мы и породнились с тобой, Боря! Кто ты мне теперь? Сват?
— Сват, но не совсем. Вот приедут Леша с Катей, тогда… да.
— Ты, я погляжу, формалист? — улыбнулся Буравин.
Он посмотрел вокруг, заметил, что Таисия общается с Полиной и обоим женам не до мужей, поднял рюмку:
— Ну, давай за наших молодых — за наше будущее! Пока нашим благоверным не до нас. «
— Хорошо, — сказал Самойлов. — За то, что мы теперь с тобой не только партнеры, но и родственники.
И они выпили. Потом Буравин достал из кармана ключи, показал их Самойлову и спросил:
— Как ты думаешь, ключи от квартиры — хороший подарок молодоженам?
— От квартиры?.. — удивился Самойлов. — Хороший, наверное…
— Что такое, ты чем-то недоволен? Что случилось, Боря? — заволновался Буравин.
— Случилось то, что ты ставишь меня в идиотское положение. Почему ты о таком подарке говоришь мне только сегодня? Я уже не успею подготовить ничего в ответ.
— Глупости, Боря. У нас впереди долгая жизнь. Успеем еще нашим детям сделать много приятного.
В этом Самойлов был с ним согласен:
— Ладно. Давай еще выпьем. Но я все равно как-то неловко себя чувствую.
— Ну и напрасно, — сказал Буравин, — все хорошо, а будет еще лучше.
Хорошо, когда есть уверенность в том, что будет еще лучше, но никогда не надо забывать, какие неожиданные повороты может совершать наша жизнь.
* * *
Катя тоже оставалась среди людей, к которым еще не пришла плохая весть. Ее по-прежнему волновала ситуация Лешиного опоздания, постыдная для нее как невесты. Она была невероятно обижена.
— Жених не явился на собственную свадьбу! — возмущенно повторяла она. — И как это понимать? Что я теперь должна думать? На меня все тут смотрят как на пугало огородное.
Зося посмотрела на красавицу-подружку:
— Это ты-то пугало?
— Да, представь себе, я!
— Успокойся. У тебя тушь потекла. Так и знала, я же тебе говорила… Возьми мое зеркало.
Зося отдала Кате свое зеркало, и та стала поправлять макияж. В тот момент, когда она закрыла глаза, послышались торопливые, явно мужские, шаги. Не открывая глаз и улыбаясь, Катя сказала:
— Лешка? Ну слава богу! Явился наконец. Я тут чуть с ума не сошла. Где ты был? Говори!
Но на самом деле перед ней стоял Костя. Именно в этот момент появилась регистраторша и, успокоенная, спросила:
— Это и есть жених? Ну что ж, начинаем регистрацию.
Довольная Катя, по-прежнему не открывая глаз, сказала:
— Конечно. Я же говорила, что он придет. Вот только поправлю макияж. Подождите немного. Тушь потекла.
