— Не знаю.
— То есть как это «не знаю»? — растерялся Виктор, лихорадочно прикидывая, как такое может быть. — Не можете не знать, — заключил он, покачав головой. — Чтобы установить пароль, нужно два раза его ввести. За это время вы прекрасно его запомнили. Мне нет времени на ваши шуточки. Я могу, конечно, пригласить айтишника и он без труда снимет ваш дурацкий пароль, но также я могу пригласить и полицейского. У меня есть все доказательства вторжения.
Решили угрожать? Ладно, посмотрим, как долго продержится ваша бравада.
— Сдадите властям будущую невестку? — вкрадчивым голосом уточнила я.
— Конечно! — невозмутимо заявил монстр, и я была уверена — сдаст непременно. Такой он страшный и жестокий человек.
— За невинную шутку с паролем? — продолжила я. — А что скажет Слава, когда в дом вломится полиция?
— Я покажу ему видео и все объясню, — упорствовал Разумовский, но звериный оскал стал не таким ослепительным.
— Он любит меня и будет на моей стороне! — чистой воды бравада, но Слава много раз говорил мне, что любит. Уверена, он и папашу просветил насчет собственных чувств.
— Пароль! — проревел Виктор. — Если скажете сейчас, полиции не будет.
— Не знаю.
— Хватит прикидываться дурочкой! Вы не настолько глупы, как себя ведете. Уверен, знаете.
Это была давно известная сетевая шутка, но в полной мере провернуть ее не получилось. Основная фишка состояла в том, что на компьютер устанавливалась простая фраза «не знаю», но ноут Разумовского вредничал, не принимая слишком короткий пароль с пробелом. Поэтому пришлось установить «не знаю» два раза и без пробелов. По сути, я проговорила Виктору пароль, но он на него отреагировал. Было бы смешно, если бы кабинет не оказался напичканным камерами, будь они неладны!
— Я жду, — Разумовский побарабанил по столу длинными пальцами.
— Не знаю! — выпалила я, и монстр тихо выругался. — И кто из нас еще умнее? Это пароль такой. Я вам его талдычу, а вы не хотите слушать.
— Слишком короткий, — процедил Разумовский, набрав нужную комбинацию, — и в пароле не может быть пробелов.
— А вы без них наберите, — подсказала я.
— Все равно короткий, — он смерил меня гневным взглядом.
— Вы два раза наберите.
Набрав на клавиатуре нужное сочетание, Разумовский вошел на рабочий стол и сразу же забыл обо мне. Его пальцы так и порхали по клавиатуре. Он открыл вкладку с какими-то графиками и принялся быстро щелкать мышкой.
— Что это? — не сдержалась я от любопытства.
— Ничего, — он быстро отодвинул ноутбук и выставил меня вон из кабинета. — С сегодняшнего дня эта дверь всегда будет закрыта, так что не пытайтесь проникнуть в кабинет снова.
Не знаю, отчего меня больше трясло, от злости или возбуждения, но общение с Разумовским напоминало американские горки. Сейчас он чувствовал себя победителем, разоблачив меня, но я обязательно возьму реванш.
Взяла небольшой перерыв и поговорила с мамой. Расписала, какой хороший дом, и как я понравилась отчиму. Маме пока не обязательно знать, что Разумовский тиран и гордец. Она узнает позже, когда свадьба ее дочери расстроится по вине рабовладельца.
Спускалась вниз, потирая ладони в предвкушении. Я буду не я, если не сотворю до ужина очередную пакость.
Если честно, выбор у меня был небольшой. Насолить Разумовскому, подставив при этом горничную или кухарку, не хотелось. Они народ подневольный и нуждающийся в деньгах. Работодатель и так высчитывает с них за каждый промах, если они еще будут расплачиваться за мои проделки, ни за что себе не прощу. Если уж решила взять реванш, нужно действовать так, чтобы сразу было понятно, кто виноват.
Разумовский закрылся в своем кабинете. Подергала ручку, но было заперто. В замочную скважину не видно, что происходит внутри. Интересно, сейчас меня снимает скрытая камера? Помахала рукой в пространство, приветствуя смотрящего, на случай, если камера все-таки установлена.
На первом этаже горничная планомерно убирала комнаты Виктора, которых было слишком много. Она хоть делает перерыв, или скоблит без продыху? Если так, то это просто возмутительно. Оставив столик на колесах возле двери одной из комнат, горничная вошла внутрь, а я на цыпочках подобралась к столику.
Всевозможные чистящие средства, тряпки, салфетки, перчатки. В поисках чего-нибудь интересного я осмотрела столик и наткнулась на связку ключей. Неужели запасные? А вот это уже интересно. Отыскав ключ с наклейкой "1 этаж каб", я осторожно отделила его от общей массы.
Ключ легко вошел в замочную скважину кабинета рабовладельца. Проверять, можно ли им отпереть дверь я не стала. Кто знает насколько у Разумовского чуткий слух. Вдруг он при первом повороте заподозрит неладное. Но в любом случае, когда он захочет выйти, вставить ключ изнутри у него не получится. Интересно, насколько сильно он будет вопить и звать на помощь?
Оставив ключ в скважине я ретировалась.
Через полчаса в дверь кабинета изнутри забарабанили, и послышалось чертыханье Разумовского. Слышно было, как он ковыряется в замочной скважине, пытаясь своим ключом отпереть дверь, и у него ничего не получается.
— Твою же мать! — глухо выругался Виктор и, бросив ковыряться в замке, принялся вызванивать кого-то по телефону. — Анатолий, ты где? Срочно ко мне, замок кабинета заклинило. Нет, лом не нужен, я и сам могу ее вынести, но нужно аккуратно, чтобы не повредить полотно.
Провела рукой по деревянной двери, наверное, мне и до нее нельзя дотрагиваться, если она такая драгоценная, что Разумовский боится ее повредить. Предприняв еще одну попытку отпереть дверь, рабовладелец махнул рукой на гиблое дело и вернулся на свой трон.
А теперь моя очередь. Осторожно вынула ключ и как ветер понеслась к горничной. Столик стоял возле другой комнаты, горничная внутри, поэтому я без труда прикрепила ключ на связку и спустилась вниз досмотреть кино под названием "Освобождение рабовладельца из заточения".
Анатолий прибыл на место через несколько минут, поскреб затылок, когда Виктор из-за двери принялся объяснять суть поломки. С Анатолием я уже встречалась утром, это был один из холопов, скребущих дорожки монстра.
— И что, совсем не проворачивается? — уточнил он, не спеша предпринимать какие-либо действия.
— Совсем! — раздраженно гаркнул Разумовский. — Поторопись, мне нужно выйти из чертовой комнаты!
Неужели папочку приперло в туалет? Иначе, с какой стати ему так чертыхаться.
— Что у вас случилось? — намеренно громко поинтересовалась я, подойдя к двери.
— Только вас здесь не хватало! — снова выругался из-за двери Разумовский, услышав мой голос. Я, наверное, скоро начну приходить к нему в кошмарных снах.
— У Виктора Васильевича заклинило замок в двери, и он не может выйти из кабинета, — вежливо объяснил Анатолий.
— Неужели? Ай, какая беда! — я всплеснула руками. — И что же ему теперь до завтрашнего утра сидеть в кабинете?
— До какого такого утра! — зарычал из-за двери монстр. — Анатолий, давай быстрее разбирайся с замком.
— А куда вы так торопитесь, папочка? — прокричала я в замочную скважину. — Если это то, о чем я думаю, то можете воспользоваться одной из ваших драгоценных вазочек. Не волнуйтесь, запаха не останется, горничная все отчистит.
— Открывайте, немедленно! — бесчинствовал Разумовский, дергая дверь изнутри.
— Не обращайте внимания, — махнула рукой, успокаивая Анатолия, — папочка такой паникер! — я манерно закатила глаза.
— Никакой я не паникер, — рычал Виктор, — замок действительно не работает.
— Уверена, с замком все в порядке, — прошептала я Анатолию, чтобы рабовладелец не услышал, — вы попросите его открыть дверь. Думаю, дело не в замке, а в открывающей его руке.
— Виктор Васильевич, попытайтесь открыть дверь, — попросил Анатолий, прислушавшись к моему совету.
— Какой смысл сто раз пробовать, ясно же, что замок заклинило, — ворчал Разумовский, но предпринял еще одну попытку освободиться. На этот раз ключу ничего не мешало, и он с легкостью провернулся в замочной скважине.
