Я фыркнула.
– Вы что, издеваетесь надо мной? Музыкальный ансамбль?
Тетя Вивиан проигнорировала мой скептицизм и продолжала говорить.
– На задней лужайке будет стоять палатка, куда можно будет выйти из бального зала. Затем я заказала поставщика провизии, чтобы справиться с едой, так как Элис просто не может готовить для двухсот человек.
Мой аппетитный цыпленок застрял в горле, и я чуть не подавилась. Как только я запила его чаем, то прохрипела:
– Двести человек придут на мою вечеринку?
– Ну да, конечно. Ты думаешь я преувеличила, когда сказала, что наши вечеринки славятся грандиозностью?
– Думаю, да.
Мама, должно быть, заметила мой дискомфорт.
– Не нервничай, Джулианна. Мы попросим кого-нибудь попрактиковаться в танцах с тобой, чтобы ты знала, как танцевать вальс, если кто-то попросит.
Вилка с грохотом упала на тарелку.
– Вы хотите, чтобы я также брала и уроки танцев?
Тетя Вивиан кивнула.
– Слушай, я думаю это действительно здорово, что ты хочешь устроить для меня эту вечеринку, но мне она не нужна. Особенно с квартетами и уроками танцев. Это совсем не я.
– Очевидно, – пробормотала Брин.
– Мне жаль, что ты так считаешь, Джулианна, – сказала мама прежде, чем я успела ответить ей умным тоном. – Но вечеринка уже запланирована и отменять ее сейчас было бы дурным тоном. Может быть, ты почувствуешь себя по-другому, когда мы отвезем тебя по магазинам и приведем в порядок.
Ладно, это все. Одно дело, когда Брин была стервой, но желание мамы превратить меня в клона Брин было слишком большим. Весь гнев и обида последних лет выплеснулись наружу, и я швырнула салфетку на стол.
– Мне очень жаль, Аннабель. Я смущаю тебя в своей одежде? Это навеяло ужасные воспоминания о жизни, которую ты когда-то вела в том захолустном городке в Техасе?
Голубые глаза мамы сузились.
– Я бы предпочла, чтобы ты не называла меня по имени.
– Да, но я думаю, что твой титул «Мама» был аннулирован в тот день, когда ты уехала из города.
– Почему ты так упорно все усложняешь? – требовательно спросила мама.
– Я? Это не я бросила мужа и детей.
– Да, но разве это дает тебе право наказывать меня каждый раз, когда ты здесь?
Я недоверчиво покачала головой.
– Ты даже не можешь сказать, что сожалеешь, не так ли?
Мама раздраженно вздохнула.
– А если бы я это сделала, ты бы перестала так ужасно со мной обращаться?
– Не просто нет, а, черт возьми, нет.
– Джулианна, – предостерегла тетя Вивиан.
Я вскочила со своего места.
– Как ты можешь сидеть здесь в своем тысячедолларовом платье и вести себя так, будто ты не тот же самый человек, который носил спортивные штаны по всему дому и платья от «Сирса»?11
Тетя Ленора ахнула.
– О, Аннабель, пожалуйста, скажи мне, что ты этого не делала? Это просто унизительно.
– О, заткнитесь! – огрызнулась я.
Мамины глаза расширились.
– Джулианна, ты должна уважать старших.
Я проигнорировала ее и продолжила.
– Я не понимаю, как ты могла просто уйти от своей семьи и обменять ее на это, – я обвела рукой столовую. – Где ты была, когда у меня начались месячные, когда мне едва исполнилось одиннадцать, и папе пришлось уговаривать меня спуститься с карниза, потому что я думала, что истекаю кровью до смерти? Где ты была, когда мой первый парень бросил меня ради моей лучшей подруги? Где ты была, когда у Кольта лопнул аппендикс и он чуть не умер? О да, ты была здесь со всеми этими обманщиками, играющими роль мисс Скарлетт12.
Разинув рот от ужаса, мама уставилась на меня так, словно я был порождением Сатаны, а не ее собственной плоти и крови. Она поднялась со стула.
– Пожалуйста, извините меня, – пробормотала она, прежде чем покинуть столовую.
Стук ее каблуков эхом отдавался от деревянного пола.
Тетя Вивиан сделал глоток вина, прежде чем спросить.
– Джулианна, это действительно было необходимо?
Я всплеснула руками.
– Значит, теперь моя вина в том, что сделала мама?
– Я не это имела в виду.
– Нет, мне кажется, я понимаю, что вы имеете в виду. Я просто грубая, эгоистичная девчонка, которая должна испортить идеальный День матери. Ну, к черту это, и к черту вас.
И с этими словами я вышла из столовой. Выходя из комнаты, я услышала, как Брин сказала:
– Не могу поверить, что меня увидят с ней.
Не обращая на нее внимания, я побежала вверх по лестнице. Захлопнув дверь, я плюхнулась на кровать. Злые слезы застилали мне глаза, когда я прижимала к груди свою игрушку Скуби Ду. Я наконец отпустила ее и начала безудержно рыдать. Мне нужны были папа, братья, бабушка с дедушкой. Я не хотела быть в этом холодном и бесчувственном доме с матерью, которая ненавидела меня.
В дверь негромко постучали.
– Уходи, я не хочу с тобой разговаривать! – крикнула я.
– Джулианна, это тетя Вивиан.
– Мне все равно. Уходите.
– Это мой дом, и ты не будешь так со мной разговаривать. А теперь открой дверь, пока я не достала ключ!
– Ладно, – проворчала я, скатываясь с кровати и отпирая дверь.
Дверь со скрипом отворилась. Даже не поздоровавшись, тетя Вив сказала:
– Вставай и умойся.
– Почему же?
– Потому что я хочу, чтобы ты прогулялась со мной. – Когда я открыла рот, чтобы возразить, тетя Вивиан покачала головой. – Это не совсем просьба, Джулианна. Это приказ.
Я зарычала в отчаянии, направляясь в ванную. Поплескав водой на лицо, я вышла обратно. Скрестив руки на груди, бросила взгляд на тетю Вивиан.
– Хорошо, идемте.
Я последовал за ней вниз по лестнице, через заднюю дверь, по подъездной дорожке и на тротуар.
После нескольких минут ходьбы в тишине, тетя Вивиан прерывисто вздохнула.
– Джулианна, ты имеешь полное право сердиться на свою мать. То, что она сделала, было непростительно.
Я резко затормозила.
– Так и было?
Тетя Вивиан кивнула.
– Я говорю тебе то же самое, что и ей, когда она решила остаться здесь много лет назад. На самом деле, я долго с ней не разговаривала.
– Ух ты, как напряженно, – пробормотала я.
– Я уверена, ты знаешь, что твоя мать – очень сильная женщина. Как и большинство женщин Перси. Они либо работают до точки кипения, либо эмоционально неадекватны. Но независимо от нашего темперамента, это не оправдывает наше поведение.
– Но за что вы должны извиняться? Вы никогда не убегали от своего мужа только потому, что вам не нравилась его профессия. И вы никогда не бросали своих детей.
– Это правда. Но я никогда не была привязана к какому-либо мужчине надолго, не говоря уже о том, чтобы иметь детей. Каждый из нас выбирает свой мятежный путь.
Я отрицательно покачала головой.
– Да, но ваш мятежный путь привел к хорошим вещам для многих людей.
Тетя Вивиан улыбнулась.
– Я предполагаю, что ты имеешь в виду мои дикие дни протеста в шестидесятых годах.
Я молча кивнула.
– Мама всегда рассказывала мальчикам и мне о том, как вас вычеркнули из общества лет на десять за то, что вы маршировали во время движения за гражданские права. Когда я думаю о том, как вы гуляли с Мартином Лютером Кингом13, Джоном Льюисом14и Джесси Джексоном15... это вдохновляет.
Тетя Вивиан выглядела задумчивой.
– Я должна сказать, что это было очень вдохновляюще в тот момент – быть частью истории. Я никогда не жалела ни о чем, что сделала за эти годы, даже видя изнутри несколько тюремных камер Джорджии.
– Не то, чтобы вы совершали настоящие преступления или что-то в этом роде. Вы пытались обеспечить, чтобы все люди имели права, которые они заслуживают. Это, – подчеркнула я, – почетно.
– Полагаю, так оно и было. Но только потому, что твоя мать не маршировала в Сельме или Атланте, не означает, что ты должна ненавидеть ее за ее форму восстания.
– То, что она сделала, не было бунтом. Это был откровенный эгоизм.
