— Просил. Но и я просила не связываться с Садековым… — шепчу я.
— Не лезь не в свое дело! — Йонас сдавливает мою шею. Сильно, кажется, что дыхания не хватает, ловлю ртом воздух. Хриплю. Страшно становится, я из последних сил пытаюсь убрать руку Йонаса. — Что-то ты распоясалась в последнее время. Наглая стала, моя девочка. Место свое забыла?
Он отпускает. Резко, меня ведет. Держусь рукой за шкаф, чтобы не рухнуть на пол. Но звук, уже знакомое лязганье ремня, заставляет поднять лицо.
Йонас в этот момент расстегивает брюки. После чего берет меня за локоть и тащит к столу. Толкает на него животом.
Одним движением стягивает с меня джинсы вместе с трусами. А у меня даже сопротивляться сил нет. Надышаться все пытаюсь.
— Чтобы больше подобного не было, ясно? — произносит он, зажимая мне рот ладонью. И резко входит.
Каждый его толчок — боль. А я даже возразить ничего не могу.
Глава 6
Артем
Минут десять проходит, как представитель кавказской национальности в ресторан пришел. Я все это время то и дело кошусь на дверь, за которой низкий мужичок скрылся. Кажется я его узнал — морда знакомой кажется, я часто, по привычке, за местной новостной хроникой слежу. Но, черт знает, может ошибаюсь, память у меня на такая уж и фоторгафическая.
— Это кто такой пожаловал? — не сдерживаюсь и интересуюсь я у бармена.
— Саит Садеков, — пожимает он плечами.
Имя мне знакомо. Так же как и то, чем этот самый человечек занимается.
Музыка на сцене играть неожиданно прекращает, оборачиваюсь и вижу, как Бэлла тоже к подсобке идет.
И меньше, чем через минуту кавказец выходит в зал. По лицу его эмоций не понять — он усмехается. Но то ли довольно, то ли расстроено, не понятно. Лёшка идет его провожать. Потом стоит с охранником трепится. А я сижу и зачем-то на часы смотрю.
Вскоре Леха подходит к барной стойке, как раз в тот момент когда из подсобки выходит Йонас. Вот хозяин наш точно чем-то недоволен.
— Я на базу. Присоединяйтесь, — говорит Лейтович без эмоций и идет дальше, к выходу.
— Ну что, едем пострелять? — предлагает мне Леха.
— Я за, только по нужде схожу, — отвечаю, Лёшка кивает, а я к подсобке иду.
В коридоре двигаюсь тихо и медленно, за каждую ручку берусь и двери открыть пытаюсь. Кабинет Йонаса заперт, оно и понятно, не станет он оставлять его открытым, даже при условии, что в ресторане все свои работают. Следующая ручка поддаётся и это как раз уборная. Только вот не пустая.
Бэлла стоит у большого зеркала над раковиной и мокрое лицо салфеткой вытирает. В отражении вижу, что глаза у девушки красные и влажные. А руки трясутся.
— Что-то случилось? — вырывается у меня.
Девушка дергает плечами и оборачивается. Смотрит сначала на меня, потом с удивлением на открытую дверь. Видимо думала, что закрылась.
— Дверь была не заперта, — в свое оправдание произношу я.
Она ничего не отвечает, делает тяжкий вздох и поворачивается обратно к зеркалу. Теперь смотрит на меня через него. Лоб хмурит и губы поджимает.
И здесь я замечаю, что джинсы у девушки застегнуты только на молнию, а футболка помята на спине, ворот растянут. Но это не самое страшное. На тонкой, изящной шее красные следы. Как будто девушку душили…
Не знаю почему, но мое воображении вдруг рисует отвратную картину: как хозяин этого места издевается на Бэллой. Бьет, насилует. Так явно все вижу, что рука в кулак сжимается. Шаг делаю, быстрый и резкий, хватаю девушку за плечо и к себе разворачиваю. В глаза ее смотрю… черт, вот это цвет! Что-то среднее между карими и зелёными. Оливковые, да! Никогда такого цвета глаз не видел. А сколько в них сейчас боли и тоски.
— Тебя кто-то обидел? — интересуюсь, убирая руку и не сводя своих глаз с ее.
— Тебя это не касается, — отвечает она. Но не зло. Скорее нервно. Руки девушки продолжают трястись.
— Все нормально.
Но я ей не верю. Потому что чувствую — ни хрена не нормально.
— Это Йонас? — черт, вот зачем я лезу?
Бэлла отводит взгляд, швыряет скомканную салфетку в ведро. А потом молча покидает уборную. Сначала думаю ее остановить, может слова какие сказать, поддержать… но потом на месте жалости появляется чувство долга. Не лезь, Бой, тебя это все, правда, не касается. Она девочка хозяина, и она стала ей добровольно.
Запираю дверь, справляю нужду и, помыв руки, выхожу обратно в зал. Бэллы здесь нет. Зато у входа Лёшка стоит и, заметив меня, машет рукой.
Мы покидаем ресторан и загружаемся в автомобиль, в тот самый, в котором мы вчера вечером катались. Леха зарулем, я рядом сижу, пальцами по панели постукиваю и в окно смотрю. Мысли в голове гоняю. О Бэлле все думаю, неугомонный.
Бить женщин для меня табу. Я, наоборот, ни один раз бил тех, кто себе это позволял. Например одному майору из части от меня однажды прилетело, когда я застукал, как он пьяный, зараза, жену свою покалачивает. Прямо в ресторане, где мы его звание обмывали. Никто моего заступничества не оценил. Даже жена майора, которая молила, чтобы я ее мужа отпустил. Стоит ли говорить, что потом меня весь сплаченный и дружный коллектив военной части психом считал, что я в семейную разборку полез? Там подобное в порядке вещей. Бьет же значит любит. Тьфу.
Леха сворачивает на Северный бульвар, мы проезжаем мимо дома Бэллы и гоним дальше, в конец улицы. Тут тупик. Когда-то на этом месте была железнодорожная станция, ветку эту снесли, на ее месте дома построили. Только вот память о себе станция оставила — пара столбов и кусок платформы. Рядом с ней теперь стоит одноэтажное здание. По всей видимости та самая спортбаза Йонаса. Чуть дальше речка, уже настолько обмелевшая, что больше на лужу похожа.
Места вокруг много, да, здесь вполне можно не только учить вождению, но и дрифт устраивать.
Лёшка паркует машину возле двух других, рядом со входом в здание. И мы заходим внутрь.
На первый взгляд — обычная качалка: тренажёры, шведские стенки, боксерские груши. Но так только в этой части спортбазы. Лёшка ведет меня к лестнице, по ней мы спускаемся в подвал. Две двери, одна слева, другая справа, последняя открыта и там я замечаю ринг. Почти профессиональный. А вот слева доносятся хоть и приглушённые, но вполне узнаваемые звуки. Видимо, там и находится тир.
Мы заходим. Сразу несколько людей, в числе которых Йонас, стреляют в этот момент по мишеням. Причем, твою мать, из настоящего оружия.
Наше появления незамеченным не остается. И почему-то Лейтович, весело ухмыляясь, передаёт мне свой пистолет и предлагает пострелять.
Очередная проверка моих способностей?
Что ж, я демонстрирую ему, что оружием владею. Стреляю точно в центр мишени. Десять из десяти.
— Не плохо, Артем Боев, — фыркает Йонас и, подозвав Леху, выходит с ним из тира.
Спустя пару минут Лёшка возвращается и говорит мне:
— Хозяин велел тебе оружие выделить. И попросил завтра отвезти его и семью на службу в костёл. Адрес я тебе смской сейчас перешлю.
Бэлла
Я никак не могу успокоиться. Слезы литься перестали, а вот истерика все еще держит. Меня трясет. Еще новенький этот, Артем, в туалет ворвался. Странно, но меня это успокоило. Вроде как в руки себя взяла.
Выхожу из уборной и в гримерку к себе иду. Сажусь на диванчик и закрываю глаза.
Давно подобного Йонас себе не позволял. В самом начале наших ненормальных отношений он вообще пылинки с меня сдувал, слова грубого при мне сказать боялся. Я порой удивлялась, как он менялся — при парнях своих один: злой, мощный, дикий, при мне другой: нежный и ласковый.
Но я даже такого по-настоящему полюбить не смогла. Точнее тогда я думала, что люблю. А потом встретила Славу. Мы уже два года с Йонасом были. А мне крышу снесло. И бабочки в животе порхали.
