От нее пахло молодой листвой и ландышами, а не пряными восточными ароматами. Волосы под его пальцами не курчавились, а были прямые и шелковистые. Тело, юное упругое тело совсем по-другому отзывалось на его прикосновения. Но Венчику не было до этого никакого дела. С ним творилось что-то странное, прежде неведомое. Он понял, что теряет голову, и это ощущение его пьянило. А потом хоть потоп, хоть трава не расти! Из всех завлекательных мест планеты он хотел сейчас быть только здесь. И не важно, что в его объятиях была не Бина.
– Ты не Бина, – утвердительно произнес Венчик в перерыве между сумасшедшими поцелуями.
– Нет, не Бина, – еле слышным шепотом призналась Тина и вцепилась в его плечи так, будто после этих слов он мог отшатнуться от нее.
Какое там – отшатнуться. Они одновременно сошли с ума и вместе наслаждались своим безумием в полумраке приемной. Они то словно бесцельно передвигались в пространстве, натыкаясь на мебель, то застывали на месте, но так и не выпускали друг друга из объятий…
А она стояла и смотрела в приоткрытую дверь на них – на лучшую подругу, для которой так много сделала, и на мужчину, которого уже видела в мечтах своим мужем. Как могли они столь жестоко посмеяться над ней? Неужели специально все подстроили, чтобы избежать тягостного объяснения? Но что-то мешало ей полностью поверить в двойное предательство. «Нет-нет, что-то здесь не так! Это не может быть правдой!» – зудело где-то в сознании.
Не зная, что сказать, не желая выставить себя на посмешище в постыдной роли третьей лишней, Альбина повернулась и бросилась прочь по коридору. Глотая слезы, пронеслась она по лестнице и вихрем проскочила мимо охранника Бориса.
– Эй, Бина, ты куда? – успел только обескураженно бросить он ей вслед. Но ответом ему послужил лишь оглушительный хлопок тяжелой входной двери.
Охранник недоуменно пожал плечами и приготовился ждать, что будет дальше. Наверху оставались еще двое. Выходит, классический любовный треугольник? Любопытно, ничего не скажешь…
До него донесся скребущий по нервам звук. Прервав размышления, Борис торопливо шагнул к двери и, распахнув ее, увидел Альбину, сидящую на асфальте прямо перед машиной. Она трясла головой, из ее глаз текли слезы, которые она размазывала по щекам рукой. А из машины поспешно выбирался Максим Латышев с вытаращенными от ужаса глазами…
Но ни дробного цокота каблуков по коридору, ни удивленного оклика охранника, ни пронзительного визга тормозов под окнами не слышали двое в темной приемной. В их мире происходили совсем другие события.
От быстрого тока крови по венам, от учащенного сердцебиения оба стали задыхаться, как в жару. Им уже не хватало воздуха, одежда душила, стесняла движения. Она вдруг оказалась попросту лишней. И они стали избавляться от нее, расшвыривая по комнате.
Со стороны эти двое мало походили на цивилизованных людей, возведших любовное действо в ранг искусства. Ими владела первобытная страсть, на которую Венчик и Тина еще час назад посчитали бы себя абсолютно неспособными. Он – весь такой рафинированный, пресыщенный, знающий, казалось бы, все об интимных отношениях мужчины и женщины. Она – неискушенная в плотской любви, но имеющая твердое представление о том, что такое хорошо, а что такое плохо в сфере человеческого общения. И вдруг, оба такие разные, они одновременно будто лишились разума. Словно кто-то более могущественный, чем они, чьей воле они не могли противиться, швырнул их в объятия друг друга. Не оставил им выбора, и они подчинились не рассуждая, подчинились с восторгом.
Ни один из них никогда не повел бы себя так, как сейчас, окажись дома у другого. Положение, как говорится, обязывает. И даже если бы в приемной просто был включен свет или оказались подняты жалюзи, они не позволили себе ничего из того, что вытворяли сейчас. Они бы уже в первую секунду узнали друг друга, поздоровались, обменялись ничего не значащими фразами… А так не было этого узнавания. Вместо них были внезапные объятия, которые все и решили: выпустили на волю демона безудержной страсти.
«Это не я, это не я, – лихорадочно твердила Тина, когда выныривала из водоворота обуревающих ее эмоций и ощущений. – Я на такое не способна… Но какое это было бы горе – не изведать этих ласк, этих поцелуев!» «Господи, как же это замечательно, когда что-то неведомое стремительно мчит тебя, как на крыльях, не давая опомниться, задуматься и при этом порождая чувство безграничного счастья, – думал Венчик. – Никогда бы не поверил, что такое возможно, тем более со мной…»
Вокруг них моментально собралась толпа любопытных. Перебивая друг друга, советовали вызвать милицию, скорую, предлагали валидол, воду из пластиковых бутылок. Альбина раздраженно отмахивалась. Ее хотелось только одного – остаться одной, а она не знала, как это сделать.
– С тобой все в порядке? – встревоженно спросил Максим Латышев, опускаясь перед ней на корточки. – Ты буквально бросилась мне под колеса, я едва успел затормозить.
– Правда? – Бина подняла на него ничего не понимающий взгляд.
Максим кивнул и снова спросил:
– Ты ушиблась? Что-нибудь болит?
«О, болит, и еще как болит! Хоть волком вой от боли, что разрывает сердце!» – могла бы ответить она. Но слишком много вокруг было посторонних.
– Вроде нет, – вяло произнесла она и всхлипнула.
– Встать сможешь? – продолжил расспросы Максим.
Альбина только тут обвела глазами столпившихся вокруг нее людей, перевела взгляд на себя, поняла, что сидит на проезжей части, а ее ослепительно-белые бриджи все в пятнах от грязи. Ей стало неловко.
– Отвезите меня, пожалуйста, домой, – смущенно попросила Бина.
Максим не знал, как быть. Бросить девушку в плачевном состоянии он не мог. Но именно сегодня он собирался сделать предложение Тине, поэтому оделся соответствующим образом и заказал столик в ресторане. А главное – положил в карман пиджака красную бархатную коробочку. Внутри находилось кольцо со сверкающим всеми цветами радуги камешком.
– А может, действительно лучше вызвать скорую? – просительно произнес Максим. – Ты не пойми меня неправильно. Просто… просто мы договорились с Тиной встретиться здесь, а потом…
– Потом суп с котом, – усмехнулась Альбина, и на ее глаза вновь навернулись слезы. Но она не дала им пролиться, шмыгнув носом. – Значит, мы с вами товарищи по несчастью.
С этими словами она протянула ему руку, и Максиму ничего не оставалось, как помочь ей подняться. Затем Альбина, поддерживаемая своим спутником, заковыляла к его машине.
– Что ты имела в виду, назвав нас товарищами по несчастью? – растерянно спросил Максим.
Но Альбина не ответила. Она явно рассчитывала на то, что он отвезет ее домой. Но как же тогда ему быть со свиданием? Разве что позвонить по сотовому Тине и объяснить все…
